Шан Сапаров - Бандитская Алма-Ата. Рассвет

– Ну, давай пошли на свет. Там и посмотрим, какой у нас сегодня улов, – предложил Бек, дернув зазевавшегося Кузьму за рукав куртки. Пройдя с квартал, они остановились возле фонарного столба. Таха сел на корточки, вытащил из сумки пачку банкнот. Слегка сплюнул на пальцы, и принялся быстро считать.

– Тысяча двести рублей, – сказал он через минуту.

– Значит по четыреста рублей на брата. Нормально. У меня есть предложение: кинем в нашу общаковую кассу по триста рублей для начала, а героин пока отложим до лучших времен, – произнес Бек.

– Зачем? – спросил Кузьма.

– Как зачем? Вдруг у кого-нибудь из нас будут проблемы и придется идти в бега. Тогда возьмем бабки. Будет на что жить.– ответил Бек, глядя на Кузьму, который, казалось, был не согласен с ним.

– Нет, давайте раскидаем бабки по чесноку, и сами кидайте на ваш общак. Это была разовое дело. А героин позже сольем, хотя, если честно, я взял бы свою долю порошком, – проговорил хрипло Кузьма, впервые высказав волю к главенствующей роли в их троице.

– Хорошо, бери свою долю, – согласился Тахир и отсчитал Кузьме четыреста рублей.

– А насчет порошка пока забудь. Понял? Когда сольем, сами тебя найдем. И, главное, помалкивай целей будешь, – сказал Бек и, пожав руку Кузьме, демонстративно отвернулся от него.

Кузьма спрятал деньги во внутренний карман куртки, и быстро зашагал прочь. Вскоре он скрылся в полутемных проулках Шанхая, так в народе называли Малую станицу. Кусты сиреней свисали из-за забора, обдавая дурманящим ароматом весны. Яблоневые и вишневые деревья распустились белыми соцветьями.

– Братан, я ведь выхватил обрез из его рук. Ни хера он не собирался стрелять. У Кузьмы нет духа. Пусть валит куда хочет, – Тахир протянул деньги Беку, – Обрез с героином я спрячу дома. Ну, все я пошел налево, а ты направо. До завтра, – сказал напоследок Тахир и торопливо засеменил вниз по склону. Бек постоял с минуту, осознавая случившееся, а затем не спеша побрел в сторону дома.

Первого сентября восемьдесят восьмого года Берик, вопреки прогнозам директора школы Альфии Шакеновны, пришел на утреннюю линейку. Мало того, что успеваемость по важным предметам с трудом тянула на оценку удовлетворительно, у него были проблемы с поведением. И плохо учился Берик не потому что был слабоумен, скорее, в силу большой лености. Альфию Шакеновну тревожило полное пренебрежение к замечаниям учителей и классного руководителя. После выпускных экзаменов восьмого класса, многие ученики отправились в профессионально-технические училища. Кто-то из них в будущем стал сварщиком, кто-то слесарем, кто-то – машинистом тепловоза или поваром. Все зависело от внутренних идеалов и стремлений. Но для амбициозных родителей Берика низшая и мало оплачиваемая профессия казалась бесперспективной, и они прилагали максимум усилий для положительного решения данного вопроса с директором средней школы.

Уход школьников привел к тому, что потоки поредели и несколько классов объединили в один, добавив несколько новеньких одноклассниц. Тогда Бек впервые увидел Юлю Ермакову. Красивую и голубоглазую девочку с русо-каштановыми волосами, свисающими до плеч. Высокая и стройная, она казалась среди них принцессой из сказочного замка, которая, случайно заблудившись, оказалась среди простых смертных. Бека взволновала теплота ее голубых глаз, отдающих всеми цветами горных изумрудов. В них была страсть красного цвета, а также отблески зеленых камней, манящих к себе магнитом. И был в ее глазах синий цвет, отдающий неприступным морозом и холодом. Бек, взглянув в ее глаза, почувствовал, что тонет в них безвозвратно. Бек, не заметив для себя, влюбился в Юлю.

С ее появлением, он стал охотнее посещать школу. Не опаздывая на первые, и не сбегая с последних уроков, хотя последнее стало уже своеобразной традицией. Даже поведение у него стало настолько удовлетворительным, что учителя и директор школы перестали узнавать его. Они никак не могли понять, что Бек влюбился. И хотел ради этого полностью измениться. Чтобы ей не было смешно, когда он, вызванный к доске учителем, запинался, не зная, как правильно решить ту или иную математическую задачу. Также он старался быть вежливее обычного, не пререкаться со старшими, не огрызаться на учителей.

Выросший среди уличных хулиганов и мелких бандитов, он не мог не перенять презрения к власть предержащим. К тем, кто был выше по социальному статусу и материальному положению, к тем, кто решал за него, как жить и что делать. Власти показательно наказывали непокорных нарушителей закона. Но местный народ, в большинстве неглупый и дальновидный, то ли не знал, что делать дальше, то ли не мог жить по-другому. Отсидев очередные срока, районное хулиганье вновь бралось за старые дела.

Однажды, после уроков труда, которые обычно длились по два часа, Бек неспешно шел по школьному коридору. Проходя возле столовой, он увидел, как оттуда вышли его одноклассницы – Юля и Зарина. Юля, одетая в коричневую школьную форму и белоснежный фартук, не шла, а порхала над деревянным полом.

– Привет, девчонки! Как дела? – спросил он, подходя к ним.

– Привет. Все отлично, Бека. А у тебя? – ответила Зарина. Юля взглянула на Бека, их взгляды встретились.

– Почему ты не подходишь и не знакомишься со мной? – спросила она.

– Не знаю. Стесняюсь, наверное, – полушутя ответил Бек.

– Ты что замолчал? Задумался, что ли? – спросила Зарина, видя замешательство Бека.

– Да нет, торможу просто, – оправдываясь, ответил он.

– Да ладно, знаю я, почему ты тормозишь. Опять с Тахиром косячок дунули, вот и тормозишь, – сказала Зарина. Подружки взялись за руки и побежали по лестнице на второй этаж. Закинув спортивную сумку на подоконник окна, Бек уныло смотрел на внутренний двор школы. Ученики первых классов собирали желтые листья, падающие с деревьев в странном, завораживающем танце. Ему хотелось поговорить с Юлей наедине, но он не знал, как это сделать. Он вытащил из сумки тетрадь, вырвал пустой лист, написал записку: «Дорогая Юлия! Ты мне нравишься! Честно! Я хотел бы с тобою подружиться. Если ты согласна, напиши мне ответ. Жду. Бек».

Аккуратно сложив записку в треугольник, он положил ее во внутренний карман костюма. Он поднялся на второй этаж, где должен был начаться последний урок. Бек, как обычно, сидел в первом ряду за последней партой, но пройдя во второй ряд, он направился к третьему и остановился возле парты Юли.

Не глядя на нее, он вытащил из кармана записку и положил прямо на учебники с тетрадями. Вдруг раздался звонок. Бек поспешил на свое место. Через несколько минут в кабинет вошла немолодая, но очаровательная преподавательница русского языка и литературы Вероника Андреевна. Прекрасный и талантливый педагог, она умела выслушать и понять, да и уроки вела с невероятной любовью к предмету. Беку она казалась примером настоящего педагога. Но в этот день он слушал тему без всякого интереса, ожидая окончания урока. Он несколько раз смотрел в сторону Юли, которая, как показалось, игнорировала его. По натуре своей он был несдержанным и импульсивным, и вскоре почувствовал себя неуютно. А вдруг она, не поняв порыва его чувств, вздумает публично прочитать его записку при одноклассницах. Бек нервно заерзал на своем месте, от стыда он готов был провалиться сквозь деревянный пол на первый этаж, даже куда-нибудь подальше, лишь бы никто не видел его. Он буквально вскочил со своего места, когда раздался спасительный звонок. Ученики, на ходу побросав в сумки учебники и тетради, спешили на выход.