Милдред Эбботт - Корги-детектив: Запутанные крошки

В это утро я уже выпила полчашки кофе, но все равно каждый мой рабочий день начинался с кружки чая-латте. Кофеина много не бывает. Перед тем как подняться в булочную, я зашла в отдел детективов, чтобы выбрать новую книгу на день. Затем передумала. Я бы почитала, будь у меня много свободного времени, но появление Регины и Пенелопы Гарбл напомнило мне, что магазин своей мечты я открыла не просто так – не только чтобы читать, сидя у камина, весь день, но чтобы и другие имели такую же возможность, а еще чтобы помочь им найти книги, в которых они нуждаются, чтобы понять свои чувства и осознать, через что они проходят в данный отрезок жизни.

Я взглянула на Ватсона, который уже занял свою излюбленную позицию под окном в отделе художественной литературы:

– Ты идешь? Второй завтрак?

У этого мальчика два раза спрашивать не надо. Его глаза загорелись, он подпрыгнул, повел острыми ушками и завилял хвостом.

Это случилось, когда мы поднимались по лестнице.

Я вдруг поняла, что не чувствую обычных утренних ароматов, которые приветствуют меня в магазине, не слышу звона посуды и шума конфорок. Даже музыки не было. Это не обязательно означало что-то плохое. Может быть, Сэмми забыла поставить будильник и проспала. В худшем случае это значило, что мы не готовы к покупателям. Но затем Ватсон издал низкий предупреждающий рык.

Мы замерли, я посмотрела на него. Он напряг уши и направил свое внимание на вершину лестницы.

Я посмотрела наверх, но ничего там не увидела. Но зато поняла, что свет там не горел. Я сосредоточилась и попыталась вслушаться, но ничего, кроме рычания Ватсона, не услышала.

Мы пошли дальше. По-прежнему никаких звуков.

Когда мы поднялись, я осмотрелась.

Все было в полном порядке. Пусто, но в остальном все как обычно. Даже без включенного света там было довольно светло, так как окна пропускали утренний солнечный свет. Булочная выглядела как обычно – старинные столы и деревянные стулья, чередующиеся с мягкими диванами.

Но Ватсон продолжал рычать. Он прошел вперед и завернул за прилавок, за которым находилась секция для готовки. Он остановился, опустил голову и зарычал сильнее.

Когда я подошла к нему, у меня появилось ощущение дежавю. Мы уже проходили это. Все как и четыре месяца назад, правда, в другой обстановке. Ватсон рычит, мое сердце бешено стучит, а потом – мертвое тело Агаты.

Я знала, что увижу, когда зайду за прилавок. Но легче мне от этого не стало. Агата снова будет там, убитая ударом скалки по голове.

Этот образ был настолько яркий, что в первую секунду, когда я увидела лежащее на полу тело, мне действительно привиделась Агата. Но затем она исчезла, и стало намного хуже. Намного, намного хуже.

Невысокое крепкое тело распласталось на полу, вьющиеся каштановые волосы развевались веером в луже крови. Почти так же, как лежала Агата, но в то же время абсолютно по-другому.

Громкий звук оглушил меня, и поняла, что кричу.

Что-то щелкнуло. Нет, что-то оборвалось, и я бросилась в пекарню и упала на колени рядом с телом Кэти.

Я не могла думать ни о каком протоколе. Не важно, была ли я дочкой детектива, бывшей женой полицейского или что я обнаружила уже несколько трупов с тех пор, как переехала в Эстес-Парк. Я не думала об отпечатках пальцев, ДНК или о том, что на месте преступления ничего нельзя трогать. В моей голове была полная пустота, там не было ничего, кроме одного слова. Кэти.

Мой разум кричал ее имя. Снова и снова. Или, может быть, это я кричала. Я не могла отличить мысли от реальности.

Кэти лежала лицом вниз, я перевернула ее. Я продолжала слышать ее имя. Осознала, что кричу и захлебываюсь слезами.

Ватсон заскулил и прижался ко мне.

Я ничего не видела из-за слез, я не посмотрела на него, а взяла в ладони лицо Кэти, задыхаясь от ужаса и чувствуя холод ее кожи.

Ватсон снова заскулил.

Как это возможно? В то утро я написала Кэти, когда проснулась. Она ответила. Не может быть, чтобы в то время она уже была холодной. Этого не может быть…

Я моргнула и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

Это не могла быть Кэти… потому что это была не она.

Сэмми. Это Сэмми.

– О господи, спасибо!

Я вся обмякла, тяжело выдохнула и снова посмотрела в лицо убитой. Я почувствовала острый приступ вины, и от этого стало еще хуже. Теперь мое сердце болело не за Кэти, а за Сэмми.

Вдруг я обнаружила себя держащей мертвое тело и поняла, насколько испортила место преступления. Аккуратно я положила ее на пол.

Но это было уже неважно. Она уже давно остыла. Обычно Сэмми приходила примерно в половину пятого. Она уже давно была мертва.

Ватсон снова заскулил и наконец сумел привлечь к себе мое внимание. Я немного погладила его, чтобы успокоить, и убрала руку:

– Все хорошо, малыш. Это не Кэти.

Он наклонил голову.

– Но ты ведь и так это знал, верно? – Я снова повернулась к Сэмми и на этот раз посмотрела именно на нее, безо всякого чувства облегчения. И так как я уже все испортила, я снова положила руку ей на щеку. – Мне так жаль. Так жаль.

– Уинифред, вы должны признать, что в определенном смысле вы общий знаменатель.

Я попыталась поднять взгляд на офицера Грин, но в тот момент мне было и так слишком тяжело. И в чем-то она была права.

– Клянусь вам, Сьюзан, я не бегаю по городу, убивая людей.

– Может, нет, а может, и да. – Она пожала своими широкими плечами. – И вы обязаны обращаться ко мне «офицер Грин», а не «Сьюзан».

– Ой, остынь, Сьюзан. – Сержант Брэнсон Векслер сумел выдержать взгляд, на который у меня не хватало сил. – Фред не убийца. И ты это знаешь.

Она закатила глаза и выразительно показала рукой на стойку за пекарней:

– Может и так, но она точно сильна в том, чтобы наследить на месте преступления.

– Она думала, что это была я! – Кэти оперлась руками на стол и уставилась на нее красными глазами. – Как вы думаете, что ей еще было делать, когда она увидела, что ее лучшая подруга убита? Просто стоять и записывать наблюдения?

Не успела офицер Грин возразить, как Брэнсон протянул между ними руку:

– Давайте сделаем глубокий вдох. Мы должны учитывать, что все сейчас на эмоциях, мы все переживаем больше обычного. Бросаться друг в друга обвинениями сейчас не лучшее решение.

Мы сидели вчетвером за столом в секции кухни. Вызывая полицию, я была настолько сконцентрирована на Сэмми, что у меня даже и мысли не было о том, кто может поднять трубку. Не то что бы это имело какое-то значение. Но даже если бы имело, я не знаю, кого выбрала бы. Сьюзан Грин вполне можно было назвать моим заклятым врагом, но в то же время между мной и Брэнсоном уже несколько недель висела какая-то неловкость и напряженность. Нельзя сказать, что это был зарождающийся роман, который закончился, так по-настоящему и не начавшись. Этот конкретный бутон засох и умер, даже не сформировавшись до конца. В любом случае я точно не выбрала бы их обоих одновременно.