Василий Дорогокупля - Однозначные истории

Таким образом Дундуковский Метрополитен оказался никому не нужен, хотя и продолжал исправно функционировать. На красивых, отделанных бронзой и полированным камнем подземных станциях через каждые пять минут останавливались аккуратные голубые вагоны, двери открывались и закрывались, время от времени механический голос возглашал: «Уважаемые пассажиры, у нас принято уступать места инвалидам, пожилым людям, пассажирам с детьми и беременным женщинам!», но никто его не слышал, – разве что любопытные деревенские крысы иногда забегали в распахнувшиеся перед ними двери, чтобы потом выскочить на следующей остановке, да еще розово-пестрые свиньи повадились в жаркие летние дни спускаться под землю и валяться на прохладных мраморных полах. По осени случалось так, что медведи залезали в теплые вагоны и катались в них до весны, засунув в пасть лапу. Последнее обстоятельство окончательно отпугнуло местных жителей от метро, и они завалили оба выхода из него, находившихся в пределах деревни – мало ли что оттуда вылезет? – а прочие станции сами по себе заросли и в конечном счете совсем затерялись в чащобе.

Лишь изредка в метро из любопытства проникали какие-нибудь приезжие чудаки. Они-то и сообщали, что поезда ходят с прежней исправностью, но все реже делают остановки, а потом они стали ходить вообще без остановок, с воем и свистом проносясь мимо поросших бесцветным мхом и шампиньонами платформ.

Но вот настал день, когда один из чудаков вылез из-под земли и объявил, что все поезда куда-то уехали и метро совершенно опустело.

Как только эта новость достигла высоких руководящих сфер, в Дундуки для разбирательства на месте была направлена компетентная комиссия, сопровождаемая группой журналистов. Комиссия спустилась в метро, прошла его из конца в конец, но не установила никаких научно объяснимых и подлежащих официальной констатации фактов. Уже на обратном пути, проходя мимо одной из станций, члены комиссии увидели на перроне человека в необычном, но вполне элегантном и даже щеголеватом костюме. Сидя на скамеечке у подножия массивной колонны, он ел мороженое и бегло просматривал какой-то иллюстрированный журнал. На вопрос, что он тут делает, человек удивленно ответил: «Как это что? Жду поезда, разумеется». Когда ему попытались втолковать, что поезда давно уже не ходят, он лишь досадливо отмахнулся и снова раскрыл свой журнал. Сочтя этого типа психически ненормальным, комиссия оставила его в покое и двинулась дальше; только самый младший научный сотрудник Тошняев ненадолго задержался, чтобы перешнуровать ботинок и заодно узнать у незнакомца результаты последнего тура футбольного чемпионата.

Между тем в тоннеле перед изумленной комиссией бесшумно возник сверкающий огнями поезд и в один миг передавил всех компетентных лиц вкупе с их сопровождением. Уцелел только оставшийся на перроне самый младший научный сотрудник Тошняев.

Он увидел, как из глубины тоннеля вдруг появился поезд и плавно затормозил у пассажирской платформы. Приглашающе распахнулись голубые двери, и ненормальный человек спокойно вошел внутрь. Тошняев, не вдаваясь в размышления, последовал за ним.

В вагоне было весьма многолюдно; одни пассажиры читали газеты и книжки, другие смотрели кино на огромных экранах, установленных в противоположных концах салона. Неожиданно к Тошняеву приблизился мужчина в униформе и строго спросил: «Ваш билет, гражданин?»

«Черт, какие еще билеты в метро?» – растерянно подумал сотрудник и на всякий случай показал свое служебное удостоверение. Контролер кивнул и, пробив удостоверение компостером, пошел дальше.

Поезд замедлил ход и остановился. Двери раскрылись, Тошняев поспешил выйти и очутился на совершенно незнакомой ему станции. Признаков запустения не было и в помине: полы блистали чистотой, а стены и потолок излучали мягкое сияние, заменявшее обычный электрический свет. Прямо с эскалатора его вынесло на широкий проспект, застроенный небоскребами самых причудливых модернистских конфигураций.

– Простите, это что за город? – обратился он к первому встречному.

– То есть как? Дундуки, разумеется, – прозвучало в ответ. – Э-э… да ты, парень, никак, того…

Первый встречный – а им оказался красноносый небритый мужик в сверкающем золотистом комбинезоне и стоптанных кирзовых сапогах – посмотрел куда-то поверх плеча сотрудника и, понимающе хмыкнув, косолапо вскочил на ползущую вдоль шоссе самоходную ленту тротуара.

Оглянувшись, Тошняев увидел позади себя агрегат, похожий на те, что разливают газированную воду. Во рту у него было сухо после пережитых волнений, и, не найдя щели для монеты, он попробовал просто нажать кнопку в передней панели автомата, из недр которого тотчас возникла объемистая кружка с мутноватой жидкостью. Попробовав, Тошняев распознал незабываемый вкус дундуковской браги. После второй кружки он почувствовал себя значительно бодрее, а после пятой очнулся с шампиньоном во рту на поросшем бесцветным мхом перроне подземной станции…

По возвращении из служебной командировки Тошняев предстал перед специальными работниками особых органов и несколько раз подробно, в устной и письменной формах, изложил все, что с ним приключилось. По итогам тщательного анализа его показаний (а также дырок от компостера в служебном удостоверении) экспертиза признала наличие у бедняги стойких антинаучных галлюцинаций, предположительно возникших на почве съеденного им поганого гриба. Подорвавший свое душевное здоровье Тошняев был отправлен в профильную лечебницу, где очень скоро при попустительстве санитаров объявил себя «самым старшим и самым научным сотрудником».

Что же касается факта поголовного истребления компетентной комиссии, то он был надлежащим порядком установлен и зафиксирован. В конечном счете, на самом верху сложилось мнение о возможной причастности к этому делу секретных служб одной из иностранных держав, и, дабы ликвидировать осиное гнездо врага, Дундуковский метрополитен решено было взорвать.

С двух концов в тоннель заложили несколько десятков тонн взрывчатки, и вскоре оглушительный гром потряс окрестности. Однако, вопреки расчетам новейшей Электронной Машины, своды метро рухнули не там, где это планировалось, а как раз в том месте, где оно проходило под злополучными Дундуками. Земная твердь разверзлась, и в образовавшуюся громадную расселину провалилась вся деревня вместе с мужиками, бабами, детьми, дворами, огородами, свиньями, крысами и бочонками браги.

Нерасчетливой заграничной Машиной вплотную занялись специальные работники особых органов и в два счета тяжелыми сапогами отбили ей все электронные мозги, но дундуковцам это уже не могло послужить утешением – после взрыва от них самих и их малой родины на поверхности земли не осталось ничего, кроме глубокого оврага, со временем заросшего чертополохом. Могло не остаться и самого названия Дундуки, поскольку во всех официальных документах оно оказалось кем-то тщательно вымаранным, однако ситуация, по счастью, вновь переменилась: Сверхнаилучшие Умы подняли на дыбы общественное мнение и стали добиваться увековечения памяти исчезнувшей деревни, что по зрелому размышлению решено было сделать в наименовании строящегося сейчас на ее месте Дундуковского Телецентра – элегантной башни со смотровой площадкой для туристов и вращающимся рестораном на высоте двухсот шестидесяти пяти метров над уровнем первозданной тайги.