Сергей Соколов - Мир пустых Горизонтов

На какое-то мгновение эту точку затмили фары встречного низкорамного трала, гружённого бесформенной массой стального механизма. Казалось, крупногабаритный груз вот-вот окажется внутри скромного бюджетного авто, безжалостно сомнёт и переломает на своём пути всё и вся.

С водительского места послышалось эмоциональное сопенье, затем мужской голос воскликнул:

– Компьютер! Элиза!.. Лизка! Спишь?

– Слушаю, мистер Фаррет.

Компьютер выжидающе замолчал, а мужчина с бравадой, пусть и слегка подпорченной небольшой нервной заминкой в голосе, спросил:

– Скажи-ка мне… эта… на скольких со встречным курсом разошлись?

– На десяти сантиметрах, мистер Фаррет. Позвольте посоветовать вам передать управление мне.

Интонация компьютерного речевого движка полностью соответствовала интонации женщины, при известных интимных обстоятельствах требующей от мужчины безусловного подчинения.

– Я бы посоветовал тебе сделать то же самое, – спокойно произнёс человек с пассажирского кресла. Фаррет, не отрывая напрягшегося взгляда от приборной панели, кое-как состроил гримасу обиженного ребёнка.

– Ну, Серж, дай хоть ты оттянуться за рулём. И так автоматика просто замучила своим сервисом. Скоро задницу, не при Элизе будь сказано, и ту… Впрочем, я и правда, того… увлёкся. Сейчас только сделаю этого пижона на роллкаре… Ишь ты, ушёл от нас как от стоячих..

Кроссовер-кар увеличил скорость.

– Брось, Джонни, это бесполезно и небезопасно. – Серж Сомов, тот самый пассажир, едва подавил зевок. – Рано встали, не выспался… Я вижу, гравикомпенсатор забарахлил, и, если на шоссе поймаем ямку или бугорок, сам понимаешь, что нас ждёт при силе тяжести в одну шестую земной… Элиза, бери управление!

– Слушаюсь, мистер Сомов.

Джонни демонстративно убрал руки с руля. Руль сложился и стал невидим на выпуклом торпедо.

– Ладно, Серж, твоя тачка. Убедил. Но, как свернём с шоссе на грунт, поведу снова я… А ты, старина, всё такой же… рассудительный. Сколько же мы не виделись? Лет пять?

– Вроде того. – Серж точно знал, что больше, но не стал поправлять давнишнего друга. – С того времени, как я перевёлся сюда, в лунный филиал нашей конторы. Тогда начальство прошлось административной метлой по кадрам. Оптимизаторы… А тебя вроде как не коснулось сие действие. Помню, ты остался и затихарился. А потом? Уволился?

– Можно сказать и так.

Фаррет помрачнел, медленно вытянул из комбинезона пачку сигарет, закурил, шумно выпустил струю дыма. Запахло ментолом.

– Мистер Фаррет, курение в салоне категорически…

Серж прервал бездушный компьютер:

– Элиза, помолчи. Следи за дорогой… Куришь, Джонни? Это редкая привычка.

Тот похлопал по дружескому плечу:

– Закуришь тут… Сволочи… Но я на плаву. Собственно, поэтому меня и занесло сюда, на старушку Луну. Очень рассчитываю на удачу и на твою помощь, конечно. Вижу, что не ошибся… А почему стоим?

Машина действительно остановилась в разрыве отбойника на технологической площадке, намереваясь съехать под разноцветную иллюминацию запрещающих дорожных знаков на первозданный грунт.

Сомов несколькими жестами длинных пальцев перенастроил на выдвинувшемся дисплее автошасси и после короткого диалога с Элизой обратился к Фаррету:

– Поведёшь?

Тот махнул рукой:

– Хватит, не до ребячества.

Недокуренная сигарета исчезла в утилизаторе, однако в руках у Фаррета вновь появилась помятая пачка.

– Похвально, а много курить всё же вредно… Пора вводить координаты финиша. Джонни, твой выход.

Джонни Фаррет, поглядывая на строчку цифр, крупно написанных размашистым подчерком на пачке сигарет, ввёл их в маршрутизатор кроссовер-кара. Виноватая улыбка не сходила с его лица.

– Серж, ты не думай, что я тебе не доверяю, но раз обжёгся на воде, то есть, на молоке, то…

Серж Сомов ответил снисходительной полуулыбкой:

– Э-э, парень, как тебя жизнь… Координаты твои – секрет полишинеля. У нас любой младший лаборант знает: там слабая метрическая аномалия, спонтанно возникшая после столкновения космобота и шального метеороида. Даже название ей придумано – аномалия Пьеро. Руки до её изучения не доходят, как и полноценное финансирование до филиала института… Ладно, посмотрим в частном порядке. Элиза, девочка, двигай до намеченной точки. И смотри по аккуратней, район крайне слабо изучен. Не карта, а белая простыня…

Сомов развернул своё кресло к Фаррету.

– Рассказывай, дружок, ты каким боком к этому участку.

Джонни почесал ногтем нос.

– Дело в том, что недавно я получил его в наследство.

Дело житейское: пра-пра -прадед Джонни Фаррета – Уильям Спенсер Фаррет – как говорится, почил в бозе, поутру невзначай приняв вовнутрь стакан скипидара, в котором на ночь оставлял полироваться вставную челюсть. Прожил он жизнь тихую и праведную аж до ста двенадцати лет, и ни в чём предосудительном замечен не был. Однако некоторые его поступки можно назвать экстравагантными. Например, выяснилось, что ещё в юности, желая произвести благоприятное впечатление на очередную кандидатку на роль Джониной пра-пра-прабабки, Билли прикупил у известной авантюристкой фирмы ни много ни мало двести сорок семь акров поверхности Луны, то есть квадратный километр. Но лунными ночами он не мог показать впечатлительной девушке место их будущего райского шалаша, ибо место это находилось на обратной стороне неизменной спутницы всех влюблённых и самоубийц.

С годами широкий романтический жест Фаррета забылся, как забылась и сама кандидатка, а документ остался. Что до фирмы… Фирма по кривым неведомым дорожкам юриспруденции вышла на правовое поле закона, и часть сделок были призваны легитимными. Тогда и стал старый Фаррет истинным луновладельцем, но ничего путного с этим богатством придумать не смог, кроме как завещать развеять свой прах над недосягаемой собственностью и передать эту собственность по наследству младшему из семьи Фарретов.

– Вот и вся история. А вот прах Билли. В стаканчике.

Джонни небрежно вертел в руках небольшой нефритовый сосуд.

– Я навёл справки и выяснил, что у соседних территорий владельцев нет. А в документе, ты не поверишь, вкралась описка: вместо акров стоят квадратные километры. Документ-то был шуточный, может быть и заметили, но исправлять не стали. Ты представь, Серж, двести сорок семь квадратных километров и… небольшая локальная аномалия в самом центре. Возможно, удастся на этом немного заработать. Как думаешь? Пойдёшь ко мне в компаньоны?

Сомов молчал. Он размышлял над услышанным, сопоставлял факты, пытался оценить персертивы в открывшихся обстоятельствах, неожиданным образом вторгнувшихся в его собственные планы.