Никита Могутин - Кипиай

Я набрал в банк и попросил уточнить, от кого на мой счёт было последнее поступление. Оператор долго щёлкал клавишами, после чего вернулся: «К сожалению, в нашей системе не указан отправитель». – «Спасибо, понял, до свидания».

На почту пришло ещё письмо: «Надеюсь, что средства Вам поступили. В таком случае Вы подтверждаете, что готовы отправиться на встречу с моим доверенным лицом. Встреча возможна только один на один. В случае нарушения этого условия встреча не состоится, а деньги Вы будете вынуждены вернуть. В случае Вашего отказа от добровольного возврата денег я буду вынужден прибегнуть к иным способам заставить Вас это сделать. Но я уверен, что этого не потребуется и у нас с Вами состоится плодотворное сотрудничество. Жду Вашего окончательного согласия с условиями». – «Да, средства поступили. Я принимаю Ваши условия. Жду адрес».

Жадность и любопытство всё-таки победили осторожность. Мой медведь азарта вышел из спячки и был готов к приключениям.

Почему я поехал? Что такого удивительного было в словах моего собеседника, что я отправился в путь? Почему вскоре после его последнего письма я уже нёсся по трассе по направлению к Великому Новгороду? Я не знал ответов на эти дурацкие вопросы. Дурацкие – потому что задавать их надо было раньше, а теперь, наблюдая за мелькающей разметкой, белыми обочинами и чёрным лесом, оставалось лишь констатировать: «Просто мне было слишком скучно».

Я не мог сказать, что хоть сколько-нибудь доверял человеку, который даже не назвал своего имени, но старался поменьше думать об этом, просто держался двумя руками за руль, подпевал радио и старался пореже попадаться камерам контроля скорости.

Эта дальняя поездка была не первой в моей жизни. В юности я несколько раз путешествовал автостопом, потом вместе с приятелем объездил на его первой машине весь центр России – Брянск, Калугу, Тамбов, Орёл и прочие-прочие сумрачные и полуразрушенные города в окрестностях Москвы, которые выглядят тем приятнее, чем дальше находятся от столицы. Возможно, во всём виновата сила сравнения: чем больше времени ты проводишь вне ухоженной московской плитки, тем меньше режут глаз сизые пятиэтажки в центре Орла, тем больше уюта ты видишь в завешанных отвратительной рекламой улочках Тамбова, по которым, кажется, только вчера был нанесён ракетно-бомбовый удар, наш или немцев – неважно.

Поэтому теперь, сидя за рулём, я внезапно почувствовал острый приступ ностальгии – приятная музыка, лёгкий шум дороги, и мне будто бы снова двадцать два, и я снова несусь на выходные гулять по Нижнему Новгороду, а в багажнике несколько бутылок вина, и есть квартира, снятая на Airbnb, а там ещё и девчонки, кажется, ждут… Боже, ещё чуть-чуть – и прямо в рай. Сейчас же я ехал куда-то на север. Смешно сказать: я ехал туда, куда не знал, чтобы найти то, чего не понимал. На заднем сиденье автомобиля валялась увесистая сумка со всем моим зимним обмундированием, оставшимся от поездок в Красную Поляну во времена моего славного расцвета. Денег на путешествия у меня и сейчас хватало, но меня давно никуда не тянуло. Я сидел дома, изредка выходя в магазин или в гости к отцу, а амуниция пылилась в шкафу. Теперь она могла наконец пригодиться.

В своём последнем письме, в котором были указаны координаты места встречи, Noname уточнил, что дорога будет несколько километров идти по тайге, среди сугробов и плотного леса. «Маршрута, пригодного для автомобиля, там нет, если у вас, конечно, не танк», – резюмировал он.

Маска сноубордиста в таком случае будет как нельзя кстати – хотя бы защитит глаза от веток и сучьев. Вроде бы всё было готово, но что-то продолжало ёкать в груди, как предупреждение или жёлтый сигнал светофора. Я старался поменьше думать об этом – просто получать удовольствие от поездки. Я отправился наконец в путь, вырвался из своих четырёх стен. Как же мне это было нужно! За последние пару лет я так редко выходил на улицу, так много времени проводил в комнате, лёжа с выключенным светом или мотаясь от стены к стене, словно взбесившаяся чихуахуа. Я переживал всё заново, думал о каждом дне из своего успешного прошлого и мечтал о том, чтобы вернуться туда.

Есть такое понятие – «воронка успеха». Она выносит тебя на самый верх, с какого-то момента тебе уже не надо прилагать усилий, тебя просто несёт всё вверх и вверх. Однако та же самая воронка работает и в обратную сторону, и ты легко можешь оказаться в положении дерьма, смываемого в унитаз – вниз, на самое дно, в вонючую канализацию. Нет, я вовсе не бедствовал, но я чувствовал себя дерьмом – мерзким, жидким, ни на что не способным дерьмом, которое смыли в уборной. Отвратительная черта характера, преследовавшая меня с самого детства, – после неудачи я всегда опускал руки. Но эти письма силой подняли их, и я понёсся очертя голову неизвестно куда.

Чёрт побери, даже если это всё окажется одним сплошным надувательством, если я не найду никого и ничего, я чувствую, что пробью этот проклятый забор, которым я сам оградил себя, и у меня появятся силы и мысли для работы. Медведь проснулся, чёрт побери, медведь рычит!

Километры мелькали, а на улице становилось ощутимо холоднее. Когда я выезжал из Москвы, термометр в машине показывал +2 °C, но сейчас за окном уже было –8 °C. Десять градусов всего за несколько часов – я предвкушал, что будет дальше. Судя по прогнозу погоды, в местности, куда я направлялся, по ночам температура опускалась до –38 °C.

Чёрная полоса дороги вилась передо мной, то распрямляясь в ленту, конец которой скрывался где-то в небе, перемешиваясь с серыми плотными облаками, то закручивалась, изворачивалась – иногда без всякой логики. Я смотрел на карту и не мог понять, почему здесь, именно в этом месте дорога поворачивает налево, почему через пару километров она же поворачивает направо; никаких ответвлений от неё – просто бесконечная, чёрная полоса, проложенная сквозь дремучие, густые леса. Может быть, причиной было случайное болото, которое строителям было проще обойти, чем осушить, а может, каменная гряда, непреодолимая для техники, а может, просто пьяная рука чертёжника или чья-то безумная прихоть.

Было ещё светло, но часть горизонта уже начала скрываться в синеву. Я разогнал свою «бэху» до 180 километров в час. Лишь изредка попадались грузовики, которые я, не снижая скорости, обходил по встречной полосе. Дорога была почти идеальной, только лёгкие неровности, иногда небольшие ямки и выбоины, но в основном – гладкое покрытие. Пару раз, поразившись окружающему пейзажу, я останавливался, чтобы перекурить, выходил из машины, даже не набросив куртку, и так стоял, вдыхая попеременно то табачный дым, то невероятно чистый ледяной воздух.