Юрий Пожидаев - Обитель обреченных

Тур с недоумением вытащил свой блокнот и открыв показал Роме, тот с ходу указал на одного свидетеля, набрав нужный номер Тур услышал, – «абонент не доступен», и с непониманием уставился на товарища. Потом Виталий тряхнул головой, как-бы стряхивая с себя заторможенность и изобразив на лице выражение большого уважения к собеседнику, попросил: «Послушай Рома, давай пройдёмся до его дома, я знаю где он находится, тут два шага пешком, я тебя очень прошу».

Рома посмотрел на часы, время позволяло, тренировка была через час, он кивнул, и они пошли быстрым шагом. Дом был старым, подъезд без домофона, и они уже звонили в нужную дверь. Никто не открывал, зато открылась дверь напротив и на пороге появился алкаш со страшным перегаром и уже открыл рот, чтобы обматерить их, но протянутое Туром удостоверение заставило рот закрыться. На вопрос о соседе, алкаш, которого звали Агафон, ответил, что это не сосед, а постоялец, который снимал некоторое время эту квартиру. Потом Агафон объяснил, что хозяйка квартиры старая Явсеевна сейчас живёт с сыном у него, а квартиру сдаёт, а он по-соседски присматривает, чтобы постояльцы не шалили. Было видно, что его мучает сушняк и ему непросто разговаривать, Агафон делал большие паузы, чтобы облизать сухие губы. После паузы он сказал, что видел в окно как пару часов назад постоялец садился с сумкой в такси, а ключ от квартиры должен быть под его ковриком. Когда Агафон нагнулся, то потерял равновесие и упал бы, если бы Рома не поддержал его, Тур сам достал ключ, вставил в замочную скважину и открыл дверь. Маленькая прихожая, совмещённый санузел, кухня пять квадратов и бедно обставленная комната с одним диваном и старым сервантом, на стене висел коврик с изображёнными на нём оленями, которые паслись на лужайке. Сервант был пуст, ни в холодильнике, ни в ванной ничего не было. Тур уже обернулся, чтобы уйти, как его окликнул Рома: «Виталий, а это что такое?» Двухметровый Рома встав на носки увидел бумажку на серванте, которая забилась в щель за стенкой, торчал только краешек, за который он вытянул её, и протянул Туру. Посмотрев на лист бумаги Виталий не поверил своим глазам, потом вытащил телефон и стал звонить в линейный отдел полиции городского аэропорта. Он был знаком с тамошним начальником и коротко объяснил ему что надо задержать человека с такой-то фамилией, но на какой рейс он не знает, возможно на Москву, надо проверить все рейсы, отправляющиеся в ближайшее время. Когда Тур закончил говорить по телефону, он обернулся к Роме и на его немой вопрос ответил, что в руках у него план торгового центра «Валентина», где отмечены кружком салон красоты и узел водоснабжения, где произошла поломка, потом извинившись он побежал в РОВД, чтобы оттуда ехать в аэропорт, а Рома, пожав плечами пошёл на тренировку.

13

Габен стоял в очереди к трапу самолёта, он не любил спешить и понимал, что без него не улетят. Смотря как люди толкаясь спешат залезть в эту железную птицу, он вспомнил как они в детстве с братом ходили в кинотеатр на утренние сеансы для детей, и так же, как и эти люди толкались в очереди в кинозал. Хотя у всех были билеты на свои места, дети очень боялись, что на их месте будет кто-то сидеть и старались как можно быстрее добраться до своего кресла. Он улыбнулся своим мыслям, как вдруг услышал вой полицейской сирены, посмотрев в сторону здания аэропорта он увидел полицейскую машину, которая с воем и мигалкой приближалась к месту их посадки. Не было никакой паники, Габен поставил сумку на землю и медленно пошёл к шасси самолёта, ему что-то кричал техник, который там стоял, но он его не слышал, он тихо, а потом всё громче пел песню Шарля Азнавура

– Je ne pouvais pas partir, dire au revoir pour toujours (Я уйти не мог, прощаясь навсегда…)

Подойдя к самолётному колесу Габен сел на землю, а спиной облокотился об холодную резину, потом достал из воротника рубашки лезвие бритвы и задрав рукав куртки полоснул себя по запястью.

Подъехавшие полицейские выскочив из машины, увидели человека, сидевшего под крылом самолёта, который что-то пел на французском, а кровью, которая хлыстала у него из руки, рисовал что-то на земле. Вместе с ними этот ужас смотрели все пассажиры, не успевшие зайти в салон, воцарилась какая-то тишина, в которой звучала песня великого французского шансонье, как гимн уходящей куда-то жизни. Габену почему-то вспомнилось детство, когда во время дождя они с братом сидели у окна и рисовали смешных человечков на запотевшем стекле. Когда живительная влага покинула тело Габен замер и стал похож на одинокого странника, присевшего немного отдохнуть во время долгого пути. Подъехав на место, Тур обнаружил пустой самолёт, у колеса которого неподвижно сидел с открытыми глазами пожилой таксист, который угостил его валидолом на месте нападения на Ирочку Довгань. На земле рядом с ним был нарисован кровью смешной человечек с улыбкой до ушей на круглой мордашке. Тур смотрел на рисунок пожилого таксиста, на взлетающие самолёты и ощущал какой-то вакуум внутри, ему очень захотелось лечь в тёплую кровать и заснуть, а проснувшись забыть всё это как страшный сон. Когда он шёл через некоторое время по площади перед аэропортом к своей машине, то краем глаза увидел такси, которое остановилось около международного терминала и из него вышли две женщины, одна ему показалась очень знакомой. Та которая была постарше кого-то отдалённо напоминала, но он отогнал эти мысли, теперь надо было думать, как связать все последние события вместе и как это всё указать в отчёте. Со злорадством он представлял физиономию Гудова, когда тот узнает о произошедшем в аэропорту и о найденном плане торгового центра, версия с Цыганом рассыпалась, как песочный домик и всё это благодаря Роме, чтоб ему. Тур решил перенести разговор с Гудовым на завтра, а сейчас ничего не хотелось делать, и он отправился домой.

Боинг разогнавшись, оторвался от земли и стал набирать высоту, люди в салоне были напряжены, как это всегда бывает во время взлёта и посадки, только одна женщина улыбалась своим мыслям и не замечала общую нервозность. Когда Зинаида увидела Туровского, который брёл по площади перед аэропортом и смотрел в их сторону, то у неё по спине пробежал холодок, но вскоре она поняла, что он занят своими мыслями и наверняка не узнал её, тем более прошло столько лет. Она ничего не сказала Жанне, которая сидела рядом, воткнув в уши наушники, они летели в Любляну, им хотелось немного отдохнуть и спокойно подумать о будущем. Посмотрев в иллюминатор, она увидела сверкающее море и одинокую лодку, которая сверху казалась какой-то игрушечной, не настоящей, как и жизнь большинства людей, которые хоть и живут в обществе, но до конца своих дней чувствуют одиночество.