Илья Видманов - С.нежное сердце. Книга вторая

– Подождите, не спешите. – Птачек протестующе, но не резко поднял ладонь. – Просто пока следите за мыслью. Итак… – Он на мгновение опустил взгляд и грубо прочистил горло. – Убиты двое из одного и того же места – а ведь раньше, я изучал, таких случаев не было. И стихи, оставленные на убитых, дают очень конкретные, в обоих случаях схожие намёки. Держим это пока в голове.

Брови Понятовского сдвинуты, нависли над глазами. Взгляд внимательный и дышит полковник часто, словно через силу, однако прежней ядовитости в нём не чувствуется. Может ему и самому не нравится орать?.. Чувствуя себя раскованней Роман продолжил:

– Второе. – Он показал начальнику рогатку. – Я уже несколько раз ходил в этот самый театр на предмет с его работниками побеседовать: может ведь кто-то что-то знает, догадывается; подозревает… Ну вы понимаете…

Понятовский терпеливо кивнул.

– Ну-у-у…

– Ну вот вчера я как раз и выяснил, что директор этого самого театра ведёт себя подозрительно. Согласитесь – логично, что, если учитывать, что маньяк в своих намёках о непорядочности последних убитых прав, то и их начальник скорее всего тоже в… э-э-э… чём-то таком замешан. Обе жертвы стояли на ответственных должностях и я просто, если честно, не могу представить, чтобы они что-то мутили за спиной шефа, а тот бы об этом не ведал.

Пока всё это слушал, полковник всё больше принимал вид охотничьего пса, уловившего запах добычи. А когда услышал: «ведёт себя как-то подозрительно», так вообще «поднял уши» и уставился на капитана, как на мелькнувшую в кустарнике лису.

Стоило Роману замолкнуть и перевести дух, Понятовский тут же выпалил:

– Ты считаешь, что он что-то скрывает?.. С ним что-то не так?!

– Да, есть в нём что-то подозрительное… – Припоминая вчерашний разговор с Валерием Роман отвёл глаза. – Он и сам-то по себе человек неприятный, но это ладно: кто из нас сахар?.. Но его реакция на вопросы об убитых ярко, очень значимо сообщила, что он втянут в эту историю точно, и что он очень не хочет, чтобы мы, – Птачек указал на себя, а потом на начальника, – то есть следствие эту связь выявили.

Сказав последнее Роман вдруг ярко припомнил, как застал Валерия за разговором с кем-то неизвестным, но тоже бесспорно вовлечённым во всё это. Кто был тот незнакомец?.. Решив, что пока информации мало и о нём лучше умолчать, капитан резанул ладонью и как бы подвёл итог:

– Короче! Я тут ещё посоветовался, как мне и рекомендовали, с Анисиным… – при этих словах устремлённый на Романа взгляд Понятовского стал пристальнее, – и мы оба пришли к одному и тому же выводу… точнее Анисин предложил то, с чем я полностью согласился.

С непонятным, то ли сосредоточенно-серьёзным, то ли недовольным выражением полковник выставил ладонь и звучно хлопнул по столешнице.

– И что же?..

Понимая, что самое лёгкое позади и сейчас предстоит «рывок», прямо-таки кожей ощущая требовательный взгляд начальника Роман резко вздохнул и выпалил в полный голос:

– Нужно установить за всеми работниками наблюдение! За всеми без исключения, кто занимает хоть сколько-нибудь ответственную должность! Наблюдение также необходимо и за самим зданием театра; надо поймать в обзор каждый его метр… каждый угол, чтоб без нашего ведома никто бы не смог ни войти, ни выйти!

На такое резкое заявление полковник отреагировал совсем не так, как капитан ожидал – он не двинулся, не нахмурился, не расширил в удивлении глаз, а лишь чуть прищурился и взором словно подтолкнул подчинённого продолжать.

Стараясь не терять пыл и говорить так же уверенно, глядя начальнику в глаза Роман как бы подвёл:

– За директором театра, разумеется, наблюдение нужно установить в первую очередь. Я считаю это самым приоритетным… Таким образом, взяв всех под надзор, мы либо поймаем самого Поэта, если он продолжит на театралов охоту, либо случайно или не совсем можем выяснить в их деятельности какие-то тёмные стороны, а значит и его мотив, и тогда это тоже уже половина успеха.

Последние слова Роман выдал уже на издыхании, на самой крайней молекуле воздуха. До последней ноты он напрягал голос и раздувался, точно рыба-ёж, а когда закончил, то даже и руки на груди скрестил.

Если со стороны это выглядело авторитетно, Роман искренне бы порадовался, потому что просить установить наблюдение за целым учреждением, когда ловишь одного человека – это всё равно что просить зенитный пулемёт, чтобы убить муху. Даже если это муха со слона…

Поняв, что капитан больше ничего не скажет, Понятовский смотрел на него ещё секунду-две, а потом взгляд опустил. Уставившись на свои уже немного морщинистые, но всё ещё сильные руки он задумчиво надул губы.

– Ты понимаешь, Ром, о чём просишь? – Он снова поднял глаза. – Ты понимаешь, что мы тут не в ФСБ работаем, что это тебе не контрразведка, а всего лишь отделение полиции?..

– Единственное, что я сейчас понимаю, – Птачек не выдержал и всё-таки предательски сглотнул, – что если не приложить усилий больше, чем мы делаем сейчас, если не совершить что-то нестандартное, что если не воспользоваться моментом – дело с мёртвой точки и не сдвинется.

И вновь, лишь на мгновение задержавшись взглядом на подчинённом, Понятовский глаза опустил. Сжав пальцы на обеих он, как в любопытстве, постучал ими по столу, словно проверяя, что произойдёт. Роман ждал терпеливо, не делал ни звука и в комнате повисла тишина такая, что когда полковник глубоко вздохнул и надул щёки, это прозвучало, словно где-то совсем близко выпускает пар перегретый котёл.

– Людей и так не хватает, а ты такие масштабы планируешь… – С отсутствующим взглядом Понятовский поиграл, будто что-то пережёвывая, нижней челюстью. – Напрячь ведь придётся всех, абсолютно; даже тех, кто на других фронтах, а это тот ещё гемор: незанятых нет у нас…

Слушая Роман напряжённо застыл, избегая даже шелохнуться.

Ещё несколько мгновений задумчиво и даже мрачно полковник глядел в одну точку… и вдруг его лицо изменилось! Морщины разгладились, глаза открылись шире а губы скривились так, что на секунду Роман увидел звериный оскал!

– Да и ладно! – Понятовский с шумом вдарил по столу, от чего предметы на нём пошатнулись. – А и пускай! Достал этот гнида уже конкретно! В кишках сидит! Ради такого дела… ради поимки этого гада не жалко! – Взор искрящихся злой энергией, полыхающих праведным гневом глаз вновь сосредоточился на подчинённом. – Если у тебя, Ром, есть конкретные подозрения, если есть шанс, что дело выгорит – так тому и быть! А если людей не хватит, то мы и из другого отделения ещё привлечём! Да!

Чувствуя, что внутри наступает весна, что теперь можно выдохнуть и расслабиться капитан Птачек позволил себе самую лёгкую, просто на грани допустимости улыбку. Стараясь не показать, как переживал, он выдержанно кивнул и со спокойно-авторитетной интонацией произнёс: