Анна и Сергей Литвиновы - Зимняя коллекция детектива

На крыльце навстречу им попался Сергей Васильевич, очень веселый:

– Доброго утречка! Погодка-то, погодка!.. А?! Налаживается!..

От восторга и холода у Аллы моментально застучали зубы, а от сияния солнца и сверкания снега заслезились глаза.

– Марк, так не бывает! Вы посмотрите, какое солнце! А вчера весь вечер мело!

Он сунул ей свои темные очки, и она моментально нацепила их на нос – смотреть на снег без очков было невозможно.

– У нас так всегда бывает. – Он двинулся вокруг дома, и Алла за ним. – Тут роза ветров такая. Метель уносит быстро! Зато и приходит она внезапно.

Почти черпая валенками снег, они добрались до навеса. Марк выбрал лопату пошире. Алла подумала и себе тоже взяла. Из-под горы издалека доносился стук мотора, казавшийся очень веселым. Марк принялся расчищать снег, отваливая огромные его пласты в сторону. Алла пристроилась рядом.

Снег был воздушный, почти невесомый, бросать его было легко и тоже весело.

– Вы сегодня кататься пойдете? – спросила она Марка.

– А как же! У нас и так весь график тренировок наперекосяк. Сейчас Кузьмич трассу обновит, и можно выходить.

Алла некоторое время молча кидала снег. Ей не хотелось ни думать, ни говорить о плохом, но, вспомнив, остановиться она уже не могла.

…В этом сказочном мире, где метель кончается внезапно и начинает яростно сиять солнце, где скачет собака Вик и деловито катит красный трактор на широких гусеницах, неблагополучно. В этом мире убили человека. Убил кто-то… свой. А она, Алла, так и не знает, кто именно.

Она перестала кидать снег, распрямилась и посмотрела в сторону леса.

– Марк, а Игоря когда… заберут?

– Утром мы на связь выходили, у них там, – он кивнул куда-то в сторону синевших на горизонте гор, – погода пока нелетная. Метель как раз к ним ушла.

– То есть вертолет сегодня не прилетит?

– Может, и завтра не прилетит.

– Плохо, – вырвалось у Аллы. – Как это плохо!..

Он ничего не ответил, продолжал кидать снег. Алла тоже принялась за дело. Они расчистили дорожку до того места, где начиналась проложенная диковинным трактором лыжня, и стали заходить с другой стороны.

– Я никогда раньше не видела ратраков.

– Странно. Вы же лыжница.

– Откуда вы знаете?!

Он улыбнулся. Солнце светило ему в лицо, глаза оказались совсем светлыми, кожа обветренной и загорелой, а он очень молодым. Сколько ему лет?.. Кажется, тридцать шесть или около того, он в первый раз выиграл Олимпиаду лет двенадцать назад. Он чемпион, победитель, волк, а вовсе не славный парень, который чистит дорожки!

– Слушай, – сказал чемпион и волк, – давай на «ты». Можно?

Алла замешкалась немного, но кивнула.

– С чего вы… ты взял, что я на лыжах катаюсь?

– Ты всерьез думаешь, что я не отличу лыжника от «чайника»? Или лыжи? Профессиональные от средненьких?

Алла смотрела на него. Он с размаху воткнул лопату в сугроб, как заправский дворник.

…Отличишь. Конечно, отличишь. Я сама моментально раскусила Женьку, как она ни прикидывалась, а прикидывалась она старательно. Как это я не подумала?

– Кто из ваших руководитель группы? Ты или Сергей Василич?

– Я.

– Так я и думал. Кого вы сопровождаете?

– Если ты такой умный, – выговорила Алла язвительно, – мог бы и сам догадаться.

– Володю, конечно, да?

Она кивнула.

– А остальные?

– Думай сам.

Тут Марк Ледогоров, многократный олимпийский чемпион, почему-то развеселился.

– Ух ты! А я предполагал, мы по одну линию фронта.

– Марк, у тебя в доме человека убили. А у меня… обязательства. И так получается, что я их не выполнила.

– Да черт с ними, с твоими обязательствами, – сказал он с совершенно искренним удивлением. – Здесь Приполярный Урал, а не Москва-столица! Ты бы нам помогла лучше.

– Я стараюсь, – Алла сдернула с носа темные очки. – Ты не видишь?! Мне одной Женьки хватит. Я всю голову сломала, откуда она взялась. Ну, конечно, додуматься до того, что она с нами потащилась, чтобы тебя найти, я не могла.

– Она тебе рассказала?..

– Я ей рассказала! – возразила Алла. – Я же тоже кое-что понимаю, Марк. А она все время мне врала.

– Мне она тоже врала. Все время.

– Нет, не все время! – закричала Алла так, что фигура в красном пуховике, равномерно махавшая лопатой в отдалении, приостановилась и медленно повернулась к ним. – Она тебе врала только тогда, когда решила тебя защитить и спасти. Ну, она так понимает жизнь. Ей казалось, это правильно. Она травмированный инвалид, а ты герой и чемпион.

– Я не стану это обсуждать.

– Да не разговаривай, шут с тобой!.. Не обсуждать – прекрасно! А еще лучше куда-нибудь смыться для придания ситуации большего драматизма. Ну, как Женька! Она же от тебя смылась!.. И ты давай. Вперед!

– Какое тебе дело?! Что ты лезешь в мою жизнь?!

– Я не лезу! Я знаю, что все потерять очень просто, гораздо проще, чем удержать. Она выросла в интернате, у нее ничего нет, ни опыта, ни поддержки. Она справилась с травмой, одна, не пропала, не спилась с горя! Она тебя нашла, придумала, как сюда добраться, крутится около тебя, в глаза заглядывает, а ты – ни с места! В самом деле, что ли, за Торой Бергер решил приударить?!

Он вдруг запрокинул голову и захохотал. Фигура в красном пуховике поглядела, как он хохочет, и снова принялась за работу.

– Про Тору тебе Женька сказала?

– Ну конечно. Она тебя ревнует.

Он хотел что-то сказать, и Алле показалось – важное. Нечто такое, от чего зыбкость и неопределенность если и не исчезнут совсем, но все станет немного понятней и яснее, как низкие метельные облака вдруг пробивает яркий луч солнца.

И не сказал. Что-то с силой бабахнуло, они оба оглянулись, и на высоком крыльце «большого дома» показался Степан, голый по пояс, в подвернутых штанах и босиком.

– Доброе утро! – прокричал он и физкультурным шагом сбежал с крыльца. – Солнце какое!

Марк вытащил из сугроба лопату и стал кидать снег – раз-два, раз-два!.. Движения у него были рассерженные.

Степан с разгону вбежал в снег и стал энергично им обтираться.

– Хорррошо! А!.. Черт!

Алла оглянулась. Степан вдруг со всего размаху плюхнулся в сугроб, как будто его ужалила змея.

– Степ, ты что?!

– Порезался! Черт!..

Сидя в сугробе и вывернув ногу, он пытался рассмотреть собственную ступню. Алла подбежала и, сильно дернув, вытащила его из сугроба.

– Там стекляшки какие-то, – Степан держал ногу на весу и морщился. – Я наступил.

Алла посмотрела – кровь сочилась тоненькой струйкой, и в ране что-то блестело, то ли снег, то ли на самом деле стекло. На гору взобрался ратрак, остановился, смолкло стрекотание мотора.

– Пойдем, я тебя в дом провожу. Марина посмотрит!

Фигура в красном пуховике, переглянувшись с Марком и подходившим Кузьмичом, помедлила и двинулась следом за Аллой и Степаном, скакавшим на крыльцо на одной ноге.