Анна и Сергей Литвиновы - Зимняя коллекция детектива

Из сеней ввалился Антон без куртки, в одном свитере.

– Что случилось?!

Снова загрохотало, и Павел, расталкивая людей, кинулся в комнату со снаряжением.

Там были хаос и разрушения, как будто бомба попала. Высокий, под потолок, стеллаж, снизу доверху заставленный металлическими банками с мазями, парафинами, мастиками, заваленный железками и инструментами, обрушился на середину комнаты, повалил лыжи и стулья. Под обломками ничком без движения лежал человек.

– Петя! – вскрикнула Алла.

– Мать честная!.. Он жив?! Мужики, давайте с двух сторон возьмемся и поднимем его потихоньку! Заходи, заходи туда! Как эта дура завалилась-то?! Дышит он или нет?

Павел молча и проворно пробрался внутрь и зашел с другой стороны. На шее у него надулись вены. Алле стало страшно.

– Давайте! – скомандовал он и взялся за железную опору. – На счет три. Алла, вытащишь его. Ну! Раз, два!.. Три!..

Павел с одной стороны, Сергей Васильевич, Степан и Володя с другой приподняли стеллаж. Алла мгновенно подсунулась и стала тащить Петечку за плечи. Он застонал.

Пятясь, она выволокла его из-под груды обломков.

– Бросаем!

От грохота снова как будто обрушился потолок, сотряслись стены и упали какие-то лыжи.

– Не трогайте его! У него может быть позвоночник сломан.

– Петя, – позвала Женька растерянно и присела рядом. – Петя, ты меня слышишь?

– Слышу, – вдруг отозвался он. – Не глухой.

– Ты жив?! – глупо завопила Женька. – Ты точно жив?!

Очень медленно, как будто собирая с пола собственное разобранное по частям тело, Петечка подтянул руки и ноги, неловко встал на четвереньки и наконец сел, тараща бессмысленные глаза.

– Что случилось? – командирским голосом спросил Володя.

– Я не знаю, – ответил Петечка, облизнул сухие губы, засыпанные чем-то белым, и стал старательно отряхивать рукав, по которому текла клейкая желтая мастика.

Марина протолкалась из-за людей, присела перед ним на корточки и с двух сторон крепко взяла в ладони его голову.

– Посмотри на меня. Не отводи глаза! – Некоторое время она смотрела, потом стала ощупывать его ноги и руки.

Петечка хихикнул и поежился.

– Щекотно, – сказал он и смешно почесался.

– Как ты опрокинул на себя шкаф?

– Он как-то сам… опрокинулся.

Павел ходил по комнате со снаряжением – по бывшей комнате со снаряжением! – расшвыривал ногами банки, наклонялся и рассматривал что-то на полу.

– Встать можешь? – спросила Алла.

– Наверное… могу, – ответил Петечка.

Алла его поддержала, и он неловко поднялся.

– Все цело, – констатировала Марина с облегчением. – Может, небольшое сотрясение, но это не страшно.

– Повезло, Петька, – сказал Сергей Васильевич. – Чудеса просто, что бандура эта тебя до смерти не убила!..

– Как ты оказался в этой комнате? – негромко спросил Павел, и все на него оглянулись. – Ты что-то искал?

– Я не искал, – отозвался Петечка и икнул, – я просто так. Лыжи хотел посмотреть…

– Лыжи стоят с другой стороны. Что ты брал со стеллажа?

– Я… не помню. Я просто зашел посмотреть.

Павел выбрался из комнаты, оказался рядом с Петечкой и аккуратно, чтобы не запачкаться в мастике, взял его за горло.

Марина ахнула, стала хватать «лесного человека» за руки, Володя попятился, а Сергей Васильевич пробормотал что-то вроде «Ну-ну, полегче, полегче!»

Алла не двинулась с места.

– Что ты там искал?! Отвечай мне, быстро!..

Петечка издал горлом писк. Павел ослабил хватку.

– Честно, просто так! – хлебнув воздуху, пробормотал Петечка. – Я не хотел! Там банка такая черная стояла, здоровая. С самого края наверху, из коридора видно. На ней надпись «Poison». Я давно хотел посмотреть, что за яд там у вас! Я зашел, потянулся за банкой, а дальше… она стала на меня валиться, я только в самый последний момент заметил, и больше ничего не помню, правда не помню.

Павел испытующе посмотрел ему в лицо и, видимо, не высмотрел там ничего особенного, потому что Петечку отпустил.

– По коридору никто не проходил, ты не видел?

– Я не видел. Я на банку смотрел! Но кто-то проходил вроде. Или не проходил?..

– Он пострадавший, – возмутилась Марина, глядя на Павла с отвращением, – а не преступник! Совесть у вас есть?!

– Зоя Петровна, – не слушая, позвал Павел, – у него шишка на башке, надо лед приложить. И дайте ему переодеться, вон он весь… в химических жидкостях!..

И вернулся в разгромленную комнату. Алла подождала, пока все разойдутся, и пробралась к нему, старательно обходя вонючие разноцветные лужи.

– Что? – спросил он, не оборачиваясь.

– Стеллаж не мог упасть сам по себе, – сказала она, глядя в бритый затылок. – Так?.. В прошлый раз, когда ты разогнал отсюда Димана, я обратила внимание на болты. Стеллажи привинчены к стене болтами.

– Молодец, – похвалил Павел. – Марк сказал, что ты наблюдательная. Вон они, болты. Все вывернуты. Можешь убедиться.

Алла подобралась поближе и присела рядом с ним.

– Ничего не понимаю, – призналась она. – Петьку хотели убить?! Или кого хотели убить?.. Тебя? Ты чаще всех здесь бываешь! Марка? Лыжи Марка здесь стоят?

Павел взглянул на нее очень серьезно.

– Самое интересное не это, – выговорил он медленно. – Самое интересное, что никакой черной банки с надписью «Poison» здесь нету.

Алла даже отпрянула немного.

– Как нету?! А что же он тогда хотел… – она осеклась и замолчала. А потом спросила: – И не было никогда?

– Почему, была. Была черная банка с морилкой. Зоя Петровна по весне ту баню, которая под горкой, ею обрабатывает, чтобы живность не завелась, жуки всякие, личинки. У нас весной сыро бывает, а летом жарко, вот она и обрабатывает!

– Павел!

– И банка действительно там стояла, а сегодня утром я ее в ангар отнес. Чего, думаю, торчит здесь, только место занимает! Все равно и пульверизатор, и шланги все в ангаре. И до бани оттуда ближе.

– Зачем он соврал?

– Зачем вы все врете?

Алла растерянно оглядела комнату, в которую как будто попала бомба.

– Павел, но он сам не мог вывернуть болты! Это… дикость какая-то. Получается, что Петечка пришел сюда непонятно зачем, а еще кто-то непонятно зачем вывернул болты. Чтобы убить… кого? Кого, Павел?!

– Стеллаж грохнулся и никого не убил. Оглушил малость.

– Это случайность. Просто Петьке повезло.

– Пойдем на улицу, – предложил «лесной человек». – У меня от этой вони голова раскалывается. Тут теперь разбирать придется… трое суток.

– Я тебе помогу.

Он не сказал «сам справлюсь», он просто кивнул, принимая ее предложение, и они выбрались на улицу. В сенях Павел замешкался, копаясь в куртках, загромоздивших обширную вешалку.

– На лыжах бы сходить, – с тоской пробормотал он, щурясь на солнце. – Столько дней не катался! Да где теперь на лыжах ходить! Что ни день, то ЧП.