Таисия Семёнова - Чужая память. Осторожно! Магия! Не влезай – убьёт!

После этого бабушки, посовещавшись, решили учить Марину родовому искусству, к этому было решено привлечь и деда. Учёба давалась очень тяжело. Никто не отменял прополку огорода, ухода за скотиной, заготовку сена. Задания тоже были очень сложные: найти траву, которая вылечит у деда Михея болячки на руках, а какая эта трава? Сколько её надо принести? А не ту траву принесёшь – получишь хворостиной. Или другая забава – принесут охапку травы, и поди разбери: где травы злые, где травы добрые, где бесполезные. А потом ещё сложнее началось – одна и та же трава может быть и доброй, и злой, зависит от того, для чего ты сорвал и когда.

Долгими зимними вечерами дед рассказывал Марине сказки, сказки о старом мире, который давно потерян. Про эти сказки нельзя было говорить никому, даже лучшей подружке Галке, ни даже Мишке, дружку, никому, потому что за эти сказки могли очень сильно наказать. Всех. В детстве сказки она не записывала, она их запоминала. Сшила себе кукол, называла именами старых богов, играла в них. Иногда играла с бабушками, но никогда с другими детьми или с братьями. Она мечтала, что когда-нибудь старый мир возродится. Что опять придут добрые боги, и всё будет по-другому. Она даже умела читать облака, искать верные признаки в цветах и листьях, не боялась ходить за рощу, она слышала реку, она слышала ветер. Кому такое расскажешь? Дед говорил, что бабушки Марья и Даша про одно и то же говорят, только с разными подходами. Это вот как огород можно и лопатой вскопать, вилами можно и трактором – результат-то будет один, земля будет готова к посеву. А уж как ты этого добился – это дело твоё. Марину захватила эта жизнь, ей хотелось наполниться этими знаниями, запомнить, унести с собой всё куда-то. Она всегда мечтала уехать. Уехать. Сбежать. Получить какую-то новую жизнь где-то там, где далеко и хорошо. Она тогда ещё не знала, что этого нет. Нет «далеко» и нет «хорошо». Есть только этот мир, который она вокруг себя выстраивает. Бабушка Дарья учила обращаться с веретеном по-разному: не только сучить пряжу, но и предсказывать, лечить, снимать заклятья, которые злой колдун наложил, и судьбу поправить, если заблудился кто. Учила в бане парить, учила хвори выгонять, говорила, что хворь – живое существо, её надо потихонечку попросить, и она уйдёт, не надо с ней ссориться.

Баба Марья была немногословной, рядом с собой ставила и говорила: «Не лезь». Собирала она разные странные вещи: иногда доставала сухую траву, которой так много лет, что сама не помнила, говорила, что девочкой её собирала, иногда ходила на болото, выкапывала корни, толкла какие-то камни в ступе до состояния мелкой соли – всё это смешивалось и перемешивалось. Дважды в месяц она натиралась этим сама и Маринку заставляла, говорила, для молодости. «А какая молодость, мне всего семь лет? Зачем мне ваша молодость? Я и так маленькая?»

Однажды баба Марья велела сварить отвар и вылить под курятник злой соседки, в тот же день передохли все куры. Вроде трава была обычная – чернобыльник, чего куры от чернобыльника померли – непонятно. Спрашивала у бабушки: «Зачем ты это делаешь?» Она говорила, что во всём равновесие должно быть – без зла добра не будет. И бывает так, что у человека надо злую долю отнять для того, чтобы он счастлив был. А значит, ведун злым должен быть и сильным, иначе сложно будет, может зло тебя не послушаться или даже одолеть. А дед говорит, что они одно и то же говорят… Вот поди ж ты разберись тут со своим детским умишком. Просто они говорят и говорят… И зачем они говорят?

Марине было уже восемь лет, когда летом родители приехали и сказали: «Собирайся, поедешь с нами, в школу пойдёшь. Мы будем все вместе жить в городе у моря. Отцу дали другое назначение. Уезжаем далеко». Она не хотела уезжать, она уже привыкла жить так. Она любила бабушек и деда, свою подружку Галку, друга Мишку. Даже без собаки Жучки уже не могла. «Куда? Зачем? Я не хочу! Я не хочу никуда ехать! Я здесь живу! Здесь трава, здесь лес, здесь речка! Я не хочу к морю!!!»

«Тебе надо учиться. Ты должна учиться в школе. Все нормальные девочки в трусах по крапиве не бегают», – холодно отрезала мать.

Они переехали в большой город на море, Марина пошла в школу. Училась средне, на тройки. Зачем учиться, она не понимала. Скупые цифры математики, глупые правила языка, которые и так всем понятны. Ей нравилось рисовать. Она часами сидела на берегу моря и рисовала бабушек, деревню, деда и поля. Братья уже выросли, в квартире они жили только с младшим из братьев – Колькой, который решил стать военным, и приёмными младшими сёстрами. Марине очень хотелось обратно в деревню, только там она могла жить полной жизнью, дышать полной грудью. Для неё это было странно, ещё не так давно она с такой же страстью мечтала жить на море и с родителями. Каждое лето она рвалась на хутор, для этого подрабатывала зимой где угодно: мыла полы, гуляла с соседскими собаками и сидела с чужими детьми, разносила почту. Копила деньги на билет, лишь бы смогла уехать обратно на хутор и там побыть с бабушками и дедом.

В это лето ей исполнилось шестнадцать, она закончила восьмилетку, надо было поступать в техникум, но совершенно не знала в какой. Ей не нравилось ничего. Мать уговаривала идти на швею, отец убеждал идти в связистки (династию военных продолжать), тётки советовали медицинский. У Марины явно были задатки. Она умела «врачевать»: то травку приложит, и ранка зарастёт, то по щеке погладит, и зуб пройдёт. Ничего особенного, так, детские игрушки, это же не как у бабушек. В деревне она оказалось в конце мая, сразу после школьных экзаменов, встретив её на вокзале, дед сказал: «Поехали, тебя бабушка Марья ждёт». Марина увидела бабушку, поняла, что осталось совсем мало времени. Она не могла принять это, как такая молодая сильная красивая женщина и умирает. Она умирала и ждала только Марину, она хотела попрощаться со своей младшей внучкой. Вокруг было много людей, они не мешали, они как бы растворились в воздухе, их не стало. Сад стоял тихим и тёмным, а должен был весь в нарядном белом цвету. Бабушка обняла её крепко, сжала в объятьях, потом отстранила от себя и долго смотрела в глаза. «Откройся мне, посмотри ещё мне в глаза. Я ищу тебя», – сказала и надела на палец кольцо, обычное золотое кольцо, которое Марина много раз видела у бабушки на руке. Теперь кольцо было у неё на пальце. Оно сидело как влитое, будто всегда там было. Нестерпимо жгло. Казалось, оно впивается в кожу. «Бабушка, не уходи, пожалуйста. Не уходи, пожалуйста! Останься, побудь со мной! Мне мало, так мало тебя! Я так мало знаю ещё…» Марья поцеловала свою младшую внучку, откинулась на высокую подушку. В эту секунду стая ворон сорвалась с веток в небо, оказывается, весь двор, все деревья были заняты вороньей стаей. С громким шумом они взлетели, как один могучий организм, и куда-то исчезли.