Елена Ленёва - Расплескавшийся виски

– Не переживайте, Арчибальд, – улыбнулась она им обоим. – Хилхаузи – гостеприимный дом, мистер Омский, – сказала она Максу.

– Можете называть меня просто Максим.

Она, все так же улыбаясь, слегка кивнула головой.

– Добро пожаловать в Хилхаузи Касл, мистер Максим.

– И без «мистера». Просто Максим, – уточнил он.

– Хорошо. Да, мистер Арчибальд говорил мне, чтобы я не слишком увлекалась сервировкой, – она покачала головой. – Но мне это не в тягость, а, наоборот, приятно. С тех пор как умер сэр Кемпбелл, я… у нас… – она чуть не заплакала. – Мне захотелось сделать что-то приятное для вас и вашего гостя, – обратилась она к Арчи.

– Вот видите, Максим, это инициатива миссис Стюарт. Что у нас на обед, Юна?

– Хаггис. А на десерт, как вы просили, кранахан. Но есть еще ягодный пирог, если захотите.

– Отлично.

– Сообщите, когда подавать.

– Хорошо, Юна, я вас позову. – Он жестом отпустил домработницу.

– Какое интересное имя – Юна. И фамилия у вашей экономки очень знатная. Здесь кроется какая-то тайна?

Арчибальд рассмеялся:

– Фамилию Стюарт носит пол-Шотландии. А имя Юна означает «ягненок». В древности у кельтов имена образовывались от названий животных, птиц, явлений природы. Это были, скорее, прозвища. Юна – традиционное старинное кельтское имя с гэльскими корнями. И никакой тайны. А теперь… – он встал с кресла и пригласил Макса последовать за ним: – Идемте выбирать виски.

Они подошли к книжному шкафу. Да-да, к книжному шкафу! За стеклом стояли книги. Много книг.

– Открывайте.

– Что, простите?

– Будем выбирать шотландский скотч.

– Среди книг?

– Макс, взгляните на… гм… корешки.

– Вау! Да это все коробки с виски! – Макс захохотал.

От пола до потолка стены были закрыты книжными стеллажами из красного дерева. А внутри… Вместо книг, спрятанных за стеклянными дверцами с резными ручками, стояли вовсе не книги, а… коробки с виски. Потрясающе!

– Ничего себе. Это все виски?

– Не совсем. – Арчи, наблюдая за реакцией Макса и его ошарашенным лицом, тоже рассмеялся. – Это шотландский скотч. Или «скотч виски», —произнес он по-английски. И прозвучало это как-то по-особенному.

– Вы хотите сказать, что здесь разные… марки? Все эти бутылки отличаются? То есть не бутылки… – он запутался.

– Есть кое-что повторяющееся. Но в основном, да, это все разные сорта скотча. Знаете, если во Франции сыров столько, сколько дней в году (так говорят французы), то в Шотландии сортов виски гораздо больше, чем дней в году. Говорят, их около двух тысяч. Я так понял, что вам будет сложно выбрать. Позвольте, я вам посоветую.

Он подошел к барной стойке, на что-то нажал, отворилась «потайная дверца», и перед глазами предстала пещера Али Бабы. Только сверкали не сокровища, а стоящие каскадом бутылки виски: фигурные сосуды (Макс посчитал, что такое слово больше подходит стеклянному великолепию), красивые этикетки, буйство янтарного цвета. Причем в зеркальном отражении все это богатство удваивалось. Зрелище поистине необыкновенное.

– Мм… Пожалуй, это и это… – Арчи выбрал две бутылки и направился к маленькому столику.

– Располагайтесь. Буду вам объяснять, что это такое – настоящий шотландский скотч…

Обедали в соседней гостиной, там же был подан десерт. Макс поинтересовался альбомом в старинном переплете, который лежал на журнальном столике. «Альбом в вашем распоряжении, в нем собрана история нашей семьи», – ответил Арчибальд.

«На кофе» снова вернулись в комнату с камином. Миссис Стюарт разлила по тонким фарфоровым чашкам горячий напиток, накрыла кофейник тканевым стеганым колпаком, потом тихо прикрыла за собой дверь: деликатно удалилась.

Было около пяти вечера. В камине мерцали поленья; зажглись уличные фонари, отблеск от которых проникал сквозь большое французское окно и преломлялся на стеклянных узорных дверцах «книжных» шкафов в причудливые радужные блики.

Крепкий, вкусно пахнущий кофе, мягкие удобные кресла – все располагало к долгой беседе.

Какое-то время они молчали. Пили кофе, наслаждаясь тонким кофейным ароматом и тихим потрескиванием дров в камине.

Арчибальд встал, подошел к старой радиоле, стоящей у окна. Макс обратил на нее внимание еще во время аперитива, когда пытался понять разницу между «сингл мальт» и «блендид мальт» (о, он обязательно расскажет о своих алкогольных впечатлениях Андрею!), но решил, что это радиоустройство в деревянной упаковке на тонких ножках —лишь декоративное ретро-украшение пространства. Ан нет! Очевидно, радиола вполне себе рабочая. Арчи включил электропроигрыватель, поместил на стержень грампластинку, нажал на пуск и поставил на звуковую дорожку иглу. (Когда же Омский последний раз слушал винил? Лет двадцать назад, наверное…) Пластинка привычно зашуршала, зазвучали две гитары, а потом полился божественный голос:

– В лунном сиянье лес серебрится. Вдоль по дороге троечка мчится. Динь, динь, динь. Динь, динь, динь. Колокольчик звенит…

Высокий, чистый голос проникал внутрь, до мурашек, уводил за собой, переворачивал что-то внутри. Макс прикрыл глаза. Ярко, как в кино, замелькали зимние пейзажи, тройка, лес… Бубенчики-колокольчики. Потом чья-то свадьба. Бокалы… И все вихрем, вихрем. Кружит, искрится снег… звенит хрустальный голос…

– Что это? – хрипло спросил он. – Какое очарование! Я заслушался.

– Это голос моей матери. Урожденной Марии Урусовой. Отец записал пластинку сорок лет назад. Но, знаете, и в восемьдесят ее голос звучал так же звонко. А когда мама умерла, отец приходил сюда, ставил винил и представлял, что она жива…

Макс ничего не сказал: наступило время слушать, а не говорить.

– В тот день, когда нашли его тело, проигрыватель был включен. Пластинка остановилась, когда закончилась последняя спираль звуковой дорожки – сработал автостоп. Но проигрыватель был включен, – Арчи повторил эту фразу медленно, как будто удивляясь подобному факту.

– Кто обнаружил э-э… тело?

– Миссис Стюарт. Она сразу позвонила мне и доктору. Я был в конторе, тут же вызвал полицию, а сам отправился в Хилхаузи. Собственно, я приехал минут через пятнадцать, вслед за полицией. Потом прибыли эксперты и доктор. Криминалисты предположили, что смерть наступила два-два с половиной часа назад. Потом экспертиза установила точное время: одиннадцать часов десять минут. – Арчи почему-то сказал последнюю фразу по-английски.

– То есть до момента обнаружения тела он был мертв уже часа два, не так ли?

– Да. Обычно после завтрака отец отдыхал: либо здесь (он любил сидеть в этом кресле, слушать музыку, наслаждаться бокалом виски), либо в спальне, либо прогуливался по парку. Логично, что никто его не тревожил. Миссис Стюарт удивилась, что он не спустился в нижнюю столовую к ланчу. Как правило если не было других распоряжений, она подавала ланч к часу дня. Она подождала какое-то время. Отец не пришел, и она пошла его искать. Сначала спросила у Джона, не выходил ли он в парк. Затем пришла сюда.