Александр Субботин - Белоручка

– Совершенно верно, Вениамин Фёдорович, на меня можно положиться, – подхватил Рихтер тонким голоском, словно подтверждая мысль, что его худая длинная шея и не могла произвести звуков более весомых.

– Ну, раз с церемониями покончено – продолжим, – закрепил Сенчук и загудел: – Хорошо, Дмитрий Кириллович, пусть первых двух вы отвергли, может быть, заслуженно… Хотя Татьяна во всех отношениях очень способная.

Сенчук нездорово улыбнулся, и Капризов понял, что губернатор говорит о короткой юбке, потому как сам даже имена соискательниц не стал запоминать.

– Но последний, голубчик… Можно сказать, от себя оторвал! Ко мне помощником просился, а я к вам направил. Мужчина толковый, в самом расцвете лет! Два высших образования. На повышение квалификации в Москву каждую зиму ездит. И тут я вам как будто не угодил! Нет, голубчик, так дело не пойдёт. Выбирайте из того, что есть, а больше я вам служащих прислать не могу, так и знайте!

Капризов промолчал в ответ, при этом с раздражением отметив резкую смену тона губернатора по отношению к нему. Если в конце первой встречи Сенчук делал только попытки покровительственного обращения, то теперь уже откровенно общался с ним свысока. И это при посторонних! Впрочем, Капризов догадывался о причинах такой метаморфозы.

– Затем, – продолжал губернатор, – вы это, голубчик… не того… Что ж это вы через меня шагаете?

Сенчук сделал паузу, надеясь, что Капризов задаст нужный вопрос, но тот промолчал вновь.

– Я понимаю, вы командированы к нам из столицы, но вы должны понимать, что у нас здесь свои порядки. Вы бы обратились ко мне по интересующим вас вопросам, и я бы непременно, слышите, непременно и с радостью вам помог.

Сенчук встал и прошёлся вдоль стола, заложив за спину руки.

– А то выходит, что вы даже отчёта передо мной держать не желаете. Нехорошо, голубчик, нехорошо!

– Теперь вы понимаете, – заговорил наконец Капризов, который, как правило, когда волновался или был раздражён, говорил короткими, рублеными фразами, – как мне необходим помощник. Я не могу лично писать каждое письмо. Это меня отвлекает. Искать адресатов в вашей базе – мука. Она непростительно устарела!

– Так возьмите себе Таню, – почему-то обрадовавшись, вновь предложил девушку в короткой юбке Сенчук.

Это потом стало известно, что Таня, которую так настоятельно пристраивал к Капризову губернатор, приходится ему дальней родственницей, и что таким образом он мечтал отправить её в Москву багажом вместе с Дмитрием Кирилловичем, когда у того закончится командировка.

– Не могу, – ответил Капризов. – Я так не привык работать.

– Ну знаете что, – рассердился Сенчук, – больше у меня для вас кандидатов нет. Берите что есть. К тому же, Дмитрий Кириллович, ещё раз прошу на будущее через мою голову не перешагивать! Сегодня мне звонят из областного управления внутренних дел – и что же? Спрашивают о вас, голубчик! Спрашивают, кто вы такой, откуда взялись! А я знать не знаю, ведать не ведаю: что, почему… Соединяют с Борисом Аркадиевичем… Комоедовым. Начальник наш. Между прочим, душевный человек, скажу вам. Ни разу мне не отказал ни в чём! Дочь троюродной сестры замужем за его сыном. Можно сказать, чуть ли не родственники. А он мне и говорит: мол, от вашего советника передо мной письмо лежит. От вас то есть. И он очень удивлён, что мы – иными словами, я лично – вдруг перешли на официальный язык. Говорит, ты бы… Вы бы, говорит, мне позвонили, я бы распорядился немедленно к вам прислать пару человек. Такие люди имеются у него всегда. А вы, голубчик, прям так и официально… Некрасиво, Дмитрий Кириллович. Ох, с этого начинать некрасиво.

Капризов вперил свой взгляд перед собою в стол и пробормотал:

– Я привык работать официально. Чтобы не было никаких недоразумений.

– Так вот эти официальные бумаги и есть недоразумение! – воскликнул Сенчук. – Вы поймите, у нас тут не как в Москве. Здесь все друг друга знают, на охоту вместе ездим каждый год. А вы сразу с официальным письмом лезете. Ладно бы хоть через мой аппарат прошло… Да вот хотя бы через Максима Гедеоновича.

Рихтер услужливо кивнул.

– Согласно поручению я имею право действовать по своему усмотрению, – резко возразил Капризов.

– Знаю, знаю, – заволновался губернатор, опять садясь за свой стол. – В курсе, извещён, но ведь посоветоваться, Дмитрий Кириллович, не грех, верно? У меня же тут для этого целый аппарат работает. Вам дали справочник? Так набирайте номер любого.

– Нет, справочника ещё не имею. Есть только ваша устаревшая база.

– А был бы помощник – уже получили бы. Максим Гедеонович, распорядитесь, чтобы это дело как-то ускорилось.

– Будет сделано, – пискнул референт и записал что-то в блокнот.

– Мне нужен молодой сотрудник, – сказал вдруг Капризов.

Сенчук приподнял брови.

– Молодой? – переспросил он. – Хорошо, продолжайте. Так Танюша…

Капризов повернулся к губернатору и заговорил:

– Нет-нет. Вы не поняли. Мне нужен молодой сотрудник. Пусть даже студент. Но желательно человек, отслуживший в армии, и не старше двадцати одного – двадцати двух лет. До этого нигде не работавший, но расторопный и сообразительный. Голодный до службы, даже пусть без особого опыта – главное, чтобы более или менее понимал делопроизводство и быстро записывал. Есть у вас такой во всей администрации?

Капризов сделал особое ударение на слово «всей». Сенчук усмехнулся.

– Странные критерии, – удивлённо произнёс он и пристально посмотрел на Капризова. Почти таким же взглядом, каким он смотрел на него во время первого визита. – Я свяжусь с кадровой службой, и, быть может, вам такого найдём. У нас таких, может быть, даже много. В экспедиции обычно ошиваются. Бездельники.

– Есть такой, – вдруг радостно вставил Рихтер, когда губернатор уже потянулся к телефону. – И как раз в экспедиции. Делать ничего ещё не умеет… Ну как не умеет. Учится. А пока его к нам наверх гоняют как курьера. Письма, то-сё. За сигаретами иногда бегает.

– Ну что ж, это хорошо, – одобрил Сенчук. – Ты, Максим, тогда распорядись и по этому вопросу.

– Обязательно, – заверил Рихтер и, неожиданно резко обернувшись, уставился на Капризова и спросил: – Позвольте всё-таки узнать, Дмитрий Кириллович, а почему такие странные требования вы предъявляете к своему желаемому подчинённому?

Закончив фразу, Рихтер, как ученик, сложил руки на столе и принялся внимательно слушать.

– В самом деле, Дмитрий Кириллович? – подхватил губернатор. – Это такая мода теперь? Или, как бы это выразиться… Короче говоря, сколько у вас людей в подчинении было там, в столице?

Капризов обвёл сидящих взглядом и как-то успокоился.

– Есть у меня одна теория на этот счёт, – заговорил он, глядя прямо на Рихтера. – Но зачем о ней говорить – вдруг она окажется неверной? Будет успех – обязательно поделюсь с вами. А пока что будет некоторой самоуверенностью рассуждать об этом. Так мне кажется.