Руслан Лимаренко - Истина в сумраке. Знаки. Том 1. Книга 3

Макс ответил сам себе вслух:

– Нет! Не налил бы! Наверное, также наврал бы, и один выпил.

«Вот то-то и оно. Вот она – истина, за водку можно и башку отвернуть», – снова появилась мысль, перерастающая в зловещий шепот.

«Фу ты, черт побери, какие мысли с недопою в голову лезут. Надо срочно что-то придумать», – подумал Макс, потирая обросшую щетиной щеку.

Макс не хотел вообще больше выходить из общаги ни в поисках выпивки, ни даже ради посещения института. Он боялся, боялся людей. Макс пошел в свою комнату, защелкнув дверь комнаты Сереги на замок.

Где-то через час в дверь его кто-то постучал условным стуком. Макс осторожно подкрался к двери, приложил ухо и прислушался. За дверью кто-то сипло дышал.

– Макс, ты дома? – раздался голос за дверью.

– Что ты орешь? – сказал Макс, озираясь по сторонам. – Заходи быстрее.

В комнату вошел еще один сосед и собутыльник Макса – Леша Эпов. Леша был родным братом Шурика Эпова – алкаша хоть куда. Он в свое время допился до того, что у него отказали обе ноги, кроме того, ему по пьянке собутыльники сломали челюсть, и теперь его неправильно сросшаяся после хирургической операции челюсть сильно выпирала с правой стороны лица, отчего он плохо произносил слова. Чтобы понять, что он говорит, Макс все время его переспрашивал, или просил Леху перевести, что сказал его брат, отчего всем становилось от этого весело. Леша был невысокого роста, со светлыми вечно грязными волосами до плеч, лицо его было прыщавым и покоцанным от выдавленных в прошлом прыщей, а маленькие глазки придавали его лицу хитрое выражение. Леша был родом из Воронежа и приехал в Питер в гости к своему брату, ну и остался тут – так как не мог выйти из запоя, чтобы заработать себе на билет домой, а потому он тоже прятался от комендантши Лины, так как жил без регистрации уже пятый месяц. А его брат не мог зарегистрировать Лешу, потому что это было общежитие, а не его личная собственность, он тоже был все время бухой и тоже прятался от Лины, чтобы она не орала на него и не вызывала страшные глюки, так как очень часто с перепоя ему мерещились черти.

– Ты чего такой испуганный? – спросил его Макс.

– Представляешь, – сказал Леша дрожащим голосом, – захожу в свою комнату, а там… за столом, – Леша нервно сглотнул, – сидят черти и кофе пьют. Я так офигел, что чуть с ума не сошел.

– И ты тоже допился до «белочки», – диагностировал Макс. У Леши был действительно перепуганный вид, было ощущение, что его волосы на голове стояли дыбом. – Да не на шутку ты перепугался.

– Слышь…

– Чего?

– Это…

– Что?

– Что, что? Не понимаешь, что ли? Выпить надо бы, а?

– Нет. У меня нет.

– Правда? – Леша посмотрел на Макса с мольбой и надеждой.

– Да правда, правда. А ты зайди к Сергуне, может, у него есть, – посоветовал Макс.

– Так и сделаю, – сказал Леша и вышел из комнаты.

Через некоторое время в комнату Макса снова постучали условным сигналом, Макс открыл дверь. На пороге стоял Леша с белой жидкостью в пластиковой бутылке.

– Это что? – спросил Макс.

– Пол литра, – ответил Леша.

– Где взял?

– У Жаннеты.

– На какие шиши?

– А, – Леша отмахнулся и рассказывать не стал.

– Ну проходи, – радостно сказал Макс.

Леша вошел, схватил на столе стакан, выплеснул из него на пол то, что в нем было, налил туда жидкость и залпом выпил.

– Фууууууу! – выдохнул он. – Хорошо пошлааааа.

– Это что?

– Спирт, – глотая слова от крепости выпитого, произнес Леша. – Разбавленный, – добавил он, передергиваясь.

Макс тоже налил себе полный стакан и… Обжигающая живая вода проникла внутрь, согревая душу и заставляя работать отравленное алкоголем сердце на необходимую жизненную мощность.

– Эх, хорошо, – выдохнул Макс. – А ну-ка дай-ка, – сказал он, притянув голову Лехи к своему носу, чтобы занюхать выпитое.

– Фу, фу, фу, крепкий, сука, – сказал он о спирте. – Ну как же хорошо-то, черт побери, – произнес он с облегчением. Сразу все плохие и тревожные мысли Макса притупились, боль ушла, на душе посветлело.

– Ну и как ты ее раздобыл? – спросил Макс, показывая на пластиковую бутылку.

– А, – Леша снова отмахнулся. – Давай лучше еще по одной.

– Давай, – согласился Макс.

– Оф! Блин… круто.

– Что, уже легче?

– Недаром есть пословица, что первая – колом, вторая – соколом, а третья – легкой ласточкой.

– Да, точно, наливай, – сказал Макс.

Леша снова налил Максу. Макс выпил, занюхал у себя подмышкой, выдохнул и сказал:

– Давай все-таки колись, где раздобыл?

– Да стыдно признаться мне, – сказал Леша.

– А что такое? – удивился Макс.

– Да вот, все сделал, как ты сказал: пошел к Сергуне, постучал в дверь. Он мне сначала долго не открывал, потом открыл, сунул в руку тысячу рублей и сказал только одно: «Сходи». Ну, я молча взял, кивнул ему и пошел. Только вот решил на обратном пути к тебе зайти, выпить, он же все равно не нальет, в одну харю все и выжрет.

– Ко мне зашел налить мне, что ли? – удивился Макс.

– Ну да.

– Странно. А еще зачем?

– Посоветоваться хотел.

– По поводу?

– Да там… знаешь, еще сдача осталась пятьсот рублей, ну так я вот что подумал, может, мы с тобой пропьем эти деньги?

– А Сергуня?

– А что Сергуня, он же живет на что-то, ну, значит, не умрет с голоду и так.

– Да как-то нехорошо получается, – проговорил Макс, – Сергуня скоро проснется, у него отходняк начнется.

– Ну ничего с ним не станется, Бог его наказал за то, что он в одну харю бухает и друзей обманывает.

– Блин, сильно искушение, – ответил Макс, покачав головой, – ну, давай так и поступим – пропьем его деньги к чертовой матери.

Наутро Макса разбудил неистовый стук в дверь. Макс насторожился и прислушался, не комендантша ли это? Он встал с кровати и потихоньку подошел к двери.

– Это я, – услышал он осипший голос.

– Кто? – таким же осипшим голосом проговорил Макс.

– Я… С-с-ергуня.

Макс отворил дверь, перед ним стоял осунувшийся Сергуня.

– Ну, здравствуй, Опоссум, – приветствовал его Макс. – Что, отходняк к тебе пожаловал? Вот так-то пить в одну харю.

Казалось, Сергуня и не слышал Макса, находясь где-то далеко в гостях у большого Бодуна. И тут Макс впервые за все время знакомства с Сергуней внимательно осмотрел его. Сергуня был маленького роста, всего где-то около полутора метра, с маленьким круглым, опухшим от запоев небритым лицом. Его маленькие глазки и нос картошкой придавали ему смешное выражение, а длинные вьющиеся полуседые волосы, убранные в пучок на голове и спрятанные под шапкой, делали его похожим на мальчика, страдающего анорексией. Макс опустил свой взгляд ниже по Сергуне, у него была и вправду анорексия: его руки в предплечьях, его голени были такими тонкими, как запястье у Макса. «А еще он умудряется пить, – подумал Макс, – вот почему он вырубается с пятидесяти граммов водки и падает спать, как будто бы выпил пол литра».