Элла Златогорская - Вирус страха, или Классификация смерти

– А родительский дом как же? Продали, что ли? – я прекрасно понимала, что веду себя бестактно и слишком любопытна, но ничего не могла с собой поделать – мне очень интересны личные истории каждого человека.

– Дом сестра Колина продала, уже позже, через несколько лет, – ответила Надя вместо мужа. – Она мать дохаживала, и Коля не претендовал на дом. Оставил ей, сестре своей. А когда её дочь с семьёй собралась в Германию эмигрировать, она и продала дом. Коля ругался, кричал, мол, хоть в Зимбабве, но только не в Германию к фашистам. А что Таня, сестра Коли, поделает, если дочка с мужем едет?.. Продала дом и отдала дочке деньги. А сама уехала, когда внук у неё там родился, помочь дочери, да и осталась там.

– Ладно, Коля, – Люся повернулась к мужчине, – им там хорошо, и слава Богу. Сколько народа нашего уехала в Германию. Мир изменился, и немцы изменились. Надо простить им злодеяния их отцов и дедов. Не загоняй себя в рамки условностей, Коля. Жизнь многогранна. Я понимаю, что генетическая память существует и она есть у нас у всех, чьи отцы и деды воевали. Но пойми и ты свою сестру, она поехала к дочери, а та искала лучшей жизни, может, в Германии и нашла.

Люся у нас известный миротворец, она хочет всех примирить, не терпит конфликтных ситуаций, сглаживает все острые углы – настоящий последователь Льва Николаевича Толстого. «Непротивление злу насилием» – это её девиз. Люся умеет слушать человека, а это редкое качество. Я вовсе не такая.

– А почему вам дом родительский не продали? – я обратилась непосредственно к Николаю. – Вы, наверное, хотели его купить?

– Догадлива ты, Эллочка, догадлива. Вот именно, что отцовский дом хотел купить. Он стоит в таком прекрасном месте, на высоком берегу. Выйдешь во двор, глянешь – и море видишь, вокруг себя крутанёшь – а вон они и горы. Красота. Домик старенький был, саманный, но двор огромный, сад, огород. Родители встретились после войны. Отец вернулся героем, а мать – красавица. Влюбились, женились, нас родили, дом потихоньку строили. Жизнь налаживалась. А сестра родительский дом продала богатым нуворишам. Они деньги за землю платили, им ни дом, ни сад не нужны были. Все переломали. Громадный дворец отстроили, а живут три человека, и то не круглый год. Деньги некуда девать, – Коля, даже не предлагая нам, опрокинул ещё стопочку. Надя на него тревожно взглянула.

– Чего смотришь, мать? – Коля ухмыльнулся. – Диабетикам водку можно.

– Можно, можно, – подтвердила я. – Я ведь тоже диабетик. Мы с тобой братья по несчастью, – я призадумалась, – или сёстры. Точно не знаю, как сказать, Коля…

– Скажи лучше, что мы люди среднего пола. «Оно». Гендерная политика какая-то сейчас в Европе – ни тебе мужиков, ни баб. Все одинаковые. Твою ж мать! Что они там себе придумывают?! Не дай Бог к нам дойдёт.

– К нам не дойдёт – вы, мужики наши, не позволите.

Вы ведь у нас главные, и всё, – успокоила я Николая.

И все дружно рассмеялись.

Посылочку передали, поели, попили. Миссию свою выполнили. Люся обещала зайти к ним после Ялты и тоже забрать передачку, но я стала возражать и пригласила их в гости сразу после нашего приезда, заодно и полковника угостим. Люсе он понравился. Она ценит в людях человеческие качества, а не внешние данные. Люся очень проницательна и мудра, она говорит, что работа с пенсионерами научила её терпению. Как-никак больше 25 лет в Пенсионном фонде работает и общается со стариками. Я бы с ума сошла…

На следующее утро мы уезжали в Ялту. Провожал нас мой неизменный друг – полковник.

Я на всякий случай передала ему ключи от

дома, и мы отправились навстречу радости и блаженству. Я так стремилась в Ялту, как разлучённые влюблённые друг к другу. В моих воспоминаниях это самый лучший город на Земле. Там мы провели свой медовый месяц с мужем. Снимали комнату у приятной женщины. Тогда она мне казалась старушкой, а сейчас понимаю, что она была моей теперешней ровесницей – только-только вышла на пенсию. Тётя Люба пожалела нас, молодых и беспечных, приехавших наобум, и отдала комнату внучки в доме. Остальные постояльцы жили во флигеле во дворе и ещё в какой-то пристройке. Приехали мы в конце августа сразу после свадьбы и остались на две недели. Наш медовый месяц продлился целых 15 дней. Потом мы с мужем часто вспоминали это счастливое время. Где только мы ни были с ним, что только ни повидали, но слаще тех дней не было в моей жизни. Тогда ведь ни Букинга, ни Авито – забронировать жильё нельзя было. А мы с дорожной сумкой в Сашиной руке и сумочкой в моей ходили по улицам и спрашивали комнатку для молодожёнов. Решили, что в случае чего переночуем на пляже – таких молодых и беспечных было много в то время. Вот тётя Люба нас и приняла. Она была украинка, по говору было видно и по рубашке-вышиванке, муж – грек, тоже в вышиванке. Очень колоритная пара. Нас пустили на постой, кормили как на убой, советы давали, фруктами, ягодами бесплатно угощали. Дети их жили в Киеве, иногда на лето приезжали или внуков подкидывали. Тёте Любиному мужу было скучно, и он учил нас жизни, а мы, воспитанные в кавказских традициях, молча выслушивали его.

Всё это я рассказывала Люсе, пока мы ехали.

Ялта нас встретила ярким, брызжущим в глаза солнцем, шумом улицы и дурманящим запахом цветов. Хоть мы и приехали днём, но той изнуряющей жары, которая иногда бывает на побережье Чёрного моря в сентябре, не было. В Ялте в свои права вступил изысканный и благородный бархатный сезон. Бархатных нарядов своих мы не привезли, но красивые платья прихватили. Будем гулять, на людей смотреть, себя показывать. Наш отель находился на набережной. Дорогой отель, но мы решили себя побаловать на старости лет. А то всё детям. Можно хоть три дня почувствовать себя королевами. Рядом с нашим было много других таких же фешенебельных отелей, но мне запомнилась «Вилла София» – отель известной певицы Софии Ротару. Наш номер был большой, с двумя спальнями и холлом, великолепной ванной, а главное – вид на море. Громаднейший балкон, на котором можно было в футбол играть, выходил на море. На балконе стояла ротанговая мебель, цветы в кадках. Красота! Мы радовались как дети. У отеля был собственный пляж – всё-таки это спа-отель. Мы сразу записались на несколько приятных и полезных процедур. Вечером, разнарядившись, решили совершить вечерний моцион. Люся капризничала:

– Элла, в отеле так классно, даже выходить неохота. Ты не устала? Куда собралась?

– Ну Люсенька, пойдём посмотрим тут кое-что. Я хочу походить, повспоминать.

– Ясно, – Люся обречённо стала собираться. – По местам боевой славы.

– Да, ты права. А потом там же и поужинаем. Идёт? – уговаривала я подругу.

– Идёт. Куда мне деваться? Только чур не расстраиваться. Ты, когда начинаешь Сашу вспоминать, то у тебя то давление поднимается, то сахар, – поучала меня подруга. Люся на несколько лет младше меня, а ведёт себя со мной как старшая сестра: бережёт, беспокоится о здоровье.