Картер Браун - ГУЛЯЙ, ВЕДЬМА

— Он с друзьями? — спросил я, но махнул рукой. — Меня не касается, не очень сожалею о его отсутствии.

Хозяйка тепло улыбнулась.

— Отпразднуем, Дании! — ее голос нежно вибрировал. — Все прошло отлично. Вы гений! Приготовьте нам выпить, что-нибудь необычное!

— Я сделаю напиток "Хохочущая вдова".

— Название многообещающее. Каковы ингредиенты?

— Три капли горького перца на две части водки и одну — джина. После второго бокала перестанете обращать внимание на его вкус, — пообещал я.

— Просто заупокойная по Николасу.

— Как знать, может, и он там веселится в смирительной рубашке?

Она расхохоталась.

— Думаю, это был величайший триумф Никки! Он вполне заработал тысячу долларов.

— Я верну долг, когда он выйдет, конечно, если буду к тому времени жив.

Я отправился к бару, Адель куда-то исчезла. Вернулась она, когда я уже глотнул адской смеси, подошла и протянула чек на девять тысяч долларов. Я спрятал его в карман.

— Спасибо.

— Вам спасибо, — кивнула она, — за быструю и хорошую работу. Буду рекомендовать вас всем своим подругам. Если такого рода штучки войдут в практику, вы сможете требовать с Фрезера комиссионные!

— Уже думал об этом, — усмехнулся я.

— Скажите мне, Бойд, в юности вы воровали пенни у слепых?

— Только десятицентовики. Я негодяй?

— Я люблю вас! — мечтательно воскликнула она.

— А мне казалось — ненавидите?

— Это было вчера. Сегодня все иначе. И по чудесному совпадению Блейра-младшего тоже нет дома!

Ее глаза расширились.

— Неужели вы все еще презираете меня, Дании?

— Это было вчера, — Я поднял бокал. — Выпьем за сегодня! Опустошив бокал наполовину, она вернула его.

— Дополните, пожалуйста. Я сейчас вернусь.

Минут через пять она вернулась, переодевшись в черный сатиновый халат.

— Выпейте, вам станет чрезвычайно весело! — подтолкнул я к ней бокал. — Замечательный у вас халат, он делает вас бесподобно красивой. Так должна выглядеть каждая женщина, но это редко кому удается.

— А ваш профиль, Данни-бой, хорош почти так, как вы воображаете.

— Ничего не поделаешь, я чертовски привлекателен! Женщины влюбляются в меня с первого взгляда! А вот с вами этого не произошло, чем вы меня страшно заинтриговали.

Адель одним духом допила бокал, у нее перехватило дыхание.

— Вы ударили меня! — крикнула она, когда вернулся голос. — Я никогда не забуду этого, Дании Бойд!

— Никогда не забудете и никогда не простите?

— Вообще, мне это даже понравилось. Новые ощущения. Она вновь наполнила свой бокал.

— Я скажу вам кое-что, Дании. — Она сделала глубокий вдох.

— Поведаете о своей жизни, дорогая? — спросил я. — Ненавижу откровения женщин.

— Нет, это относительно теории… теории, будто женщина одевается для того, чтобы пленить мужчину. Глупости!

— Почему? — я приподнял брови.

— Это определенно не так! — она допила третий бокал и продолжила — Когда женщине действительно нравится мужчина, она делает совершенно противоположное!

— То есть? — с недоумением спросил я.

Одним рывком она развязала пояс, полы халата распахнулись, неторопливое движение плеч — и он упал к ее ногам. Под ним ничего не было, кроме самой Адель.

Она медленно повернулась вокруг своей оси.

— 115 фунтов, — похвасталась она — ни унции лишней!

Я всегда считал, что 16 лет — худший возраст. Только начнешь понимать, что такое женщина без одежды, — и тут же тьма разочарования: они увядают, они толстеют. Жизнь не переполнена девушками с обложек журналов.

Но Адель не вызвала разочарования. Фигура у нее была великолепная, кожа белая. Нарушал гармонию треугольный шрам на левом бедре.

— Вы будете только смотреть? Вам этого достаточно? Медленно пошел я к ней. Воротник сдавил горло, я рывком освободился от него. Адель ждала, опустив руки вдоль бедер.

— Снова собираешься меня ударить? — прошептала она, едва я приблизился.

— Что, у Аубрея сильная правая рука?

— Оставь его! — отмахнулась она.

— Укус змеи?

— Называй, как хочешь. Может, все-таки обнимешь меня?

— Имею и такие намерения.

Она дернула волосок на моей груди.

— Когда-нибудь ты перестанешь болтать?

Обхватив ее бедра, я приподнял тело, положил к себе на плечи и понес через комнату. Она впилась в мое плечо. В ответ я шлепнул ее по близлежащему и наиболее подходящему месту. Раздался удовлетворенный визг.

— Как там Аубрей? Наш мальчик скоро вернется? — полюбопытствовал я.

— Черт с ним! — отмахнулась Адель. — Он и сам может приготовить себе выпивку!

— Значит, остаюсь только я?

— Ах, и у меня нет выбора! — она мелодраматично вздохнула. — Ничего, если я буду стонать?

— Ол райт, у меня есть затычки для ушей.

В половине седьмого мы вполне респектабельно пили джин с тоником.

— Мне пора идти, — сказал я.

— Почему? — Адель в шелковой блузке и брюках поднялась с кушетки.

— Дела ждут.

— У тебя свидание? — она повернула ко мне голову. — Ты не Тарзан?

— Это ты — Джейн. А я устал.

— Тогда не спеши, — попросила она. — Скоро вернется Аубрей, может, принесет нам поесть.

Я обреченно пожал плечами.

— Если бы были силы, я все-таки ушел бы домой. Но потерял всю энергию!

— Другие играют в гольф и теннис, плавают, давая выход своей энергии! Смешай мне еще бокал.

— Я устал. Как видишь, и мой бокал пуст, а я тоже хочу выпить.

— Лентяй! — забирая бокал, она поцеловала меня. — Безжалостный! — Адель отправилась к бару.

Я только успел закурить, как услышал, что открывается дверной замок.

Увидев меня, Аубрей заулыбался.

— Хелло, Дании. Все в порядке?

— Предположим, он скажет нет, — буркнула миссис Блейр, — ты снова помчишься за город?

Он оглянулся.

— Хелло, Адель, я тебя не заметил. Все в порядке, не так ли? Иначе вас бы здесь не было.

— Ты угадал, — смилостивилась она. — Дании провернул изумительное дело. Иди ко мне, приготовь напитки, а я расскажу, как все произошло.

Она закончила рассказ, Аубрей принес мой бокал и энергично потряс руку.

— Мои поздравления, старина! — промурлыкал он. — Первоклассная работа!

— Жаль, что вы не видели. Он нервно подергал усы.

— Жаль, конечно, но мне нужно было повидать приятеля.

— О'кей! — кивнул я. Аубрей приободрился.

— Теперь, когда все кончено, это можно отпраздновать. Выше бокал, Дании!

— Погодите, — остановил я, — что — кончено?

Он выглядел, как ребенок, забравшийся ночью в кухню и не нашедший там ничего вкусненького.

— Разве нет? — с трудом выдавил он. — Разве отец не изолирован?

— Это только цветочки, — терпеливо произнес я. — Вы не забыли о Верноне Клайде и Чарити Адам? Они присутствовали при заключении пари, слышали слово психиатр. Как вы думаете, что они предпримут, узнав об изоляции Николаса Блейра?