Синтия Хэррод-Иглз - Некрочип

– Ну повилял бы хоть немного для вида-то. А то с его стороны нет абсолютно никакого сопротивления. С таким подследственным своих способностей не проявишь.

В тот момент, когда произносилась последняя фраза, в комнату вошел Мак-Кэй.

– Ну как, этот ваш Слотер уже поднял руки кверху?

– По существу, да, – ответил Атертон. – Так вот. Сначала он утверждает, что после работы пошел домой и лег спать.

– В каком месте он живет? – спросила Норма.

– Он снимает меблированную комнату в доме на Пембридж-роуд...

– Предел мечты!

– Вот именно. Тогда я слегка надавливаю, и сразу же обнаруживается, что по дороге он все же заходил в паб, чтобы пропустить стаканчик, но ни с кем не общался и пришел домой один. Чем вы это опровергнете?

– Если он закрывает свой бар в одиннадцать, – стал размышлять вслух Мак-Ларен, – то как он мог оказаться в пабе раньше этого времени?

– В точку попал! Из тебя бы вышел отличный детектив, – восхитился Атертон. – И тогда он сообщает другую версию своего неалиби. Оказывается, в тот вечер совсем не было посетителей, и он закрыл свое заведение раньше, чем обычно, – то есть в пол-одиннадцатого...

– Это согласуется с тем, что часть непроданной картошки осталась на следующий день, – тонко подметила Норма. – Взял такси у Голландского парка и поехал в «Бент Билл».

– О! Так он, значит, из этих самых?! – не выдержал Мак-Кэй. Дело в том, что расположенный на улице Клэрэндон-роуд в Ноттинг-Хилле паб, под названием «Бент Билл», был известен, как место, облюбованное гомосексуалистами.

– Наблюдательному человеку это ясно с первого взгляда, – скромно заметил Атертон. – Но я все же поинтересовался, есть ли у него какая-нибудь подруга. Подруги, естественно, не оказалось. Тогда я спросил у него насчет приятеля. Он смутился и сильно покраснел. Тогда-то он и изменил свою первоначальную версию. Оказывается, он не сразу пошел домой, а сначала завернул в паб. Но, тем не менее, он продолжает утверждать, что пил в одиночку, ни с кем не разговаривал и пришел домой один.

– Мне все ясно, – сказал Мак-Кэй. – «Бент Билл» служит местом для встреч. Он кого-то там снял, привел в свое заведение, чтобы немного порезвиться, а потом...

– Была жареная картошка, – догадался Биверс.

– В среде гомосексуалистов случаются особенно жестокие убийства, – решила не отставать Норма. – Вспомните хотя бы дело Мишеля Люпо в восемьдесят шестом году.

– Вот у нас в Кенсингтоне был однажды такой случай... – начал было Мак-Ларен.

– Вы уже запросили информацию о Слотере? – поспешила задать вопрос Норма.

– Да. Но нам ответили, что он не стоит на учете.

– Значит, просто не попадался, – успокоила она.

– Остается, правда, одна проблема. Слотер неизменно повторяет, что ему ничего не известно о трупе. Поэтому нам еще придется попотеть, если он, конечно, не расколется и не выложит все начистоту. Для начала мы с шефом собираемся побывать в его меблирашке.

– А «Бент Билл» вы не хотите проверить? – спросила Норма.

– Пока не наступит вечер, там нечего делать. Днем это совершенно другое заведение. Но в любом случае вы, Энди и Алек, возьмете его на себя. Потому что у меня уже есть задание, а шеф туда просто не хочет идти.

– Это что, гомофобия? – потребовал разъяснения Мак-Ларен.

– Там не держат хорошего пива, – ответил Атертон.

Дом, в котором снимал комнату Слотер, был одним из тех жилых домов с высокой террасой, которые преобладают в Северном Кенсингтоне. Стены его были оштукатурены и покрашены в грязно-кремовый цвет. Фасад здания украшал портик с пилонами, возвышавшийся над полуподвальным этажом, и высокое крыльцо с каменной лестницей. Дома, которые использовались их владельцами для собственного проживания, отличались от таких же по архитектуре зданий, перепланированных под меблированные комнаты, только состоянием окрашенных поверхностей и качеством занавесок на окнах. «Стопроцентная наводка вора-домушника», – подумал Слайдер, взбегая по ступенькам.

На стене, рядом с входной Дверью, была прикреплена дощечка с фамилиями постояльцев и кнопками звонков. Судя по этому списку, три блока одновременно занимал вездесущий мистер Фридленд. Второй звонок сверху был в комнату к Слотеру, и Слайдер, решивший действовать на авось, нажал кнопку напротив его фамилии. Результата не последовало. Атертон, прислонившись лицом к стеклу двери, попытался заглянуть в прихожую. Слайдер еще раз позвонил. В следующее мгновение сверху донесся шум растворяемого окна. Отступив немного назад, Слайдер задрал голову вверх и увидел в одном из окон второго этажа привлекательную женщину, сильно накрашенное лицо которой предстало перед ним в обрамлении пушистых волос серовато-коричневого цвета.

Свесившаяся над подоконником головка приветствовала гостя очаровательной улыбкой.

– Вы, случайно, не Мэнди ищете?

– А вы и есть эта самая Мэнди?

– Ну, да. – Она еще дальше высунулась из окна, и Слайдеру в глаза сверкнул алый сатин ее домашнего халата.

– Вы Боб?

Слайдер взглядом приказал Атертону, который был скрыт от взора женщины выступом карниза, оставаться на месте.

– Нет, я не Боб. А что, вы его ждете?

– Не думаю, что он скоро появится. Он всегда сильно опаздывает. – Она смотрела сверху на Слайдера одновременно заинтересованным и одобрительным взглядом. – Может, зайдете?

– Да, если вы не против, – ответил с нетерпением Слайдер.

– Второй этаж, правая дверь.

В следующее мгновение после того, как исчезла голова, щелкнул замок и Слайдер распахнул дверь в узкую прихожую. В ней был до блеска натертый старый линолеумный пол, от которого исходил сильный запах средства по уходу за мебелью. Слайдер быстро пошел наверх. На площадке второго этажа, рядом с дверью своей комнаты его ожидала Мэнди. Отвороты ее халата зазывно раздвинулись на груди; между полами просунулась голая коленка; а из-под нижней кромки выглядывал украшенный перышками носок домашней туфли. Все это показалось Слайдеру чересчур знакомым. Под макияжем она выглядела как девятнадцатилетняя, но на самом деле ей было, наверное, под тридцать пять.

– У вас тут очень скользкий линолеум, – заметил Слайдер.

– Вы правы, это смертельно опасно. Но Кэтрин – наша хозяйка – постоянно его натирает. Трудно сосчитать, сколько раз в неделю люди падают навзничь дан ле вестибюль, – ничего, что я по-французски? Так как же тебя звать, дорогой мой?

Слайдер достал свое удостоверение.

– Инспектор Слайдер. – Увидев удостоверение одновременно с поднимающимся по лестнице Атертоном, женщина не на шутку испугалась, что и отразилось на ее искаженном лице. – А это сержант Атертон. Прощу не волноваться. Мы не сделаем вам ничего плохого, – сказал он скороговоркой. – Мы только хотим задать вам несколько вопросов, касающихся одного из постояльцев вашего дома.