Светлана Алешина - Средство от скуки

— Сейчас время отсчитывается для тебя не часами, а секундами, Патрушев, — напомнила Лариса.

— То, что я мог бы рассказать тебе, может повредить мне.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Лариса.

— Есть вещи, которые мне не хочется вспоминать.

Всю эту неделю на даче я пытался забыть то, что произошло.

— Но что произошло? Ты сказал, что отлучился на дачу из-за Ани Давыдовой!

— Да, так оно и есть… Но…

— Что «но»? — повысила голос Лариса. — Ты что-то недоговариваешь!

— Я не знаю, — замялся Патрушев. — Дело в том, что… Я это узнал от одной дамы, которая постоянно ходила на тусовки в «Салют».

— Что ты узнал? — нетерпеливо спросила Лариса.

— Кстати, она наверняка меня и подставила милиции! — неожиданно воскликнул Андрей. — Мы с ней разговаривали тем самым утром, когда я вернулся в город. И она мне сказала…

— Да что ты тянешь, как кота за хвост?! — потеряла терпение Лариса. — Говори, что она сказала!

— Дело в том, что… Помнишь шизофреничку Олю?

Ну, ту самую, которая с Филимоновым была?..

— Ну!

— Она куда-то пропала на следующий день после той тусовки.

— Что значит — пропала?

— А так — дома ее не застать, у матери тоже.

— А сейчас? Ты знаешь, где она?

— Нет, не знаю, — смущенно ответил Патрушев. — У меня есть ее телефон, можно позвонить.

Лариса вынула из сумки свой мобильник и быстро набрала названный Андреем номер. В трубке, увы, раздались длинные гудки.

— Вообще-то она, насколько я знаю, домоседка, — заметил Патрушев.

Лариса набрала домашний номер Карташова и через минуту выяснила, что по поводу исчезновения Ольги Сироткиной милиции ничего не известно. Никто по этому поводу к ним не обращался. А Карташов, видимо, оторванный от каких-то домашних дел, посоветовал Ларисе прекратить заниматься ерундой и обратить внимание на собственный ресторан или на худой конец заняться семьей. Раздраженная Лариса не стала дослушивать нудные нотации майора и отключила связь.

— Но я не знаю, насколько все это может быть связано с убийством Аткарского, — с кислой физиономией заметил Патрушев. — Может быть, и никак не связано. И вообще… у меня болит голова. Давай закончим с этим.

Лариса недовольно и даже как-то подозрительно на него посмотрела. Ее не покидало ощущение, что ее старый университетский знакомый все-таки чего-то недоговаривает.

— Пойдем лучше прогуляемся, — предложила она. — Лучший способ, чтобы твоя несчастная голова прошла. Ко всему прочему, у меня в сумочке есть цитрамон.

— Мне не помогает цитрамон, — ответил Патрушев. — Нужны средства посильнее… И вообще… Девушки — они такие разные. И как же хорошо быть нормальными девушками. Психически полноценными девушками.

— Мне не нравится, что ты начал мыслить столь туманно, — проговорила Лариса. — Я не психоаналитик и не буду расшифровывать твои заморочки. Так что если ты этой своей фразочкой хотел мне доставить удовольствие, то ошибся. Может быть, прямо и начистоту мне все расскажешь?

Патрушев же, словно не слыша ее, продолжал:

— Психически ненормальные девушки — они такие беззащитные!

— По-моему, у тебя совсем не болит голова, ты просто притворяешься.

— Нет, — помотал головой Андрей.

— В таком случае идем гулять.

И Лариса решительно встала, подошла к Патрушеву с явным намерением взять его за руки и стащить с места, однако тот встал сам и буркнул:

— Ладно, пойдем. Я чувствую, от тебя не отвяжешься…

Патрушев вместе с Ларисой вышли из подъезда и медленным шагом направились в сторону парка. Андрей был хмур, и лицо его выражало неудовольствие.

Лариса пыталась заполнить тягостное молчание рассказом о своем недавнем посещении Швейцарии: она ездила туда с Настей вдвоем на неделю. Но потом поняла, что эта тема для Патрушева не представляет никакого интереса, и перешла к новым кулинарным разработкам своего ресторана. Но и это никак не взбодрило ее молчаливого слушателя: он совершенно не желал включаться в разговор.

У входа в парк Патрушев вдруг замедлил шаг и стал пристально оглядываться по сторонам.

— Ты что? — тронула его за рукав Лариса.

Она повернула голову в направлении, указанном Андреем, и увидела двух прогуливающихся женщин.

Они, кстати, тоже смотрели в их сторону.

— Ты знаешь, Лариса, — медленно сказал Андрей, — если я не ошибаюсь, это моя бывшая жена и ее мама.

— Тебе неприятно их видеть? — спросила Лариса.

— Нет, почему же? Мама, конечно, мне совсем неинтересна. А вот с Галей я бы, наверное, с удовольствием поболтал.

Они подошли к Гале с мамой, и Лариса отметила, что бывшая жена Патрушева совсем неплохо выглядит. — Это была очень худенькая, высокая шатенка.

Ее губы раздвинулись в улыбке, она наклонилась к матери и что-то сказала ей.

Лариса тут же оценила ее невероятно элегантный костюм и дорогие, со вкусом подобранные аксессуары. Пока они подходили, Патрушев в двух словах рассказал Ларисе историю их отношений.

Галя с Андреем расстались три года назад очень спокойно, без нервов и выяснения ответа на вопрос «кто виноват?». Галя как-то очень просто сообщила Андрею, что встретила другого мужчину, с которым она будет чувствовать себя настоящей женщиной. Когда Патрушев спросил, что это означает, Галя ответила, чтобы быть настоящей женщиной, нужно много денег.

А их у Патрушева не было. Вот, собственно, и все…

Совсем банальная история.

И сейчас, глядя на свою бывшую супругу, Патрушев вдруг понял, как та была права, и готов был так еще долго стоять, но толчки в бок со стороны Ларисы вывели его из транса. Патрушев очнулся и подошел к Галине.

— Привет, — очень просто сказал он, вежливо улыбаясь.

— Привет, Андрей, — ответила та. — Как поживаешь?

На лице ее сияла доброжелательная улыбка, почти как у вышколенной продавщицы супермаркета.

— Здравствуй, Андрей, — с подтекстом произнесла Галина мама, которая была очень уязвлена тем, что Патрушев не поздоровался с ней.

— Ах, простите, Зинаида Васильевна, — картинно расшаркался Патрушев.

— Где ты сейчас работаешь? — тут же спросила мама.

— В газете, — коротко ответил бывший зять.

— Неужели подался в журналистику?

— Нет, пишу астрологические прогнозы, — ответил Андрей, отчего-то почувствовав себя очень неуютно.

Тут в разговор вмешалась Галя.

— Мама, ну что ты на него напала! — укоризненно посмотрела она на мать.

— Я еще и виновата! — надулась Зинаида Васильевна. — Вот чему я действительно рада, так это вашему разводу.

Произнеся эту фразу, Зинаида Васильевна демонстративно отвернулась.

— Мама?!

— Кстати, Галя, познакомься, это Лариса, — сказал Патрушев. — Моя давнишняя университетская подруга.