Надежда Черкасова - Моя желанная западня

Софья забрала племянницу к себе и определила в Энский роддом под присмотр врачей. Через месяц Настя родила здоровенького малыша весом в пять килограмм. И обстоятельства складывались более-менее нормально, пока Степан, третий по счету муж Софьи, все не испортил.

Для него этот брак был вторым. В первом судьба наградила его отцовством. Но счастье немедленно уступило место отчаянию и нервным срывам из-за неистового плача младенца дни и ночи напролет. Мало того, так еще жена повадилась «ходить налево». И Степан решил: а на фига ему это нужно – бессонные ночи, неверная жена!

О том, что сам не дурак «полевачить», он не думал, будучи уверенным, что мужчины – существа от природы полигамные, потому у них на роду написано не пропускать ни одну лань, идущую добровольно в сети.

Ведь мужчина – это кто? Человек с большой буквы! А что такое женщина? Всего лишь некое лишнее ребро, без которого мужчина вполне обходится. Бесплатное приложение к образцу конгениальности. Своего рода «мутатис мутандис», то есть подлежащее замене. Поэтому стоит ли с ней чикаться?

Подобные псевдофилософские аргументы, которые Степан приводил жене после каждого своего «захода», выбивали у нее – как ему казалось – почву из-под ног и раскрывали перед ним неограниченные возможности. Однако земля перед женой из-за столь циничных заумностей мужа не разверзлась, а слова так словами и остались.

Решив, что их дальнейшее совместное существование приведет из-за жениных гулянок и его взрывного характера к неминуемому смертоубийству, Степан собрал чемоданы – и был таков. Для сына нанял сиделку, навещал регулярно и алименты платил, но с женой-нимфоманкой развелся категорически.

Нагулявшись досыта, Степан снова решил жениться. На этот раз «выбирал долго и тщательно», как он поведал другу. Остановился на Софье: относительно молодая, так как ей уже тридцать шесть (что сам пятый десяток разменял, так это ерунда, ведь старый конь бороздит не хуже молодого), образованная, занимает уважаемую должность, в меру красивая, а потому довольно скромная. И все же самое главное – «роскошный вид сзади».

Ох и пошляки эти мужики, когда говорят о женщинах! Сама виновата: нечего было подслушивать. И чем она тогда думала, когда за него собралась?

Умел-таки, шельмец, нравиться: и видный, и работящий, к тому же балагур и весельчак. А как ухаживал – Софья порой сама себе завидовала. В общем, знал, как пустить пыль в глаза. Да и женихов в их провинциальном городке, куда она совсем недавно перебралась после очередного развода, особо не наблюдалось. А замуж-то снова хочется аж невтерпеж: как же без хомута на шее?

Вот и решилась на этот полубезумный шаг, надеясь, что ей ужасно повезло, так как женщины вокруг тут же воспылали к ней самой черной завистью, а потому вывод напрашивался сам: на этот раз она не ошиблась.

Однако как ни ужасно это признавать, но общество в лице оставшихся за бортом отвергнутых дамочек тоже может попасть пальцем в небо: человек-праздник на людях, Степан оказался в быту тем еще самодуром. И Софья быстро осознала, что снова прогадала в выборе очередного спутника жизни.

Но самым его, как потом оказалось, возмутительным недостатком, с которым не смирится ни одна нормальная женщина, было стойкое нежелание иметь детей, что шло вразрез с планами Софьи.

Как только Степан узнал, что из роддома Софья собирается привезти Настю с младенцем не в съемную квартиру, как договаривались, а к ним в дом, взбеленился до безумия и кинулся с разборками на жену. Нет, бить не стал. Просто сцепил на шее руки, а когда Софья пнула его в живот, схватил за ногу выше щиколотки и так крутанул, что ей небо с овчинку показалось.

Как она тогда вырвалась из крепких рук озверевшего супружника, одному Богу известно. Отсидевшись в саду за сараюшком и немного придя в себя от пережитого ужаса, осознала: как же сильно болит нога! Видимо, Степану удалось повредить кость.

Тот потом долго оправдывался, клялся, что это было лишь недоразумение, внезапное помутнение рассудка. Вернее, животный страх перед бессонными ночами, которые ему вновь предстоят из-за рева младенца. Чувствуя, что Софья только делает вид, что простила, настоял официально удочерить Настю и считать Ванечку внуком.

Так Настена обзавелась родителями: Степан удостоился почетного звания приемного отца, которым ужасно гордился на работе и перед соседями, считающими его чуть ли не героем, а Софья – приемной матери.

Три месяца Настя и Ванечка жили в доме. За это время Софья ни разу не слышала, как плачет малыш. Если ему что-то не нравилось, он лишь терпеливо кряхтел и сердито озирался по сторонам.

«Настоящие богатыри не плачут, – радовалась на сына Настя. – Настоящие богатыри терпят до поры до времени. А потом как возьмут дубинку, да как начнут крушить врагов направо-налево. Правда, сына?»

Ванечка только улыбался и пускал пузыри, пытаясь что-то выразить словесно, но издавал лишь нечленораздельные звуки. Даже сейчас было ясно, что говорун из него получится хоть куда.

Как Степан ни уговаривал, через три месяца Настя перебралась в съемную квартиру, решив жить самостоятельно.

Нога все чаще напоминала о случившемся, а врачи ничем не могли помочь. Да, в кости обнаружена микротрещина, но она уже заросла, и теперь время от времени, особенно в непогоду и по ночам, будет напоминать о себе болью. И Софья поняла, что простить и забыть выходку Степана она не сможет никогда – нога не позволит. А потому собрала чемоданы и поселилась с новоявленной дочерью и внуком в съемной квартире.

Сначала подала на развод, затем последовал скандальный раздел имущества, от которого отказываться не собиралась, так как за три года супружества они с мужем умудрились и двухэтажный дом построить, и две машины купить. Машины поделили, свою половину дома Софья продала бывшему, себе же купила четырехкомнатную квартиру с отличным ремонтом.

А чтоб поскорее забыть о третьей неудачной попытке обустройства личного счастья, вернула себе девичью фамилию и заставила Степана отказаться от отцовства: поигрался в благородство – и будет с него.

Очень скоро Настя вышла замуж за хорошего парня и уехала с семейством в столицу, так как в их заштатном городке работы на всех желающих катастрофически не хватало. И теперь Софья одна кукует в просторной квартире, а в гараже пылится необъезженная «десятка».

Через год после развода Степан снова женился. На совсем юной горячей штучке, которая годилась ему разве что во внучки. Только спустя несколько месяцев неожиданно для всех помер. То ли сам, от инфаркта, то ли молодая женушка подсуетилась, пытаясь с помощью заморских чудо-таблеток сделать своего «не первой свежести» муженька суперсамцом. Переборщила, наверное, с «любовным зельем», вот сердчишко-то у благоверного и не выдержало.