Олег Колмаков - Катехон. Труп в подвале тринадцатого дома

– Итак. Давайте-ка мы вновь вернёмся к событиям вчерашнего вечера. Вы, кажется, провели вечер вместе…

– Да. Мы немного отдохнули, расслабились. Ничто не обещало столь трагического развития событий.

– Постарайтесь припомнить всех, кто был с вами вчера.

– Да, чего ж тут припоминать. Оксана Данилейко с мужем из восемнадцатой. Эдик Забелин с женой Татьяной из двенадцатой квартиры. Лёшка Полепин из семьдесят восьмой. Антоновы, Наталья с Дмитрием из сорок шестой. Савченко Раиса Ивановна из десятой квартиры. Я и Сергей Ярош с супругой из тридцать первой. Вот, собственно, и все.

– Чья была идея организовать подобную пирушку? Кто покупал продукты, спиртное? – я задал очередной вопрос из чистого любопытства. Потому как не было у меня на тот момент ни одной маломальской версии. Подозревать сразу всех, означало лишь то, что и вовсе не иметь подозреваемого. Потому и цеплялся я сейчас за каждую мелочь, за любой подвернувшийся факт.

– Главными затейниками в нашей компании всегда были Эдик и Сергей. Они уж давно зазывали нас на подобный сабантуй по поводу победы. Однако собрались мы лишь вчера. Вечер был тёплым, безветренным. А впрочем, во вчерашнем мероприятии присутствовала и некая стихийность. Оксана предложила… Кто-то поддержал, кто-то обзвонил… Эдуард съездил за мясом. У него своё предприятие, что-то вроде небольшого колбасного цеха. Сергей с Алексеем сбегали в близлежащий магазин за спиртным…

– Вы были до самого конца вчерашней гулянки?

– Нет… – быстро ответила Татьяна. Однако чуть задумавшись, добавила. – …Лариса покинула вечеринку первой. Было это около половины десятого. Она ушла вместе с Раисой Ивановной. Чуть позже домой отправились Антоновы. Вначале двенадцатого, наш небольшой коллектив покинули Оксана и Сашка Данилейко из восемнадцатой. Ну, и вслед за ними пошла домой уже я.

– То есть, после вашего ухода, у мангала остались лишь четверо. Имею в виду убитого Яроша, Алексея Полепина, а так же Забелиных, Эдуарда с Татьяной?

– Именно так, – утвердительно кивнула Тимошенко.

– Ничего странного вы вчера не заметили? Быть может, кто-то поссорился, поругался, пусть и случайно, но бросил в адрес кого-либо из присутствующих, неприятное, неуважительное слово? Всё ж люди были выпившими, всякое могло произойти. Кстати, вы лично много вчера употребили?..

– Выпили хорошо… – чуть ухмыльнулась Татьяна. – …По крайней мере, недостатка в спиртном, у нас точно не было. При этом все вели себя достаточно пристойно. Ну, разве что, ближе к ночи, Сергея несколько развезло. Он начал говорить какие-то глупости… А впрочем, нет-нет… Всё было в рамках приличия. Да, и как иначе? Ведь на протяжении последних двух лет мы, по сути, были единомышленниками. По крайней мере, я ничего такого не заметила.

– Татьяна Владимировна, у вас есть ключ от подвала?

Я задал вопрос, к которому Тимошенко, кажется, была совершенно не готова. Лицо её побледнело. Если ранее глаза её просто блуждали по комнате, опасаясь встретиться с моим взглядом, то теперь она и вовсе отвела их в сторону.

– Ранее, ключи у меня были. Однако, мне они вовсе ни к чему… – наконец-то, ответила она чуть уклончиво.

– Кто вообще, имеет доступ в подвал?

– Ключи в управляющей компании… – вновь сухо и весьма неконкретно ответила Тимошенко.

– А ещё кто?

– Трудно сказать. Дело в том, что замки от всех служебных помещений, после прошлой управляющей компании, нам пришлось срезать. Заменой замков занимался Серёжа вместе со слесарями. Большую часть ключей он отдал в новую «управляшку». Ведь именно она будет обслуживать наш дом. Какие-то ключи он, конечно же, оставил… Ведь мы должны были как-то контролировать работу компании.

– Заодно и складировать в подвале картошку и прочий хлам… – съязвил Женя Косован.

– Да. В том числе и для этого… – в достаточно резкой форме ответила ему Тимошенко. – …Это наш дом. Как хотим, так им и распоряжаемся. В общем, Сергей мог передать ключи кому-то ещё. За данным процессом я вовсе не следила. Тем более что в нашем доме три входа в подвальные помещения…

Покинув тридцать шестую квартиру, мы попытались попасть в те самые квартиры, о которых ранее упоминала Тимошенко. Мне не терпелось побеседовать с каждым, кто имел, хоть какое-то отношение к вчерашней пьянке. При этом в домашних стенах нам удалось застать практически всех фигурантов, за самым малым исключением.

Двери лишь одной, семьдесят восьмой квартиры, так никто и не открыл. Тогда как в квартире под номером двенадцать нам удалось пообщаться лишь с её хозяйкой, Эдуардом. Однако к этому самому разговору мы вернёмся несколько позже, потому как ранее нам удалось встретиться со всеми остальными участниками вчерашнего торжества, имевшего столь печальные последствия.

Оксане и Дмитрию Данилейко было около тридцати. Квартира трёхкомнатная, практически такая же, как у Тимошенко и погибшего Яроша. Хозяйка оказалась достаточно общительной дамой, в то время как её супруг, сославшись на занятость, предпочёл увильнуть от каких-либо расспросов. А впрочем, кроме болтливости, никакими иными качествами (имею в виду интеллект, рассудительность, логика и так далее) Оксана вовсе не обладала. Полная пустышка. Некая формация новых людей, воспитанных интернетом и многочисленными социальными сетями в духе неразборчивого потребительства.

В отличие от худощавой Оксаны из восемнадцатой, её ровесница Наталья Антонова, хозяйка сорок шестой квартиры, выглядела неимоверно тучной женщиной. В её двухкомнатной квартире, был полный беспорядок и кавардак. Похоже, дама уж давно перестала следить как за порядком в своём жилище, так и за собой, пустив всё на самотёк. Дабы завершить портрет Антоновой, пожалуй, можно отметить ещё и то, что интеллектуальные способности данной персоны, были гораздо ниже вышеозначенной Оксаны. Типичная базарная баба, которую можно встретить на лавочке практически у каждого подъезда. Дескать, всё мы знаем, по любому поводу дадим совет и не более.

Раиса Ивановна Савченко, собственница десятой квартиры, несколько отличалась от ранее описанных женских персонажей. Однако здесь, наверное, следует говорить не о каком-либо уровне знаний или способности мышления, а скорее о более богатом жизненном опыте. Ведь Раисе Ивановне было далеко за шестьдесят. Она уже знала, где следует промолчать. То есть, не говорить там, где была в том необходимость. Либо напротив, привести некий наглядный пример из своей личной жизни. В общем, произвести на собеседника наилучшее впечатление.

В каждой из трёх квартир, я задавал практически одни и те же вопросы. Интересовался поводом вчерашнего праздника, кто присутствовал на том мероприятии, о чём говорили, в какое время разошлись, когда и при каких обстоятельствах в последний раз видели Яроша. При этом я получал, как под копирку, идентичные ответы. Чего в тех ответах было больше, единого видения ситуации или общего, едва ли не стадного вектора мышления, мне было, вовсе не понятно. Не исключал я и того, что в вышеозначенных ответах присутствовал и некий фактор предварительного сговора.