Наталия Седова - Золото грифона

– Девичья? Селиванова. Дария Сергеевна.

– Говоришь, Селиванова… А мама археолог?

– Я поняла, к чему ты клонишь. Если насчет раскопок – так и быть, порасспрашиваю её, когда увижу. Я же теперь с тобою в доле. Только объясни нормально, толково и по порядку, о чём у нас с тобою идёт речь. Какой – такой склад?

– Конечно, конечно… Но ты же понимаешь, чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Хотя без твоей помощи мне уже не обойтись. По-видимому, придется подключать дополнительные силы. Я имею в виду твою подругу из музея. Ещё потребуется катер.

– Катер не проблема. У Сени есть. Старенький, но надежный.

– Это хорошо. Надо, чтобы он был не очень приметным, обыкновенным. Нам придется много поработать в море.

Я обратила внимание, что Вадим как-то невзначай сказал «нам». Что-то подозрительно быстро я вошла к нему в доверие. Не нравится мне это. Мужик на вид серьезный, а поступает как дилетант, пацан какой-то. В моем понимании было не совсем логично.

Приехал, по сути, за крутыми бабками, а сам ведет себя как-то несерьезно. То, что он будет делиться со мною добычей, я, как человек здравомыслящий, очень даже сомневалась.

Эти его рассказы и сказки про рыжих тёток тоже меня мало тронули. Может, и было что-то подобное в его родне, но это не повод, чтобы разбрасываться сокровищами налево и направо. Мало ли кругом рыжих баб шатается!

Мутный тип, ох, и мутный! А как смотрит! Море обаяния!

Я терпеливо ждала продолжения рассказа.

Он закурил. Посмотрел на висевшую над городом луну, на раскинувшийся у его ног город, на мерцающую цепь огней на далеком горизонте – это корабли, стоящие на рейде, ждали своей очереди в порт. Вечер был тихим, теплым и располагал к любви или, на худой конец, задушевной, спокойной беседе. Чем мы и занимались. Я имею в виду беседу. Пока только беседу.

Докурив, Вадим продолжил:

– Когда белая армия уходила из Крыма, последний борт, на который спешно грузились отступающие казачьи сотни, отходил вон от того причала.

Вадим показал в сторону сияющего колеса обозрения, стоящего на городской набережной у морского вокзала. Как бы подтверждая свои слова, он неожиданно прихлопнул по поручню веранды рукой и добавил:

– Именно отсюда. Вот такие-то дела.

– Ну и что?

– Мой прадед Семён Свиридов за личное мужество и героизм во время первой мировой войны получил поочередно четыре знака воинской доблести –георгиевские кресты всех четырех степеней. А затем высочайшим указом царя моего прадеда наградили Золотым Георгием и пожаловали именное дворянство. Потом революция, гражданская война и, наконец, бегство от красного террора с армией Врангеля в Стамбул.

Это уже во Франции, будучи в эмиграции, у него появилось почти новое имя на французский манер Симеон Сфиридофф. Так вот Семён служил у Врангеля в разведке, был офицером штаба. При отступлении войск круглосуточно находился, вернее, сопровождал три больших ящика. У него в подчинении было несколько надежных людей, имеющих четкий и жесткий приказ: убивать каждого, кто попытается приблизиться к этим ящикам. Только трое имели право находиться рядом с ними без особого риска для своей жизни: казачий сотник, который командовал сотней головорезов и, помимо этого, круглосуточно приглядывал за офицерами штаба и разведки, то есть и моим предком…

Он снова задумался, по-видимому, что-то припоминая, или просто тянул время – не знаю. Опять закурил.

Да, легкие свои он никак не бережет. Видно, волнуется, бедняжка.

– Так вот. Фамилия этого сотника была…

Вадим глянул на меня сквозь ароматное облако сигаретного дыма.

Как кино, честное слово. Я решила ему подыграть и округлила глаза:

– Не может быть!!!

И для пущей убедительности даже откинулась на спинку стула. А про себя подумала: «Действительно, а почему бы и нет? Я, к своему стыду, очень мало знаю о своих предках. Да, стыдно, но это так…».

А Вадим продолжил, как бы прочитав мои мысли:

– Почему бы и нет? Фамилия у него была именно такая же, как и у тебя, милочка, – Селиванов!

Если это действительно так, то складывается любопытнейшая ситуация, совсем, как в индийском кино.

Да, ничего себе – лихо закрученный сюжет.

– Даже не знаю, что и сказать. Выходит, у нас с тобою общие предки – то ли деды, то ли бабки. Пока не разберусь никак. Так, давай пока это оставим до следующего раза. Хорошо?

Он согласно кивнул и продолжил свой рассказ (а может, и сказку, пока не знаю):

– И третий человек, который мог проверить их обоих – лично Врангель.

– Во как!

– Да. Именно так. Хотя… Был ещё один, который не имел никаких особых полномочий, но всё видел, все слышал и всё запоминал – офицерский денщик. Совсем юный парень, расторопный, ловкий, немногословный. Служил он исправно, никто никогда не замечал его присутствия. Выполнял всё, что положено по службе, справлялся с кучей других дел, но если случалась свободная минута, не точил лясы, а сидел в углу, уткнувшись в книжку. Вида он был невзрачного, внешности никакой. Ни лица, ни голоса его никто толком и не припомнит. Служил исправно, не болтался без дела, не мешался под ногами – и то хорошо.

В ожидании транспорта и окончательного ухода из Крыма они расположились в доме у Большой лестницы. Дом огибали две дороги – одна к порту, другая за город. Рядом, чуть выше, на Горе, развалины ещё дохристианского городища, а под землей, и все об этом знали, были вырублены ходы обширных каменоломен. Там не то что три ящика – армию можно было спрятать.

Доподлинно известно, что ни на один транспорт эти ящики не попали. Вернее, ни один из ящиков не прибыл в Стамбул. Значит, они наверняка где-то здесь, в городе.

– Откуда ты знаешь?

– В свое время много читал, копался в архивах, помог интернет. Вначале я постарался всё выяснить про Врангеля и его войско. Затем долго наводил справки, выяснял, сравнивал, изучал, какую казну они могли захватить с собою.

– И что?

Увлекшись, Вадим как бы перенесся в то время. Он так себя вёл, будто находился там и видел всё то, о чем мне рассказывал.

– А казна-то была немалая. Помимо основного золотого запаса, что они привезли в город, есть огромная вероятность того, что им достались и коллекции местных аристократов и купцов, которые жадно собирали и скупали до революции всё, что находили в окрестностях города археологи всех мастей. Не тебе объяснять, какие сокровища здесь были обнаружены.

– До сих пор находят. Как какую канаву роют – бац! Или клад или снаряд!

– Вот – вот, и я о том же. Не отвлекай! Или тебе неинтересно?

– Что ты, что ты! Продолжай!

– Так вот. Всё это надо было охранять. Оказывается, мой прадед был одним из этих трех сопровождающих. То, что он был дворянином и служил у Врангеля, я узнал давно и случайно. Но не придал этому особого значения. Потом мне попались на глаза кое-какие исторические архивные записи и мемуары. Постепенно складывалась довольно любопытная картина, где каждый факт занимал свое, четко определенное место. В голове выстраивалось некое подобие идеи, которую я предчувствовал, но не мог ещё чётко обозначить. Не мог найти начало и конец. Пока были только отрывочные фрагменты – так, кое-что. Выходит, и твой прадед имел к этим ящикам отношение.