Галина Куликова - Рождество по-русски

— Жаль, — сказала Жанна и попросила: — Тогда предскажи мне судьбу, Олег. Вытащи из колоды что-нибудь эдакое.

— Ну, Жанна, я не гадалка, — отказался было тот.

— Да ладно тебе, вытащи, — обрадовался новому развлечению Гриша Волчков.

Арсеньев неохотно достал из середины колоды карту и перевернул ее лицом вверх.

— Вот тебе чудовище на счастье.

— Да это смерть с косой! — воскликнул Гриша. — Как-то она некстати выскочила.

— У кого есть сигареты? — спросила Жанна и призывно пощелкала зажигалкой. Огонек несколько раз вспыхнул и погас. Кажется, предсказание не произвело на нее особого впечатления. Она все всегда планировала сама, а столь важное событие, как смерть, не было записано в ее ежедневнике. — Олег, у тебя есть?

— Я бросил, — коротко ответил тот.

— Ужасно некстати. Так у кого?

— Я тоже пытаюсь бросить, поэтому взял половину нормы и уже все выкурил, — признался Жуков.

— У меня две последние, — вздохнул Грызунов. — Но они ужасно крепкие. Без фильтра. И мятые. И еще я их в лужу уронил. Но потом на батарейке высушил…

— Что, я останусь без курева до тех пор, пока не явятся телевизионщики?! Гриша, у тебя тоже ничего нет?

— Увы, Жанночка, у меня все вышло. Я думал, сигаретами-то можно будет разжиться в этом вашем богатом доме.

— Нету тут сигарет, — нервно заявил дядя Петя. — Я уже искал… для себя.

— Так и быть, — покровительственным тоном сказал Холодный. — Я вас спасу. У меня целый блок «Империи». Принесу вам, несчастненьким, несколько сигареток. Или кто-нибудь принесет. Может, ваш расторопный юноша Витя? Сигареты на столике возле окна. Пошлите его, ладно? — обратился он к дяде Пете.

— Какие мы важные! — бормотнул Гриша Волчков. — Баре…

— Заткнись, — злобно сощурился на него Холодный. — Будут тут еще вякать всякие… карлики.

Светлана заметила краешек крепких желтоватых зубов, словно в пасти оскаленного волка.

— Ой-ой-ой! — высоким истеричным голосом крикнул Гриша. — Ты уж перед нами тут не играй в суперстар, ладно? Мы все знаем, чего ты стоишь. Ты протух, Холодный, протух еще десять лет назад. И теперь смердишь на всю эстраду. Но нас-то, нас не заставляй нюхать эту вонь!

Все произошло так неожиданно, что никто не успел опомниться. Холодный и Волчков вскочили со стульев и прыгнули друг на друга. И немедленнно сплелись в узел, рыча и ругаясь. Их бросились разнимать, они сопротивлялись, получилась безобразная сцена. Даже Жанна Ольшанская на некоторое время потеряла дар речи. Но потом опомнилась и принялась выкрикивать команды:

— Держите Артема! Тащите его наверх и заприте в комнате.

— В комнатах нет замков, — пропыхтел дядя Петя, удерживая за локти брыкающегося пародиста.

— Значит, заприте его в шкафу. А ты, Гришка, пойдешь со мной, ясно?!

С воплями, криками и ругательствами вся компания ретировалась, и Светлана осталась за столом одна с вилкой в руке.

— Ужин не отменяется! — сверху крикнула на весь дом Жанна Ольшанская, вероятно, перед тем, как скрыться в своей комнате. — Все переодеваются — и дамы, и кавалеры.

«Думаю, я уеду с массой впечатлений», — сообщила Светлана сама себе и, выйдя из-за стола, направилась в сторону лестницы. Сзади хрюкнули. Обернувшись, она увидела наконец злосчастного Робина-Бобина во плоти. Он был маленький, вислоухий и безумно трогательный. Думать о его скорой казни оказалось невыносимо. Поросенок потрусил за Светланой, словно домашний любимец. Взобрался по лестнице, протиснулся вслед за ней в дверь и лег под батареей с таким видом, будто всегда проживал в комнате для гостей.

— Боже мой! Я бы выпустила тебя на волю, но ведь в лесу ты замерзнешь! — принялась причитать Светлана. — Лучше я спрячу тебя в ванной. Вдруг Демьян согласится заменить тебя консервами?

Она принялась тащить поросенка в ванную, но он оказался страшно тяжелым и в довершение ко всему стал визгливо протестовать. За пять минут она вспотела, как каторжник на галерах. Наконец признала свое поражение, разогнулась и вытерла лоб ладонью.

— Из-за тебя у меня могут быть неприятности.

Робин-Бобин не реагировал. Его чистенький бок безмятежно вздымался.

Тогда Светлана легла на кровать и немного помечтала, чтобы скоротать время до ужина. А потом занялась собой: понежилась в ванне, уложила волосы, подкрасила глаза. В качестве заключительного аккорда достала флакончик духов и провела пробочкой по запястьям. В этот миг в дверь громко постучали. Идиотский Робин-Бобин вскочил и принялся носиться по комнате, как ужаленный.

— Кто это? — крикнула Светлана задушенным голосом.

— Ваш поросенок, — ответил из-за двери вкрадчивый голос Арсеньева. — Впустите меня… Хотя бы на минутку.

Он твердо решил поцеловать ее перед ужином. Потом, позже, неизвестно, как сложится ситуация. Да и Жанну необходимо принимать в расчет — он знал ее пакостный характер. Кроме Светланы, флиртовать было не с кем — Ася ему не понравилась. Что же — пропадай, Рождество? Самый светлый праздник, когда все друг другу прощают обиды, мирятся, влюбляются, наконец!

Робин-Бобин как раз вознамерился обслюнявить колготки своей укрывательницы. Она тихо взвизгнула и прямо в туфлях прыгнула на кровать. Хряк разбежался и скакнул за ней.

— Я хочу, чтобы вы оценили мой галстук. — В голосе Арсеньева было столько мужского коварства, что Светлана не смогла устоять.

— Иду! — откликнулась она и, завалив поросенка на бок, набросила на него покрывало. Потом кинулась к двери и приоткрыла щелку.

Исполненный надежд Арсеньев немедленно протиснулся внутрь.

— Вы чудесно выглядите! — польстил он и тут увидел за ее спиной измятую постель. Под покрывалом отчетливо просматривалась чья-то жирная спина.

— Э-э-э, — сказал Арсеньев.

Мысли, словно шальные шутихи, начали носиться в его голове. Он опоздал! Опоздал, черт побери! Эта тихоня уже развлекается вовсю! Интересно только, с кем? От любопытства у Арсеньева загорелись глаза. «Ставлю глаз против старой шляпы, что это Жуков», — подумал он. Но проверить хотелось страстно.

— Мы можем идти, — стесненно сказала Светлана, отчаянно надеясь, что Робин-Бобин ничем себя не выдаст. Ей не улыбалось объяснять, каким образом в ее постели оказалась живая свинья.

— Нет, погодите. — Арсеньев поглядел на нее задумчивым взором и добавил: — Кажется, у вас чудесный вид из окна. Можно я посмотрю?

— Нет, — испугалась она. — Думаю, не стоит. Вид как вид…

Но он уже рванул в комнату и плотоядным взором впился в кровать. На ней были бугры и буруны, но посередине совершенно точно кто-то лежал. Лежал и дышал — покрывало приподнималось и опускалось.

— Ах, так вы не одна?

— С чего вы взяли? — выдавила из себя Светлана, загораживая подступы к постели. — Пойдемте поскорее вниз.