Юрий Ситников - Притворщики

– Точно.

– Получается, Люся сфоткала кинжал, когда тот лежал на полу.

– Похоже на то.

– Ой, там крыса!

– Где?

– Да вон-вон. Увеличь, Глеб. Видишь?

– Ага.

– Фу, какая гадость.

В левом верхнем углу была запечатлена толстая крысиная морда. Очевидно, когда Люська фотографировала кинжал, рядом на полу сидела крыса.

– Муть какая-то получается. Люська боится крыс, она бы близко к ней не подошла.

– Крыса странная, да? Морда жирная, шерсть необычная.

Пока Алиса разглядывала попавшую в кадр часть крысиной морды, я всё своё внимание сосредоточил на кинжале. Красота это, конечно, неописуемая. Если только на фотке не подделка, а действительно настоящий кинжал, рукоять которого инкрустирована драгоценными камнями – это произведение ювелирного искусства.

Рукоять представляла собой шею и голову мифического дракона с распахнутой пастью. Крестовина кинжала в форме распростёртых крыльев дракона; ножны опоясывал хвост дракона.

– И такой артефакт лежит на полу? – спросил я сам себя. – На обычном линолеуме? Не верю.

– К тому же рядом бродят крысы, – с отвращением сказала Алиса. – Не вяжутся как-то эти вещи между собой.

– Что будем делать?

Ответить мне помешал телефонный звонок.

– Это ведь Глеб? – спросил грубый мужской голос.

– Кто вам нужен?

– Ты и нужен. Слушай внимательно и мотай на ус: твоя сестра и друг в безопасности ровно до тех пор, пока ты ведёшь себя смирно и покладисто. Никакой полиции, никакого шума и лишних телодвижений. Учти – любая твоя инициатива будет наказуема.

– Что вам нужно, говорите?

– Я уже всё сказал. Сиди тихо, не высовывайся и все останутся довольны.

– Я хочу поговорить с сестрой.

– Нет.

– Я должен убедиться, что она в безопасности.

В трубке послышалось сопение.

– Ладно, жди.

– Алло! Куда вы пропали?

Трубку бросили.

– Глеб, кто звонил?

– Откуда я знаю, – вспылил я. – Люська с Димоном у них. Это ловушка, я был прав.

– Требуют денег?

– В том-то и дело, они ничего не требуют.

Телефон снова ожил.

– Алло!

– Глеб, это я.

– Люська!

– Тебя не обманули, с нами хорошо обращаются. Не нервничай и… – Люська запнулась, и мне показалось, ей диктуют, что именно она должна говорить. – Глеб, ничего не предпринимай. Димка просит тебя забрать Марса к нам. Так будет лучше. И не забывать кормить моего Пинки. Позаботься о Пинки, Глеб.

– Поговорил с сестрой? – с усмешкой спросил сиплый голос. – Убедился?

– Если вам нужны деньги, назовите сумму.

– Ох ты, какой богатый, – мужик засмеялся.

– Назовите!

– Сами не бедствуем, – последовал ответ. – Помни, о чём я говорил. Без шуток!

Пошли быстрые гудки.

– Люська просила позаботиться о Пинки, – сказал я, теребя в руках её телефон. – О Пинки, понимаешь?

– Нет. Пинки – это кто?

– Он перед тобой.

– Телефон?

– Да. Она в шутку называет его Пинки.

– Почему?

– Телефон розового цвета. Pink – розовый. Люська не могла сказать в открытую, поэтому и просила «кормить» и заботиться о Пинки. Всё дело в телефоне. Алис, голову даю на отсечение – она имела в виду фотографии.

– Возможно.

– Точно говорю, фотографии! Из-за кинжала заварилась эта каша, я кожей чувствую.

– Но что мы можем сделать, что предпринять, если нам ничего неизвестно?

Мы ещё долго просидели с Алиской в тишине. Говорить не хотелось, требовалось всё осмыслить, переварить и осознать. Ситуация вырисовывалась критическая.

Глава третья

Ульяна и Казик

Вечером я решил проверить Люськин ноут, и сразу же наткнулся в избранном на сайты с информацией о кинжалах. Ага, значит, мой расчёт оказался правильным – Люська вела собственное расследование, интересовалась кинжалами (в частности тем, который сфоткала), и уже успела добавить в избранное несколько тематических сайтов. И что мы здесь имеем? Первый сайт мне ничем не помог, второй тоже оказался бесполезным, а третий… Хм, стоило мне открыть страницу, в глаза сразу бросился знакомый кинжал с рукоятью в виде шеи и головы дракона.

Начав читать статью, я вздрогнул от неожиданного звонка. Интересно, кого принесло в одиннадцать вечера?

Открыв дверь, увидел высокую полную женщину с хмурым толстощёким лицом и рыжего парнишку, выглядевшего болезненно бледным и хилым. Оба почему-то стояли на лестничной площадке в носках – обувь держали в руках. На полу громоздились два потёртых чемодана, объёмная хозяйственная сумка и баян.

– Вы кого-то ищите? – спросил я, переводя взгляд с пацана на грузную тётку.

– Соседи ваши куда запропастились? – нервно спросила женщина, кивнув на соседнюю дверь.

– Кузнецовы? Они уехали.

– Далеко?

– В Хельсинки, к сыну.

Тётка глубоко вздохнула и запричитала:

– Ой, горе-горюшко! Что же теперь нам делать? Казик, сыночка, как же это?!

Пацан шмыгнул носом, посмотрел на меня с опаской, словно боясь, что я могу на него наброситься и искусать, и пробормотал:

– Где мы остановимся?

– Ой, не знаю, Казик. Надо было бабу Дуню послушать и телеграммку отбить. Иль позвонить сперва. Чуяло моё сердце, сгинем в городе этом. Казик, сыночка!

– Откуда вы приехали? – спросил я.

– Из Саратовской области мы. Деревня «Захрюкино», знаешь поди?

– Впервые слышу.

– Ну! – тётка сморщила лицо. – Деревня у нас хорошая. Алкашей почти нет, у каждого свое хозяйство…

– Мам, – парень легонько толкнул тётку в бок. – Про гостиницу спроси.

– Боже ж мой, Казик, какая гостиница?! Иль не знаешь, какие в ихних гостиницах-то цены загребущие. Вспомни, дядька Тимофей-то в прошлом годе рассказывал, как в гостинице последние рублики-то просадил. Не по карману нам гостиница будет, нам бы это… – тётка посмотрела на меня и спросила: – Где тут у вас дом колхозника?

Я пожал плечами.

– Впервые о таком слышу. Вы меня извините, но мне надо идти.

Тётка пробормотала что-то невнятное, а я, закрыв дверь и дойдя до Люськиной спальни, остановился. Блин, ну куда они сейчас отправятся со своими чемоданами и сумкой, к тому же на ночь глядя? На вокзал? Жалкие они какие-то, потерянные. Нет, не смогу заснуть, зная, что эти двое из своего «Захрюкино» ночью одни в огромном городе.

Открыв дверь, я сказал:

– Вы можете переночевать у меня, а утром… Утром вернётесь домой.

– Нельзя нам домой возвращаться, – тихо ответил Казик.

– Почему?

– Дело у нас важное в Москве. Мы тут на две недели задержаться должны.

– Заходите.

– Ой, спасибочки тебе, добрая ты душа. Казик, сыночка, что стоишь, как истукан, заходи, пока пускают. – Тётка подхватила чемоданы и сумку, будто те были легче пушинки, и ввалилась в прихожую. – Будем знакомы, я Ульяна, а это мой сын – Казимир.

– Можно просто Казик, – пискнул Казик.