Владимир Баранов - В Америку с черного входа… Приключенческо-криминальная повесть

Дамы французского не знали и искренне им радовались. Они понятия не имели, что старофранцузское выражение ком пли мент, обозначает в переводе – То, чего нет… или то, что не существует. Я французского тоже не учил, но благодаря любви к чтению перевод знал.

Мы с Тадеушом приехали вовремя. В этот день в Америке отмечали Рождество, со всеми вытекающими отсюда… ну, вы понимаете. Поляк представил меня, извинился и уехал, а девчонки потащили меня за стол. На нем стояла огромная запечённая в духовке индейка, символ американского Рождества. А еще бутылка водки, бутылка коньяка и бутылка виски «Джек Дениэлс». В общем пей – не хочу. О чем я и сообщил разочарованным наядам. Но, компанию я поддержал и без спиртного, с «Фантой». И мы стали праздновать, с шутками, прибаутками и анекдотами. В общем было весело.

А ночью ко мне пришла Алла, ткнула кулаком под рёбра и сказала ласково:

– Не хрен спать! Видишь девушка бессонницей мается?

Пришлось доказать ей, что я в свои годы ещё ого-го! Где-то через час Алла отдышалась, потянулась и промурлыкала:

– К Ирке не ходи! Она как корова, до неё всё доходит только через два часа. Оно тебе нужно?

Мне конечно же это было ненужно. Даже в голову закралась мысль, что меня банально использовали. Но, чаровница развеяла все мои сомнения:

– Как захочется ласки – приходи. А Ирку не стесняйся. Тут все в труселях ходят. А иногда и без оных.

Чмокнула смачно меня в губы и отправилась восвояси, потягиваясь и зевая.

На следующий день я проснулся весьма поздно. Сказывалась усталость от перелёта. Всё- таки 14 часов, это вам не поросёнок чихнул!

Я поднялся и помня Алкины наставления, пошёл в душ прямо в труселях. И ничего страшного. Вышедшая из душа Ирина была только в кружевных прозрачных панталонах и по пояс голая. Как говорится топлес. У Ирки была большая, красивая грудь с торчащими сосками. Она мне ласково улыбнулась и не думая прикрывать свою красоту, томно покачивая бёдрами, побрела на кухню. А я остался стоять, открыв рот и размышляя, а не намёк ли это на некие обстоятельства, мне доселе неведомые. Или просто я ей похрен и не видит она во мне того самого самца, по кличке мужчина?

Из состояния задумчивости меня вывела Алка. Она указательным пальцем захлопнула мою нижнюю челюсть, от души чмокнула в губы и отодвинув плечом, проскользнула в душевую, где спустив ниже колен красные узорчатые стринги, уселась на унитаз.

– Заходи Вовчик, будь как дома! – ласково поманила меня пальцем и зажурчала.

Я сплюнул, зашёл в душевую и полез под душ. Рыжая бестия с интересом наблюдала за моими телодвижениями. Я повернулся к ней спиной, снял свои семейные «шорты» и задвинув шторку, включил воду. За шторкой зашумел унитаз и наступила тишина. Я яростно намыливал мочалку, как вдруг шторка отодвинулась и показалась ухмыляющаяся мордаха Аллы:

– А, ну, двигай жопой, сокращай линию фронта, пузанчик!

Я не успел ещё возмутиться по поводу пузанчика, как она проскользнула в кабинку, повернулась ко мне, прижалась к моей груди и приказала: – Мой!

Ну, я стал мыть…

Минут через 20 мы вылезли из душа. Нахалка хлопнула меня по спине узкой ладонью, набросила на голову полотенце и поплыла на выход. Я правда успел хлопнуть её по упругой попке и начал вытираться. Быстренько постирал свои труселя и носки и развесил их на натянутой верёвке. Привычка у меня такая появилась ещё в Афгане. С водой там было туго, поэтому стирался при каждом удобном случае. Затем, завернувшись в полотенце, пошёл одеваться, но был остановлен радостными криками из кухни, громко сообщавших, что кофий готов. Посмотрел на себя, сплюнул, махнул рукой и побрёл на кухню. Две русалки пили чёрный кофе с тостами. Одеты они были весьма фривольно, Ирка всё в тех же кружевных «галифе» и с голым торсом. Алка тоже с голым торсом, но ниже замотана полотенцем. Чувствовалось, что по здешним меркам это была весьма пуританская картина. Я тут же присоединился к пирующим, но к кофею потребовал молочка. Потом согласился на сливки и дальше мы пили волшебный напиток в полном молчании.

Девчонки работали в отеле, находившимся недалеко от дома. Работа называлась хаускипинг и состояла из уборки освободившихся номеров. У нас в России это делают дамы, которые называются горничными. Разница была только в том, что мои соседки получали 50 баксов в день, не считая чаевых. А чаевые здесь были от 1 доллара до 5.

Алла прибыла в Штаты, чтобы банально заработать. В Киеве у неё остались отец с матерью и взрослая дочь, которая училась на платном факультете какого-то престижного универа. Батя Алки оказался настоящим офицером, в звании майора. Он отказался приносить присягу Украинскому флагу, говоря, что настоящий офицер не может приносить присягу дважды. Я, послуживший и прошедший Афган, его понял. А вот хохлятское начальство – нет. Его просто вышвырнули из армии, как ненужный балласт, без пенсии, без льгот, без звания. Самое интересное что его жена, мать Аллы, полностью была согласна с мужем и стойко переносила все тяготы и лишения. Она была домохозяйкой и пенсии не имела. Вот Алка и пахала как папа Карло, не отказываясь ни от каких подработок. А они бывали часто. Обычно в выходные, звонил Тадеуш или литовец Гарольд, которые предлагали подработку. В основном это была работа в больших ресторанах, где справлялись свадьбы или иные торжества. Там чистая посуда требовалась постоянно и поэтому вместо 2—3 человек постоянных рабочих, набирались ещё 5—6 человек. В дальнейшем я сам часто соглашался на незапланированную подработку. Платили 50 баксов за 8 часов грязной работы, но мне, прошедшему и Крым, и Рым, это было не в новинку. Бывало, знаете ли и похуже…

Три дня я кайфовал, валяясь возле бассейна и загорая. А на четвёртый позвонил Тадеуш и сказал, что есть работа в ресторане «Виндоуз». Правда почему-то требовался не директор, а обыкновенный мойщик посуды. Но, решать надо было быстро – или- или. Я согласился, резонно рассудив, что уйти никогда не поздно, а деньги есть деньги. Как везде за 8 часов – 50 долларов. Правда в дальнейшем оказалось, что это в этом богоугодном заведении, посудомойщики работают в две смены. Первая с 8 утра до 17, а вторая с 17 до 01 часа ночи. А мне предстояло работать во вторую. И всё бы ничего, но от дома, где я имел честь проживать, нужно было ехать до работы автобусом, платя 1,5 доллара в одну сторону. И Бог бы с этими долларами, но как оказалось в воскресение эти автобусы ходили только до 22 часов, а как добираться до дому, я не имел никакого представления. Правда Тадеуш пообещал, что эта работа будет для меня временной и недолгой, но и сроки не уточнил. Так что я пошел на эту работу шипя и брызгая слюной. В кармане лежал русско – английский разговорник. Подразумевалось, что, пользуясь оным, я вскоре начну сначала понимать, а затем и болтать по- английски. Мечты, мечты, где ваша сладость…