Лина Градова - Я тебя никому никогда не отдам

– Вашего отца не Юлием звали?

– Нет, мой отец носил имя Вильгельм, почему вы спрашиваете?

– Нет-нет, ничего. – Не могла же Алла признаться, что как только Леночка сказала ей об Отто Шмидте, у нее перед глазами возникла марка с большим советским кораблем, кажется, ледоколом или плавучей лабораторией «Отто Юльевич Шмидт» из ее детской коллекции. А сам Отто Юльевич, кажется, был в экспедиции на легендарном раздавленном льдами «Челюскине» и в числе первых получил звание Героя Советского Союза, которое и было учреждено после подвига полярников… Человек и пароход почти что…

– Так о чем мы будем говорить?

– Я помню, на выставке, вы много внимания уделяли новым немецким печатным машинам.

– Да, конечно, мы всегда следим за новинками. Качество нашей продукции должно улучшаться, и мы стараемся отслеживать, какие полиграфические комплексы обновляют свое производство. Ваши машины, кажется, купили «ФТИ-Пресс?»

Да, это передовое предприятие, но я хочу предложить вам попробовать самостоятельно заняться полиграфией, и специально для этого мы разработали схему…

– Мы не думали брать на себя еще и полиграфию. У нас авторитетное, креативное издательство, и мы не планировали заняться печатью.

– Это очень принято сейчас на Западе – из- дательству иметь собственную типографию.

– Я, конечно, имею представление… Извините, у меня телефон, я должна ответить… Слушаю.

– «Скорая»? Да-да, говорите, пожалуйста. Минутку, я не понимаю, куда я должна приехать, назовите адрес. – Алла поднялась, взяла сумку.

– Извините, Отто, я должна срочно уехать. И я должна подумать, мне очень интересно то, о чем вы говорили. Мы можем увидеться завтра?

– Да, но, может быть, мы увидимся вечером, поужинаем и обсудим все спокойно?

– Хорошо, вечером, позвоните мне, – Алла протянула ему визитку и быстрым шагом направилась к дверям.

На выходе Андрей о чем-то оживленно беседовал с двумя белобрысыми девицами.

– Алла Робертовна, что-то случилось?

– Не знаю, Андрей. Проследи тут за всем, кафе снято до восемнадцати. Если народ разгуляется, предупреди официантов, что мы оплачиваем только заказы в наше время, хорошо? Спасибо.

Алла достала телефон.

–Алло, Иван, к выходу быстрее.

Едва закрылась дверь, серебристая «Тойота» остановилась перед хозяйкой. Алла села на заднее сиденье.

– Иван, давай живей, на Судостроителей.

– Ума не приложу, как отец там оказался?

Телефон зазвонил, Алла нервно нажала кнопку.

– Да, да, я уже еду, уже еду. Минут через семь-десять буду на месте, повторите, пожалуйста, адрес… Пожалуйста, побудьте с ним еще, я вам заплачу… Не можете? Говорите, ему уже лучше? Новый вызов? К ребенку? Да-да, я уже скоро.

– Ванечка, давай, миленький, скорей.

Такой Иван Аллу еще не видел. Хотя нет, было раз, когда няня Елена Петровна позвонила – Дарька пальцы в шкафу прищемила, и они посинели. Он выключил радио и вдавил педаль газа.

Через несколько минут они въезжали во двор дома, указанного «скорой».

– У меня дежавю. Я здесь когда-то была.

– Конечно, сегодня днем. Это дом того деда, которому я жрачку возил.

– Продукты, Иван, продукты. Только вопрос, как сюда попал отец?

– Да никак не попал. Это тот, дневной дед. Квартира 72? Ну конечно. Может, не пойдем? Точно ведь это тот старикан.

– А мало ли… – усомнилась Алла. – Давай тоже со мной на всякий случай.

Каблучки звонко простучали по четырем ступенькам лестницы. Первый этаж, знакомая коричневая дверь. Открыто.

– Ой, дедушка, что с вами? – Алла почему-то напрочь забыла, как звать деда, но помнила, что он представлялся, и имя говорил, и отчество, и фамилию. Слава богу, с отцом ничего не случилось. Сколько раз просила его пользоваться сотовым телефоном, так ведь нет. Вот результат, так и самой до сердечного приступа недолго.

– Уже лучше, уже человек я. Говорил же фершалу, не надо никому звонить.

А дед-то ее помнит. Надо же. Но и она кое-что припоминает.

– Кажется, вы говорили, что у вас есть дочь?

– Есть, тут рядом живет, и внучка.

– Наверное, «скорая» перепутала.

– Ничего не перепутала. Просто ей не дозвонились, а тебе дозвонились. Нина-то на дежурстве, наверное…

– А-а, понятно, – Алла пожалела, что Отто Шмидт не успел полностью изложить свое предложение. – Уже четыре, ваша внучка, наверное, дома. А может, и дочь? Если это рядом, давайте попросим сейчас Ивана, он их привезет, а я пока побуду с вами.

– Да, рядом, в соседнем подъезде.

– Тогда я сама, пожалуй, схожу, – засомневалась в способностях Ивана излагать вообще, и тем более эту ситуацию, Алла. Как увидят в глазок такого верзилу, и дверь-то не откроют… – Какая квартира у них? Сто двадцать первая? Хорошо. Не скучайте тут. Иван, может, воды надо принести? Не стой, помоги чем-нибудь.

Соседний подъезд был с домофоном. Алла набрала цифру 121.

– Лена никуда не пойдет, – послышалось в динамике.

– Я не к Лене, я к вам, – тут Алла поняла, что забыла спросить имя дочери деда, имя которого она тоже благополучно забыла. – Я от вашего отца, откройте, пожалуйста, это очень важно.

– Входите, – услышала раздраженный голос.

Лифт грязный, стены расписаны маркерами.

«Я тебя никому никогда…» Что-то с презентацией не так? Нет, из офиса, секретарь.

– Алла Робертовна, тут вас срочно Вера Ивановна хочет слышать, требует немедленно сменить ей редактора.

– Хорошо, дай ей трубку. Вера Ивановна, добрый вечер. Вы чем-то недовольны?

– Я недовольна? Да я в бешенстве… Как эта пигалица Ершова смеет вычеркивать цитаты? «Поверить алгеброй гармонию…» – это же Пушкин!

– Вера Ивановна, сегодня меня уже не будет в офисе, давайте мы с вами завтра с утра все обговорим.

– Я всю ночь работаю. С утра мне не подняться.

Работает она… Графоманию свою тешит, не подняться ей с утра… Да как она вообще поднимает свою двухсоткилограммовую тушу! И голос писклявый, капризный, требовательный.

– Хорошо, Вера Ивановна, давайте после двух. Я поговорю с Натальей Владимировной.

– Да уж поговорите, а то я буду вынуждена обратиться в другое издательство! – с пафосом провещала «маленькая Вера». В коллективе ее невзлюбили за вздорный нрав и борзую плодовитость при редкой бесталанности, которые с лихвой оплачивал ее щедрый муж.

«Мы будем очень рады», – подумала Алла, но вслух произнесла:

– До завтра, Вера Ивановна.

Где же здесь сто двадцать первая квартира? Ага, вот она. Дверь приоткрылась, в щели показалось вполне приятное лицо, а потом закрылась. Это еще что за новости? Точно, цепочка.

Алла ступила в маленькую прихожую. В квартире пахло чем-то кислым, похоже, кого-то здесь тошнило …

– Извините, у меня дочка болеет. – Смутилась приятного вида моложавая, но совсем седая женщина.