Сергей Валяев - Миллионер

— И вот результат, — указываю на свою башню, крашеную в оптимистический цвет надежды.

— Все правильно, товарищ, — иронично произнес «охотник». — Выключи-ка свет, — просит. — Там где оканчивается государство, начинается человек. Приближается к окну. — Это не я такой умный, это кто-то другой. — Так, что мы имеем? — Смотрит из-за шторы на вечерний дворик. — Полнолуние мы имеем. — Внимательно смотрит на меня. — Не хочешь здоровье поправить?

— Хочу, — радостно отвечаю. — Правда, видок у меня?

Менхантер ухмыляется и советует делать вид, что я есть представитель творческого бомонда — это нетрудно.

Сказано — сделано. Я маскирую зеленую макушечную полянку стареньким кепи, и мы начинаем движение к выходу. Тут я вспоминаю о ТТ — брать или не брать? На твое усмотрение, отвечает «охотник». Брать, решаю, будем лупить врагов по лбу, и открывать бутылки с пивом.

События развиваются так стремительно, что я не успеваю до конца осознать происходящее. Как, что, почему и кто с кем — это все потом. И пугач принимается абсолютно спокойно, будто это пластмассовое китайское изделие, пуляющие резиновыми шариками.

Прыгая по ступенькам вниз за уверенным менхантером, я чувствовал, что ситуация вокруг миллиона $ меняется в сторону некой определенности. Клубок событий настолько запутан, что лишь явление такого человека способно разрубить гордиев узел проблем. Во всяком случае, такое создается впечатление, если не так — жаль.

Летний, теплый вечер фланировал по улицам, как кавалер по Тверской в поисках безотказной барышни. На лавочках сидела молодежь, заменив заслуженную старость. От помойки тянуло бодрыми запахами разложения.

— Так проходит жизнь, — позволил себе философскую эскападу.

— Все проходит, — согласился мой спутник и выкинул руку вперед: мощный джип издал пикантный звук радости от приближения хозяина. — Покатаемся?

Я понял, что профессия «охотника на людей» высокооплачиваемая и престижная. Не поменять ли «трейдера» на «менхантера», чтобы без проблем выбивать долги и работать на заказ?

Вечерняя столица замелькала рекламными огнями — мы мчались в центр. Не на встречу ли с новыми действующими лицами, желающими поиграть в русскую рулетку на $?

— Выпей, — кивнул водитель на бардачок, обратив, должно быть, внимание на мою общую скукоженность. — И закуси.

В мини-багажнике я обнаружил бутылку французского коньяка, шоколадную плитку и три металлических стаканчика. Красиво жить не запретишь, вымолвил я банальную истину.

Через минуту почувствовал, как мягкое и приятное тепло врачует все тело и особенно верхнюю его часть. Мир снова переменился, и в лучшую сторону. Хорошо, что есть люди, которым симпатизируешь с первого взгляда. Глянул на такого — «свой», глянул на другого — «чужой».

И тут я обращаю внимание на то, что менхантер за рулем частенько поглядывает в зеркальце заднего обзора, словно определяя, кто его преследует: «свой-чужой». Я настораживаюсь: проблемы?

— Проблем нет, — щерится Александр. — Есть люди, создающие себе трудности.

— Это про меня, — поправляю кепи. — Имею удивительное свойство вляпываться в говно. И чаще — мордой.

— Самокритичный товарищ, — и резко вращает рулевое колесо.

Я чувствую себя в космолете, свершающем виражи у незнакомой и, быть может, враждебной планеты. Мельтешат звездные россыпи столичных проспектов и трассируют огненные сполохи встречного транспорта. Плюнув на приличия, дую коньячную бурду прямо из бутылки. Если расшибемся всмятку, то не так будет обидно за зря прожитую жизнь.

— Присосались, клопы, — хмыкает Александр. — То ли «мои», то ли «твои». Похоже, «твои» болтаются на «Волге»?

— П-п-почему? — позволяю вопрос.

Менхантер объясняет: ко мне он прибыл «чистеньким», как после помыва в народной бане, а убыл «грязненьким», как после смены в забое шахты.

— Будем делать клиента, но не в городе, — заключает. — Ты не против, Слава? — шутит. — Пойдем на трассу, — решает. — Покувыркаемся.

Как я заметил, у господина Стахова наблюдалось своеобразное чувство юмора: бойцовское. Так мог шутить очень уверенный, повторю, в себе человек, готовый к самым радикальным действиям.

В чем скоро и убедился вместе с теми, кто нас преследовал на отечественной «Волге». Выкатив на скоростную стратегическую трассу Москва-Владивосток, мы помчались со скоростью двести километров в час, потом поковыляли со скоростью шестьдесят, потом помчались, потом поковыляли, потом… Создавалось впечатление, что «охотник» играет в «кошки-мышки». Вот только кто из нас «мышка», а кто «кошка»?

Через четверть часа я получил на этот вопрос убедительный ответ. Убедительнее не бывает. Получил практически сразу после того, как корректный менхантер попросил меня пристегнуть ремень безопасности. Спасибо ему за то, что так беспокоился о моем здоровье! Так палач Бастилии поправляет жасминовое жабо тому, кому вот-вот отрубит антиправительственную голову посредством гильотины.

Сила небесная! Не успел глазом моргнуть, как наш джип резко, дерзко и куражно развернулся на сто восемьдесят градусов и… выскочил на встречную полосу, по которой попердывало СН изделие ГАЗ.

Таран?! Е`!Родина-мать моя родная!

Раньше даже не представлял, что это такое — и понял за доли секунды, когда увидел на бампере неумолимо приближающейся машины танцующую и хохочущую деваху с косой наперевес. Веселая и рыжая Смерть ржала в голос и призывно отмахивала домовитым предметом, готовая в миг скосить наши легкоустранимые головушки.

Господи, прости, но это все — пиздец, решил я и закрыл глаза.

И открыл, когда услышал в подмосковной ночи характерный скрежет и бой металла. У меня с каждой секундой крепло впечатление, что некое авто кувыркается по трассе, как консервная банка.

К моей животной радости, этой жестянкой оказались не мы.

— Перетрухал? — поинтересовался менхантер моим угнетенным состоянием, выразившись, правда, куда точнее и забористее. — Не люблю, когда хамят, — и пятил джип. — Посмотрим, кто есть ху? — Притормозил у кювета, где корчилась от боли колымага, возлежащая вверх ещё крутящимися колесами.

Мы выбрались из внедорожника. Планета качалась под моими ногами, как палуба средиземного парохода в шестибальный шторм. Сравнение не оригинальное, да точное, черт возьми! Правда, точно не знаю, почему мне было так дурно, то ли от коньячного пойла, то ли по другим каким причинам? Однако чувствовал я себя трезвее всех звездных хрусталиков, мигающих на бархатисто-темном небосклоне.

По черной траве заскользили вниз. Из пробитого бака «Волги» плескался бензин, и его острый запах уничтожал все остальные запахи ночной природы. «Охотник» посоветовал быть острожным: искра — и взлетим вслед за грешными душами тех, чьи тела крючились на крюке смертельной агонии.