Наталья Бессонова - Спасение беглянки

«Такая острота чувств не может, наверное, сохраниться надолго, – подумала в один из этих дней Надя, – но какое же это необыкновенное состояние, когда человек счастлив!»

Наконец Юрию удалось выкроить время среди дня, и влюблённые отправились подавать заявление в ЗАГС. Но выражения их лиц резко изменились, когда приветливая служащая вежливо попросила предъявить набор документов: оказалось, что у Надежды не хватает одной важной бумажки – свидетельства о расторжении второго брака. Заявление у них, естественно, не приняли.

– Надюша, а… как же так? Развод-то был? – недоумённо поинтересовался заметно расстроенный Юрий.

– Был, конечно, я просто паспорт уже меняла после этого… два раза, – ответила Надежда.

– А кто он?

– Хороший человек… капитан дальнего плавания.

– А если хороший…

– …то – почему разошлись? – перебила Надя.

– И – почему?

– Потому что… без любви даже с хорошим человеком жить невозможно.

– А зачем надо было замуж выходить, если без любви?

– Юра, ну что за допрос? – возмутилась Надежда. – Я тебя спрашиваю про твою Татьяну?

– Не спрашиваешь?

– А ты, кстати, по любви на ней женился?

– Ну вот! Интересуешься?

– Вроде того…

– Сейчас уже не помню, – спокойно ответил Юрий, – а тогда… не успел об этом подумать даже… ладно?.. Как-то быстро всё произошло.

– Как это – «не помню»? – удивилась Надя.

– Может быть, там и нечего помнить…

– А я тогда всё понимала, но искренне надеялась, что смогу полюбить…

– И что за неволя была, если понимала?

– А у тебя «что за неволя была», раз и подумать некогда было? – уточнила Надежда.

– Разные ситуации…

– А, ну да! Про ситуации я уже слышала…

– Надюш, ну ты сердишься, что ли? Не отвечай, если не хочешь…

– Ну почему же… Плохо мне было. Я тогда год как сына похоронила.

– Что? Миленькая, а я и не знал про сына! Прости, – он обнял её, как будто хотел оградить от тяжёлых воспоминаний. Она-то знала, что от этого её никто и ничто оградить не может… даже Юрий.

– Ничего, – ответила Надежда, – я и не забываю об этом никогда.

– А что случилось? – осторожно спросил он.

– Несчастный случай на воде… в детском лагере, – глухо ответила она.

Он молча смотрел на неё, гладил по волосам.

– Знаешь, а ведь даже не наказали никого… словно так и надо, – поделилась Надежда.

– Как же это? В подобном случае уголовное дело обязательно должно быть возбуждено!

– А вот не было… «возбуждено»… Воспитательница в его отряде была примерной студенткой педагогического колледжа и дочкой начальника школы милиции. Так-то, – подвела итог Надежда и с укоризной посмотрела на Юрия. – Моя милиция бережёт… прежде всего – своих близких!

– Ну, зачем ты… – начал полковник.

– Да ни зачем! – оборвала его Надя. – А ещё… это не точно, но мне говорили, будто тот парнишка, который его толкнул… с этой мерзопакостной тарзанки – сын главного бухгалтера облфинотдела.

– У нас перед законом…

– Ага, все равны! Слышала! Только на самом деле прав тот, у кого больше прав.

– Всякое, конечно, бывает, но…

– Хватит об этом, Юра! Я больше не могу…

– Прости… а я и не знал, Надюша, – повторил он.

– А ты многого обо мне ещё не знаешь. Убежать мне хотелось тогда куда-нибудь на край света… от горя и несправедливости. Спрятаться, отогреться душой, что ли, – продолжила Надежда, – вот и убежала…

– Замуж?

– И не просто замуж, а на Камчатку.

– Далековато! И помогло?

– Нет! От себя не убежишь. Только человека обидела. Бросилась в первые протянутые руки… как с ума сошла!

– И долго ты там жила?

– Полтора года и… всё. Свидетельство о разводе есть, за ним домой надо съездить. Толя – хороший, сцен устраивать, как твоя Татьяна, не будет. Да и далеко он…

– Она не моя.

– Ну, как… «не твоя»…

– Интересно у нас получается! Препятствия какие-то. Будто специально…

– Ты меня подозреваешь, что я… нарочно не взяла свидетельство?

– Не подозреваю, но… Надюша, а ты ещё хочешь за меня замуж-то? А может, сомневаешься… бросаться ли «в протянутые руки»?

– Юра, ты меня уже обижаешь!

– Ну, прости, Надюша, просто мысли разные… Это у меня профессиональное, наверное, – улыбнулся полковник.

– И ты всегда будешь меня во всём подозревать? – ужаснулась Надежда.

– Ой, буду! Ладно?

…Дома Юрий достал гитару, поправил строй, легонько тронул струны, продолжая удивлять Надю своими талантами.

«Ого, – подумала она, – он ещё и на гитаре мастак! Не удивлюсь, если и вышивать умеет… каким-нибудь крестиком…»

– Как ты здорово смотришься с инструментом! – не удержалась она от комплимента, влюблённо глядя на полковника.

– Да вот, бренчу немного…

После нескольких аккордов Надежда решила, что совсем он не «бренчит», а даже очень прилично играет… с переборами.

– Визбор, – узнала она.

– Он, – подтвердил полковник и продолжил.

Баритон Юрия в песне звучал прекрасно.

«Если бы он стал артистом, это было бы что-то необыкновенное, – предположила женщина. – Но тогда бы я его видела только в кино…»

«…Мне бы только раз прожить с тобой всю жизнь, и, клянусь, мне большего не надо», – закончил полковник, эффектно выдав заключительный аккорд, и отложил гитару в сторону.

– Вот такое «скромное» у меня желание, сударыня, – сказал он. – А ваши необдуманные действия мешают мне его осуществить…

Саша посмотрела на соседку, которая как раз пыталась задремать.

«Как она иногда похожа на Галку!» – вдруг подумала девушка. Она поймала себя на мысли, что, пожалуй, воспоминания о днях, проведённых с Галей – самые приятные за все годы её пребывания в Турции…

– Всё! Выходные закончились! Каракюрт звонил. Сегодня вечером – работаем, – сообщила Галя, и выражение её лица снова стало наигранно-бесшабашным, натянуто-весёлым. – Осчастливишь нынче какого-нибудь местного страдальца, одаришь любовью и лаской.

Саше стало нехорошо от мысли об этом «местном страдальце», но она промолчала.

– Да не трясись ты! Может, он вполне даже ничего мужик, только ему не хватает женского внимания. Кстати, у Каракюрта почти все нормальные клиенты. Сейчас зайдём в одну лавчонку, купим тебе костюмчик.

– Зачем? – не поняла Саша.

– Ты гостя сегодня в чём встречать будешь?

– Я хочу с хозяином поговорить… может быть, он всё-таки отпустит меня…

– Ага, жди! Да и меня ты в каком свете выставишь? Скажет: «Вот это проинструктировала новенькую!»

Однако Каракюрта на месте не оказалось.

…Клиентом был солидный мужчина лет пятидесяти. Учтивый, представительного вида, он сразу расположил к себе девушку. Александра решила попросить у него помощи, уповая на сочувствие.