Наталья Солнцева - Обольстить Минотавра

– Пожалуй, второе, – честно призналась она.

Владимир провел этот день в беспокойных хлопотах. Несмотря на плохое зрение, он понял, что она старше его и что существует реальная угроза получить ее отказ. Не всякая женщина, тем более такая утонченная, умная и чувственная, как его новая знакомая, пожелает иметь молодого необузданного супруга. Корнеев привык эпатировать публику, самозабвенно предаваясь этому развлечению. Женитьба на Феодоре – именно то, чем он сможет обратить на себя внимание бомонда. И не только. Он не допустит промаха.

Прекрасная, хоть и мнимая Ариадна снова поразила его, явившись в «Гюльсару» с небольшим опозданием. Словно ожил мраморный барельеф, украшающий стену храма, или обрело плоть изображение на старинной греческой вазе – Феодору было не узнать. Уже не минойская принцесса, а исполненная достоинства и зрелой красоты женщина вошла в заказанную Владимиром отдельную «диванную» – небольшое помещение, огражденное с двух сторон резными стенками из красного дерева.

Женщина сразу ощутила разлитую в воздухе тревогу. Ей стало не по себе. Неужели жених откажется от сделанного накануне предложения? Скрывая нервозность, она делала неприступный вид. Пусть не думает, что ее это хоть сколько-нибудь трогает.

Но Владимир и не помышлял ни от чего отказываться. Он читал стихи античных поэтов, рассыпался в комплиментах и как-то странно поглядывал мимо Феодоры, за ее спину. Словно обменивался взглядами с неким невидимкой. Впервые в душу Рябовой вкрался страх, но не от того, что она окажется отвергнутой и ее мечты о выгодном, блестящем браке не осуществятся. Это был необъяснимый страх, не имевший под собой реальной почвы: сродни чутью зверя перед скрытой опасностью.

– Я хочу сделать ответный дар, – вдруг сказал молодой человек, рассеивая ее настороженность. – В обмен на тот чудесный клубок, врученный мне вами среди руин дворца Миноса.

Он достал бархатный футляр и показал Феодоре колье в виде золотой цветущей ветви.

– Надеюсь, оно достойно вашей красоты!

Несколько самых крупных цветов были искусно украшены бриллиантовой россыпью, и у любой женщины при виде такой изысканной драгоценности перехватило бы дух. Феодора не сумела сдержать вздоха восхищения.

Но ни роскошный презент, который подчеркнул неизменное намерение Владимира – ибо такие вещи просто так не дарят, ни французское шампанское, ни дорогие экзотические закуски, ни полные обожания глаза мужчины, ни его слова о любви не могли избавить Феодору от ощущения, будто ее пригласили сюда как на смотрины.

Она постоянно ощущала спиной чей-то пронизывающий, оценивающий взгляд. На миг ей показалось, будто за резной перегородкой притаилось чудовище. Глупость, конечно! Новоиспеченная невеста боролась с накатывающими приступами странного желания: ей хотелось вскочить и бежать отсюда куда глаза глядят.

«Это психоз, – уговаривала она себя. – Я ведь в первый раз выхожу замуж. С невестами случаются истерические припадки. Наверное, на меня свалилось слишком большое счастье. Это пройдет».

Москва. Октябрь

Третья попытка застать «детей подземелья» в клубе «Ахеронт» увенчалась успехом. Дверь отворилась, и Смирнов оказался в сумрачном помещении. Тусклая лампочка под потолком рассеивала желтый свет, в котором стены, предметы и лица людей казались пергаментными.

– Вам кого? – неприветливо поинтересовался щуплый паренек в олимпийке и джинсах.

Рядом с ним сидел плотный, приземистый мужчина лет тридцати пяти. Кроме них, здесь, похоже, больше никого не было, если только в комнатушке не существовало потайной двери. На стенах клуба висели плакаты с изображениями рок-певцов и картинками преисподней. В одном углу стоял высоченный железный шкаф с приоткрытыми дверцами, в другом – видавший виды письменный стол. Старые стулья и табуретки дополняли убогую меблировку.

– Кто у вас тут за старшего? – расплылся в наивной улыбке сыщик.

– Ну я, – неожиданно мощным басом ответил приземистый. – Дмитрий Каморин.

– Смирнов, – коротко представился гость. – В диггеры записаться хочу, пополнить ряды, так сказать.

Широкая улыбка не сходила с его лица. Члены клуба в недоумении переглянулись.

– У нас не библиотека. Записаться! – передразнил паренек. – Кладоискатель, что ли?

– Острых ощущений захотелось, – признался Смирнов. – Возьмете?

– Мы в клуб только по рекомендации принимаем, – важно заявил Каморин. – Тебя кто рекомендует?

– Олег Хованин.

– Он погиб, – сказал тощий, и они с Камориным снова переглянулись. – Разбился на мотоцикле.

– Ка-а-ак?! – изобразил горестное удивление Всеслав. – Мы с ним неделю назад пиво пили в «Дрейке», он обещал показать подземный ход, которым пользовались любовники этой… как ее… царевны Софьи. От Трубной площади прямо в Кремль ведет.

Перед разговором с диггерами сыщик проконсультировался у их «коллег». Людей, занимающихся исследованием подземной Москвы, было немало. Они объединялись в отдельные группы, большие и не очень, действовали на свой страх и риск. Клуб «Ахеронт» основала малочисленная, но сплоченная группа ребят под предводительством Каморина. Олег пользовался у них уважением и любовью, так как всецело отдавался своеобразному увлечению – подземным путешествиям, и, кроме того, являлся специалистом в силу своей профессии. Под землей всякое может случиться – обвал, затопление, прочие сюрпризы, и пару раз ребятам удавалось выбраться на поверхность исключительно благодаря интуиции и знаниям Хованина.

– Нет больше Олега, – понуро опустил голову тщедушный паренек. – Уплыл он от нас по реке скорби. Не надо было так клуб называть! Я говорил…

Смирнов понимающе кивал. Благодаря Еве, которая тщательно подходила к вопросу о названиях, утверждая, что в этом кроется определенная информация, он блеснул эрудицией.

– Да, парни! С названием вы подкачали. Придется менять. Подземная река Ахеронт, если верить мифам, считается входом в царство бога мертвых Аида. Не так ли? Один из вас уже отправился в сие царство, думаю, остальным не особо хочется последовать за ним.

– Ты прав, – степенно кивнул Каморин. – Клуб мы переименуем. А вот Олега уже не вернуть. Жалко. Однажды мы с ним вдвоем полезли искать проход к секретному тоннелю Лубянки. Свод обвалился, если бы не Хованин, я бы сейчас здесь не сидел. У него просто нюх был на подземные коридоры! Когда после обвала пыль ядовитая осела, Олежка постоял, к стенам присмотрелся, постучал там, сям… «Тут ломать надо, – говорит. – Должно быть ответвление». И раз, раз! – киркой по кладке: звук гулкий, значит, пустоты имеются. Через полчаса мы пробились в другой тоннель, повыше.