Аглая Отрада - Черный лебедь

– Слева! Анна! – как на военных учениях, отчаянно крикнул он и в страхе чуть не закрыл глаза. Бедняжка! Ему страшно было подумать о последствиях. Она такая хрупкая, словно светящаяся! Но хоть и показала бойцовский характер, футбольный мяч – это слишком жестко. Он ринулся к девушке, в надежде подхватить ее, удержать от падения. Однако на полпути остановился, будто загипнотизированный. Услышав его крик, Анна мгновенно среагировала, и то, что представилось его взгляду, было совершенно немыслимо и не поддавалось никакому анализу.

Джеки Чан наверняка позавидовал бы такой растяжке и реакции. Молниеносно вскинув левую ногу чуть ли не выше головы, она с разворота ударила ребром ступни по мячу. Тот, словно не ожидая такого отпора, разгневанной свечой взвился высоко в небо. Несколько пар глаз ошарашенно наблюдали за его траекторией. Словно снаряд, пущенный опытным артиллеристом, он опустился ровно в центре импровизированного футбольного поля, на котором оттачивали мастерство ребятишки.

Они восхищенно ахнули.

– Тетенька. Идите к нам играть! – чуть ли не хором крикнула толпа сорванцов.

Анна деланно нахмурилась, изображая строгость.

– Какая я вам тетенька! – воскликнула она. Это обращение рассмешило ее, так что она даже сумела скрыть боль. Ведь отбивая мяч, она нагрузила опорную, правую ногу, которая еще не полностью восстановилась.

Однако от взгляда Глеба это не ускользнуло. Как стойкий оловянный солдатик, она отказывалась лежать в постели. Хотя и не было гематомы, но все же поберечь ногу стоило. И если б он ей дал волю, она еще по приезду из машины сама бы выскочила.

Его мысли, не подчиняясь хозяину, который старательно пытался стереть воспоминания и ощущения, унеслись в недалекое прошлое….

*****

Он затормозил возле подъезда. Достал ключи, и едва Анна собралась выходить, строго скомандовал:

– Си-деть!

Девушка едва не вздрогнула и послушно убрала руку от ручки дверцы.

Обойдя машину, Глеб аккуратно вынул Анну, которая попыталась было запротестовать, и на руках понес в квартиру. Даже на пороге он не захотел выпускать ее и умудрился открыть дверь, не расставаясь с ношей. Что – то невероятно волнующее было в этом мгновении, что-то не сразу получившее оценку мозга, который безответственно отключился, поставив «лайк», по-дружески не желая мешать удовольствию тела и души. И только потом выдал оценку – так вносят в дом молодую жену. Приди эта мысль раньше, Глеб, может, суеверно и поставил бы Анну на пол, но постфактум уже ничего не изменить. Да и пугающее слово женитьба уже казалось не таким страшным монстром, словно эта девушка накинула на него аркан, сделав ручным. Как бы то ни было, прижимать к себе это невероятно воздушное создание было чертовски приятно.

*****

«Алё! Ау! Земля! Как понял?!» – здравый смысл напомнил о необходимости вынырнуть из омута мечтаний. Хотя и в реальности было от чего потерять голову…..

Останавливаться на полпути уже не было смысла, поэтому он подошел к Анне и, под шутовством неумело скрывая восхищение, подчеркнуто церемонно изрек:

– Синьорина, снимаю шляпу! – и сопроводил характерным жестом, что было особенно комично, учитывая его предпоследнюю степень одетости или, вернее, раздетости. – А что это было? Судя по вашему весу, вы с этим мячом и сами улететь могли, а тут такой потрясающий финт!

Анна фыркнула от смеха.

– Не смотрите на мой вес. У меня удар ноги, как у кенгуру!

Теперь Штольцев едва удержался от смеха. Ему представилось огромное сумчатое, подающее пас.

– Ну, Анна Викторовна, вы не перестаете меня удивлять!

– Вытритесь, ветер прохладный, а вы весь мокрый, – перевела Анна разговор в другое русло. Она достала полотенце из сумки и подала его Глебу.

Тот благодарно взглянул на нее, и снова оба поняли, что нарушили технику безопасности. По каким-то неведомым причинам, зрительный контакт был им противопоказан, потому что вызывал странное чувство отрешенности от всего земного. Им казалось, что глядя в глаза друг другу, они попадают в какой-то портал, открывающий другой мир.

Анна поспешила опустить взор, но созерцание мужской крепкой груди, покрытой бисеринками воды, было не лучшим решением проблемы. Она торопливо села на покрывало, достала книгу и не сразу поняла, что держит ее вверх ногами.

Что же было в этом Штольцеве такого, что заставляло любоваться им? Накачанных мускулистых мужских тел она насмотрелась предостаточно, этим точно ее нельзя было удивить. Эту загадку ей предстояло решить.

Хотя зачем ее решать? Наверняка, у него есть женщина, которая уже решила. И теперь терпеливо и преданно ждет, когда вернется с боевого задания в уютно обустроенное гнездышко этот сильный, умный и, с виду такой суровый, орел.

К тому же у нее самой есть жених, Кирилл. Опытный. Серьезный. За ним, как за каменной стеной. Спокойно. Как на кладбище. Тут Анна поймала себя на мысли, что за эти дни ни разу не вспомнила о причинах своего бегства, о женихе. Словно Штольцев, как мощнейшая заглушка для всех видов сигналов, блокировал в ней малейшие проявления тревоги, беспокойства. С ним было спокойно, но не так как с Кириллом. Сейчас, образно говоря, она сидела, как на пороховой бочке. Но ни капли волнения при этом не испытывала. Она была уверена, что Штольцев так надежно охраняет эту бочку, что ни одна искорка не сверкнет в радиусе нескольких километров.

Штольцев …Анна, погрузившись в размышления, не заметила, как Глеб оделся и, вытирая полотенцем волосы, теперь с любопытством смотрит на нее. Немного смутившись, она вопросительно посмотрела на мужчину:

– Нам пора ехать?

– Если хотите, можем остаться. Дышите воздухом, пока не наступит время чревоугодия. А то я чувствую, что даром ем хлеб работодателя. В квартире я за вас не беспокоюсь и потому будто бы не на работе, – и он улыбнулся так по-доброму, что Анне показалось, будто их негласно провозглашенный нейтралитет начинает терять заданные четкие контуры. По умолчанию они не сближались, не становились друзьями. Все в жестких рамках официальности – ни о чем личном. Даже в поезде случайные соседи по купе и то более откровенны друг с другом.

Они встречались на кухне, перебрасывались парой незначащих фраз и расходились по своим углам. Анна не знала, чем занимался Глеб, и ей это было любопытно. Возможно, сидел в интернете, читал, смотрел что-то. Почтой пользоваться он запретил. Соцсети, естественно, тоже. Хотя Анна нигде не была зарегистрирована, и ей смешно было бы подумать, что сам Штольцев мог торчать на одноклассниках, ставя «лайки» фоткам еды.

Сама она тренировалась по три часа в день, читала, иногда развлекалась каким-нибудь фильмом. После ужина шли гулять, но опять же четко соблюдая границы. Она в наушниках, слушая музыку, он, как коршун, осматривая территорию. Сидели где-то на лавочке у воды.