Владимир Анин - Сценическая смерть

– Иду, – отозвался тот и вернулся в кабинет.

– Что у тебя с лицом?

– Ничего.

Чайкин закрыл дверь и, взяв стул, присел неподалеку от сидевшей напротив Завадского сгорбившейся Карпушкиной.

– Зоя Васильевна, – начал разговор Завадский, – у вашего мужа были враги?

– Те, кто хотел сделать ему что-то плохое? Нет.

– Ну, а может…

– И его никто не обижал.

– Значит, конфликтов у него не было?

– Нет.

– И на работе тоже?

– Нет.

– Вы подумайте хорошенько, Зоя Васильевна, – увещевал ее Завадский. – Поверьте, это поможет нам разобраться в ситуации и сделать правильные выводы.

– Зоя Васильевна, вы знали Михаила Анатольевича Златковского? – вдруг спросил Чайкин, и Завадский удивленно посмотрел на него.

– Да, я его знаю, – тихо ответила Карпушкина.

– А как вы с ним познакомились?

– Да я почти не знакома с ним. Я уборщицей в театре работала, в гримерке у него прибиралась. Он как-то спросил, не хочу ли я на спектакль прийти. Приглашение мне дал такое, не билет, но с местами. Слово какое-то, на контрабанду похожее.

– Контрамарка, – подсказал Чайкин.

– Точно, контрамарка. Я домой пришла, Семену рассказала, а он в крик. Контрамарку в клочья порвал, меня чуть не ударил. Влюбилась, говорит, в этого, в артиста. Ну я, правда, до того уже несколько раз про него Семену рассказывала: такой вежливый, внимательный и вообще – симпатичный. Но это же не значит, что я в него влюбилась! В общем, пришлось мне из театра уйти, Семен настоял. Так что теперь я без работы.

– Давно это было? – спросил Завадский.

– Да уж месяц как.

– И с тех пор вы Златковского не видели?

– Нет. А на днях афишу повесили, что он у нас в парке выступать будет. Я так обрадовалась! А Семен говорит: «Еще раз про него услышу – убью. И его, и тебя».

– Значит, сдержал обещание? – задумчиво проговорил Завадский.

– В каком смысле? – не поняла Карпушкина.

– Убил Златковского.

– Как убил?

– Златковский мертв.

– Собственно, поэтому вашего мужа и задержали, – вставил Чайкин.

– Не может быть! – воскликнула Карпушкина. – Я думала… я думала, он подрался с кем-нибудь.

– А он часто дрался?

– Нет, но… Он, конечно… ударить. Но чтобы убить…

– И тем не менее он подозревается в убийстве, – продолжал Завадский.

– Но он не мог!

– Отчего же? Вы ведь сами сказали: он угрожал.

– Да, но одно дело угрожать, и совсем другое дело… Он на такое не способен.

– Все люди до поры до времени на что-то не способны. А потом наступает день, и…

– Как же вы не слышали о смерти Златковсого? – спросил Чайкин. – Такой шум стоял. Вы что, в парк не ходите?

– Семен запретил, – ответила Карпушкина.

– Но по телевизору наверняка в новостях об этом говорили, – сказал Завадский. – В какой-нибудь хронике происшествий.

– У нас нет телевизора.

– Печально. Но факт остается фактом – Златковский мертв, его убили. И ваш муж является главным подозреваемым в этом убийстве.

– А к нему можно? – тихим голосом спросила Карпушкина.

– Пока нет.

– А когда можно?

– Оставьте мне номер вашего мобильного, я вам позвоню.

– Но у меня нет…

– Нет мобильного? Ну, дайте городской.

– И городского нет, – смущенно проговорила Карпушкина. – Вернее, есть, но его отключили. За неуплату. Я же сейчас без работы. А у Семена зарплата маленькая.

– Хорошо, мы за вами заедем, когда будет можно его навестить.

– Спасибо! – совсем тихо проговорила жена электрика.

– На этом пока все, – подытожил Завадский. – Можете идти.

– До свидания, – едва слышно прошептала она и, поднявшись, медленно вышла из кабинета.

– А теперь признавайся, – обратился Завадский к Чайкину, – откуда про ее знакомство со Златковским прознал?

– Так ведь… – Чайкин напрягся и отвел взгляд в сторону.

– Только не говори, что сам догадался. Чую, откуда ветер дует. Ну, и когда она успела поговорить с Карпушкиной.

– Сегодня. Прямо перед тем, как сюда прийти.

– А ты как узнал?

– Она была здесь. Вместе с Карпушкиной пришла.

– Ну ладно, в этот раз ее самодеятельность, похоже, сыграла нам на руку, – признал Завадский. – Можешь передать своей тете благодарность.

– Можете поблагодарить меня лично, – послышался голос Екатерины Андреевны, и Завадский вздрогнул.

Дверь в кабинет была открыта, на пороге собственной персоной стояла Екатерина Андреевна Романова. На лице ее сияла обезоруживающая улыбка.

– Добрый день, Александр Александрович!

– Здрасте! Когда вы избавитесь от этой привычки – появляться внезапно?

– Ну что вы, это же мой конек, – сказала Екатерина Андреевна, присаживаясь на стул.

– Сегодня же оболью дверные петли водой.

– Зачем? – удивился Чайкин.

– Чтобы заржавели и скрипели. Хотя это вряд ли остановит Екатерину Андреевну, она начнет появляться через окно.

– Ну, этот способ я еще не освоила, – парировала Романова.

– Ничего, с вас станется. Хорошо еще, что у нас нет камина.

– Пачкаться в саже – это больше в вашем стиле, Завадский.

– А в вашем стиле… – багровея, произнес тот.

– Я пришла не упражняться в острословии, – перебила его Екатерина Андреевна. – Вы получили доказательства вины электрика?

– Не то чтобы доказательства, но достаточно убедительные показания, – сказал Чайкин.

– До недавнего времени у меня еще оставались некоторые сомнения по поводу него, – заметила Романова. – Но как ни прискорбно, похоже, это действительно был электрик.

– Спасибо, конечно, что потратили время и силы, – сказал Завадский, лицо которого вновь обрело нормальный оттенок, – но… не стоило, и так все уже ясно. Тем более в вашем… с вашим…

– Не так уж много сил и времени я потратила, но благодарю, что заботитесь о моем здоровье, – едко отозвалась Екатерина Андреевна.

– Значит, все-таки главный мотив убийства – ревность? – вставил Чайкин.

– Прямо Шекспир какой-то! – изрек Завадский. – Гамлет.

– Вы хотели сказать – Отелло? – поспешила поправить его Екатерина Андреевна и, не обращая внимания на скривившуюся в недовольной гримасе физиономию капитана, продолжила: – Да, ревность. Старейший и один из наиболее распространенных мотивов. – Ну что ж, «мавр сделал свое дело…», – процитировала она, вставая. – Пожалуй, мне пора.

И Екатерина Андреевна бесшумно выпорхнула из кабинета, оставив после себя терпкий аромат «Пуазона» 1 1 Марка французских духов (от фр. Poison) .

– Ну что, Сан Саныч, – сказал Чайкин, – оформляем и передаем следаку?

– Не следаку, а следователю, – поправил Завадский, не любивший подобных пренебрежительных словечек. – Не спеши, куда торопишься? До завтра время есть, пусть у нас пока посидит, а там отправим в СИЗО.

– Вас что-то смущает? – спросил Чайкин.