Владимир Анин - Десять минут назад

— Проснитесь!

Катерина вздрогнула. Над ней, склонившись, раскачивалось массивное тело Виктора Сергеевича, начальника отдела. На его пухлом, с тонкими рыжими усиками, лице застыла презрительная усмешка. В руке он держал здоровенную кружку, до краев наполненную крепким кофе, едкий аромат которого сразу защекотал у Катерины в носу, и она чихнула.

— Извините! — пролепетала Катерина.

— Между прочим, уже начало десятого, — сухо произнес Виктор Сергеевич. — Пора бы приступить к работе, вам не кажется?

Он повернулся к ней широким задом, облаченным в неопределенного размера светлые штаны, и медленно поплыл по направлению к своему кабинету.

— Ты чего? — шикнула прямо в лицо Катерине появившаяся незаметно Юля.

В ответ Катерина лишь зевнула одними челюстями, не раскрывая рта, и, достав из сумочки массажную щетку, стала расчесывать свои льняные волосы, собирая их на затылке в хвостик, который потом ловко перехватила салатового цвета резинкой.

— По ночам, подруга, спать нужно, а не заниматься черт знает чем, — нарочито воспитательным тоном сказала Юля.

— Да не занималась я ничем, — сердито ответила Катерина, усиленно растирая глаза кулаками.

— Ага! — недоверчиво протянула Юля. — А с чего это вид у тебя такой помятый?

— Я читала.

— Читала?! — Юля присела на краешек стола и, склонив голову, закинула за ухо соскользнувшую с плеча антрацитовую прядь.

— Да, читала. Ну, может, немного дольше, чем следовало.

— Оно и видно! И что же это за книга такая, от которой оторваться невозможно?

— "Алые паруса", — почти шепотом ответила Катерина.

— Что?! — Юля резко повернулась к ней всем телом и расхохоталась.

— Ничего смешного, — обиженно процедила Катерина, вставая.

Но Юля залилась еще громче.

— Ты… ты бы на себя посмотрела, чучундра, — еле выговорила она. — Ну-ка, бегом в туалет.

Взглянув на себя в зеркало, Катерина сперва ужаснулась, но после тоже не удержалась и от души рассмеялась: усердное растирание глаз кулаками не прошло даром — тушь была равномерно размазана по лицу, образовав два больших черных пятна. Стоявшая позади Юля еще долго тряслась и прыскала, пока Катерина наконец не смыла с лица это безобразие, окончательно сведя на нет весь утренний макияж.

Вернувшись на свое рабочее место, она принялась перебирать бумаги, пытаясь рассортировать их по назначению.

Компьютер тихонько пискнул, и на экране высветилось напоминание о совещании, которое должно было состояться через пять минут. Неожиданно все вокруг пришло в движение. Коллеги один за другим вскакивали с мест и направлялись в сторону конференц-зала. Катерина схватила со стола потрепанный блокнот, ручку и присоединилась к шумной толпе сотрудников.

Небольшой конференц-зал с огромным вытянутым столом, вокруг которого чернели спинки полутора дюжин стульев, гудел, как улей. Кондиционер работал на всю катушку, но в помещении было душно и, несмотря на кажущуюся чистоту, пахло пылью. Заняв место в уголке, подальше от начальства, Катерина положила перед собой блокнот и приготовилась слушать. Слушать и, при необходимости, записывать умные мысли коллег, ибо своих умных мыслей у нее почему-то не рождалось. Она была уверена, что если немного постарается, то и у нее в голове возникнет какая-нибудь интересная идея, вот только ей ужасно не хотелось напрягаться, особенно в такие, утренние, часы да еще после выходных.

Веки были тяжелыми, будто к ним привесили гирьки. Чтобы они ненароком не сомкнулись, Катерина выпучила глаза и уставилась в раскрытый блокнот, отчего лицо ее приняло сосредоточенное выражение. Однако сосредоточенность эта вскоре переросла в полную отрешенность. Постепенно голоса слились в общий хор, ласковый, убаюкивающий, и она незаметно провалилась в небытие.

— А вы что думаете, Катерина? — донесся откуда-то издалека неестественно громкий голос Виктора Сергеевича.

— Я? — Катерина подпрыгнула, вызвав приглушенные смешки коллег. — Я думаю, все правильно. Так и надо продолжать.

Смешки усилились.

— Позвольте поинтересоваться, вы внимательно слушали то, о чем я сейчас целых десять минут вещал?

Катерина закивала, осторожно оглядываясь на коллег, прячущих ухмылки, кто в кулак, кто в блокнот.

— Стало быть, вы полагаете, что катастрофическое падение продаж, которое мы наблюдаем в последнее время, идет нам на пользу? — Виктор Сергеевич упер руки в бока, отчего стал казаться еще толще, его брови съехались в кучу над сощуренными глазами, а усики презрительно вздернулись кверху.

— Да, конечно… то есть, конечно, нет! — краснея, пролепетала Катерина.

— Подите вон! Мне здесь не нужны бездельники и храпуны.

— Ты что, подруга, совсем одурела? — набросилась на нее Юля, вернувшись с совещания. — Тебе здесь работать надоело?

— Ну я же не нарочно, — пыталась оправдываться Катерина.

— Не нарочно, — передразнила Юля. — За такие "не нарочно" в два счета окажешься на улице. Считаешь, в Москве сейчас легко такую работу найти? Ты вообще о своей карьере думаешь? Ты уже здесь сколько, три года? И что? Так и будешь в младших специалистах ходить до пенсии. Где твоя гордость, в конце концов? Возьми себя в руки. Ну, что ты молчишь? Надулась, как сыч, и молчит. Я же тебе добра желаю, дура, а ты…

Она махнула рукой и направилась к своему столу.

До конца рабочего дня Катерина усердно трудилась, стараясь не обращать внимания на подтрунивания коллег. В шесть часов она все же не выдержала и, буркнув "да пошли вы все!..", выбежала на улицу.

Накрапывал мелкий июньский дождик. Но Катерина не замечала его, даже зонтик не раскрыла. Она медленно шла по Садовому Кольцу, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Досада на себя и обида на коллег переполняли ее. Слезы, одна за другой, крупными бусинами скатывались по розовым щекам, на бегу перемешиваясь с каплями дождя. Прохожие не обращали на нее внимания — в большом городе каждый озабочен, в первую очередь, своими проблемами. Кому какое дело до плачущей девушки? Здесь таких плачущих — тысячи, на всех жалости не хватит.

Катерина не заметила, как очутилась на набережной Яузы. Тут только она остановилась и, облокотившись о чугунные перила, отрешенно уставилась на воду. Дождь к этому времени прекратился.

Слезы высохли, и в душе осталось только озлобление.

— Катя? — вдруг услышала она и обернулась.

Перед ней стоял до боли знакомый стройный блондин, на плече у него висела большая спортивная сумка, никак не вязавшаяся со строгим деловым костюмом, в который тот был одет. Несколько мгновений Катерина всматривалась в его лицо.

— Андрей? — сказала она, узнав наконец бывшего однокурсника. — Ты так изменился, возмужал.