Марина Белова - Счастливый билет неудачника

Еще не нравилось сестрам, что невестка не ездит к Димкиной тетке в деревню, не закатывает в банках на зиму огурцы и помидоры. Но больше всего их обижало, что Татьяна не участвует в женских посиделках семьи Рогожкиных и вообще не интересуется родственниками. «Не нашего она поля ягода – фифа. Даже фамилию свою на мужнину менять не стала. А чем Рогожкина хуже Карасевой? Ничем, – говорили они за спиной у Татьяны. – Зря Дмитрий на ней женился. Зря».

Впрочем, и Дмитрий в семье Рогожкиных был чем-то вроде белой вороны. С детства с книжками не расставался, потом стихи стал писать. Короче, как говаривали мужья сестер, «в семье не без урода».

Между тем застолье набирало силу. Стук вилок о тарелки чередовался со звоном рюмок. Пили за здоровье именинника, счастье, какие-то там успехи и просто без повода. Татьяна периодически бегала на кухню, приносила то котлеты по-киевски, то куриные окорочка, то жареную рыбу. Мария приволокла из ресторана огромное количество блюд. Их надо было разогреть и выложить на тарелки.

«Интересно, за продукты она заплатила или они ворованные?» – подумала я, глядя на гордую и счастливую физиономию Марии.

Есть давно не хотелось, пить тем более – и я, и Алина не такие уж любительницы выпить. Бокал шампанского или сухого вина – вот наша норма спиртного за вечер. Рогожкины же пили основательно, рюмка за рюмкой. По мере того как стремительно опустошались водочные бутылки, разговор становился громче, а гости развязнее. Мужья сестер начали сыпать анекдотами, слушать которые на трезвую голову было стыдно, по крайней мере мне.

Я толкнула под бок Алину.

– Пошли домой?

– Пора, – согласилась со мной Алина. – Пора закругляться.

– Девчонки, вы куда? – спросила Татьяна, вымучив страдальческую улыбку. – Еще торт будет. На заказ делали.

– Танюша, уже половина девятого, а я своим обещала прийти в девять. Наверное, уже волнуются.

– И мне пора, – Алина привстала со стула.

– Давайте, я вам хоть торта отрежу, – расстроившись, предложила Татьяна.

– Нет, что ты! Именинный торт надо подавать целым, не разрезанным.

– Как хотите, – не стала спорить Татьяна. – Если решили уходить, Дима сейчас вас проводит.

– Не надо нас провожать, – заартачилась я. – Пусть с сестрами общается. Неудобно имениннику надолго стол покидать. И за нас переживать не стоит – тут до остановки такси ровно тридцать метров. Все ж быстрее, чем по телефону вызывать.

– Нет, он вас проводит, – тверда сказала Татьяна. – Темень на дворе. Дима!

Дима, внимательно изучавший узор на тарелке из семейного сервиза, поднял на жену уставшие глаза.

– Марина и Алина уходят, – известила его Татьяна.

Дима, не спрашивая, почему мы собрались уходить так рано, ему тоже было смертельно скучно в компании родственников, поднялся из-за стола и подошел к нам.

– Я провожу, – ответил он жене, взял из тумбочки ключи от квартиры и пошел впереди нас.

До остановки мы шли молча. После рабочего дня и сытного ужина мы с Алиной мечтали только об одном – скорее принять горизонтальное положение, и ворочать языком нам совсем не хотелось. Дмитрий нес на лице печать легкой грусти. Я его прекрасно понимала: терпеть не могу свои дни рождения. Для женщины дни рождения – настоящая катастрофа. На целый год старше, со всеми вытекающими из этого факта последствиями.

Увидев машину с зеленым огоньком, я сделала расстроенное лицо и с сожалением сказала:

– Вот и такси. Жаль, что ты не успел почитать нам свои стихи.

«Не перестаралась ли я? Надеюсь, ему не придет в голову и впрямь читать стихи?» – подумала я.

Своим ответом Дмитрий меня озадачил.

– Да кому они нужны? – отмахнулся он. – В недобрый час меня матушка родила. Вечно я буду тринадцатым. А наше общество признает только первых.

Странно было слышать эти слова из уст Рогожкина. Обычно, если кто-то случайно затрагивал в разговоре тему литературы или искусства, он без предупреждения начинал читать свои рифмованные опусы. Если его перебивали, он обижался, но продолжал читать. И читал до тех пор, пока слушатели откровенно не начинали зевать. Поэтому среди людей, хорошо знавших Рогожкина, тема искусства и поэзии, в частности, была чем-то вроде табу – никто не хотел тратить свое время на бездарные Димкины стихи. Никто. А Димка вроде бы и не понимал этого, не замечал насмешливых улыбок и шушуканья за своей спиной. Он лелеял мечту когда-нибудь издать сборник стихов. А теперь, что же получается, он прозрел? Или кто-то, наплевав на Димкины чувства, открыл ему глаза? Сказал, что стихи – дрянь, и посоветовал, вместо того чтобы марать бумагу, заняться стоящим делом. Возможно, нашелся такой человек. Или, что более вероятно, накануне своего дня рождения он поссорился с Татьяной.

Алина обрадовалась, что Рогожкин не будет мучить нас своими стихами, впрыгнула в свободное такси и уже из салона автомобиля сказала:

– Спасибо, Дима, за чудесный вечер. Было очень весело и… вкусно. Пока.

– До свидания, Дима, – простилась я с Рогожкиным и села в такси.

– Мама, пятница, тринадцатое. Фильм с таким же названием по телику показывают, а ты где-то по ночам ходишь, – с вытаращенными от страха глазами встретила меня Аня. Я так и не поняла, она натурально испугалась за меня или же решила разыграть. По части розыгрышей моя дочь – великая мастерица.

Но тут из комнаты в прихожую с газетой в руках выплыл мой муж Олег, и все встало на свои места.

– А нашей маме все нипочем! – с издевкой бросил он. – Ей хоть пятница, хоть тринадцатое. Разве ты забыла, доченька, какое хобби у нашей мамочки?

О хобби немного подробнее. Я, Марина Клюквина, владелица туристического агентства «Пилигрим». Алина Блинова – моя подруга и компаньонка. Но дело не в этом. На работе у нас все гладко – держимся на плаву в море бизнеса. Вывозим граждан на отдых в ближнее и дальнее зарубежье, местными курортами не брезгуем. Сами несколько раз на год выезжаем в Европу или на берега теплого и ласкового моря, куда-нибудь в район Синайского полуострова или Индийского океана. Все бы ничего, если бы не истории, по большей части криминального характера, в которые мы весьма часто попадаем. Не скажу, что мы сами ищем приключения – боже упаси! – приключения находят нас.

Есть у нас друг, Воронков Сергей Петрович. Работает он в городском управлении полиции, на днях ему очередное звание присвоили – майора полиции. Он о нас, не стесняясь говорит, что трупы к нам, как мухи на мед, липнут. Обидно, конечно, такое слышать, но факт остается фактом, трупов мы с Алиной повидали много.

Это с одной стороны, но с другой – мы находим с Алиной труп и сами же убийцу вычисляем. Это я говорю без преувеличения. Наверное, поэтому нас до сих пор не посадили, потому что в полицейской среде принято так: кто труп нашел, тот сразу же становится подозреваемым под номером «один».