Mariia Richard - Мертвая сеть

Необычная чистота в салоне автомобиля. Токугава сразу же, как только прибыл на место происшествия, обратил на это внимание. Приборная панель была любовно обработана полиролем и хорошо смотрелась в свете нового дня. Чего нельзя было сказать о владелице автомобиля, смерть которой, по словам спецов, наступила не меньше восьми часов назад.

– Брат забеспокоился, – пояснил Светлячок, кивнув в сторону входа в уютный одноэтажный домик. – Вчера вечером она оставила сообщение в твиттере. Он не смог ей дозвониться, ну и решил сам приехать к ней.

Токугава был мрачен. Ещё одно самоубийство. Ещё больше жизней, которые больше не будут прежними. Чувствовал ли он себя жертвой обстоятельств? Нет, не чувствовал. Токугава сказал самому себе, что он – просто коп, а у копа работа такая – быть по уши или хотя бы по щиколотку в дерьме.

– Она была предана своей работе, – говорил брат Наоко, Дайки, когда Токугава разговаривал с ним в своём кабинете.

Дайки выглядел растерянным и потрясённым. Казалось, что он никак не мог поверить в случившееся. Причитал, что боится позвонить родителям. Токугава счёл это проявлением вполне разумного эгоизма. Никто не лишен этого.

– Она узнала о том, что её сокращают, полторы недели назад, – продолжал говорить Дайки, приглаживая растрепанные чёрные волосы. – Мы с ней говорили на эту тему. Я повторял ей, что это возможность двигаться вперед, а она… В общем, у нас отец, понимаете, он всю жизнь в одной конторе работал и так нас воспитал…

Брат покойной нёсся вперед, словно паровоз. В его голосе появились истерические нотки, когда он стал говорить про родителей, про классическое воспитание.

– Это я подвел её, – наконец, разрыдавшись, выдал Дайки.

Токугава нахмурился и окинул его усталым взглядом:

– Это только её выбор. Не ваш.

Дайки с непониманием посмотрел на старшего инспектора.

– Да что вы такое говорите?! Хотите сказать, что она сумасшедшая?!

– Нет, не это.

– Может, её кто-то убил?!

– Есть определённые процедуры… – начал Токугава, но вдруг мгновенно устал. – Короче, господин Исикава, просто в определённый момент человек может запутаться. Это не обязательно будет заметно. Скорее всего, никто не увидит, что в душе темнота. Потому что она внутри. А потом наступает момент, когда человек делает выбор. Можно сколько угодно биться головой об стену и думать, что эта сраная жизнь подчиняется каким-то правилам, законам и что, изучив эти законы, можно многое изменить. Нет. Нельзя.

Токугава помолчал.

– Но стараться определенно стоит, – добавил он.

Во второй половине дня Токугава узнал, что самоубийство Наоко Исикава было частью одной большой цепочки самоубийств.

Об этом свидетельствовала история переписок с двумя сотрудниками компании, в которой работала Наоко. Оба сотрудника были найдены мёртвыми в своих гаражах, в своих же машинах. Задохнулись выхлопными газами.

Один из погибших даже засунул трубку себе в рот и закрепил её скотчем. Без шансов на спасение.

В переписках Наоко с другими самоубийцами она признавалась, что потеряла смысл жизни. Прямое доказательство того, что случившееся с ней – не убийство, закамуфлированное под самоубийство (такой поворот тоже нельзя было исключать).

Узнав о потенциальных самоубийцах, Токугава решил взять быка за рога. С помощью Светлячка и ещё двух офицеров полиции префектуры Тиба он стал наводить справки по каждому из потенциальных самоубийц…

День пролетал до неприличия быстро. Токугава был рад этому, потому что всё меньше думал о распухавшем на дне залива дилере. Куда больше его интересовали те, кто ещё был на этом свете.

В половине десятого вечера он узнал о некоем Ёси Мори из города Тиба, который тоже был участником переписок с Наоко Исикава и другими самоубийцами. Сотрудники полиции, прибывшие по месту жительства Ёси, взломали двери (для этого пришлось предварительно сделать запрос в суд), но не застали никого из живых или мертвых. Машина стояла в гараже. Также пустая.

К утру следующего дня Токугава, накачанный кофеином, едва сдерживающий дрожь тела, стоял у прекрасного двухэтажного домика в городе Сакура 20 20 Сакура – город в Японии (префектура Тиба). и смотрел на окна, большие, как глаза красивой девушки. В одном из них зажёгся свет.

Стоя под дождём, промокший до нитки, Токугава наслаждался тем, что видит. Тем, что понимает: жизнь есть и ещё будет в этом доме.

Он боялся подойти ближе, постучаться в двери. Не так поймёт мать покойной Мин Чжу. Да и он забудет всё, что хотел сказать ещё ночью, пока тусклый свет утра не пришёл на смену терпкой, хорошо знакомой старшему инспектору темноте. Он забудет, в этом нет сомнений. Ведь он не видел ещё женщины красивей за всю свою никчемную жизнь.

Когда она вышла из дома и направилась к припаркованной у тротуара мазде – гаража в её доме не было, – Токугава уже сидел за рулем служебной машины. Привычное действие: остаться чуть позади, на расстоянии аккуратного преследования, и вести её до центра города Тиба, где она неизменно припаркует автомобиль у высотного здания, принадлежащего крупной строительной компании. Она встанет на место винтика в огромном механизме, который созидает.

Токугава же, удовлетворённый, отправится домой. Считай, сорвется со своего места в таком же механизме, который, по идее, должен созидать порядок, но порой просто не справляется с потоком человеческой жестокости и глупости.

В этот раз, ёжась от холода, прокравшегося под кожу, Токугава впервые подумал, насколько глупо было кончать жизнь самоубийством молодому ухажеру Мин Чжу. Не случись этого, и Мин Чжу была бы жива. Была бы она в живых – не было бы опасений из-за её матери.

Но именно опасения вели его к ней, к этой уже немолодой женщине, которая по-прежнему сохраняла природную красоту, едва подчеркнутую лёгким макияжем и грамотным вкусом в выборе одежды.

Добравшись домой, Токугава стянул с себя мокрую одежду и завалился на кровать. Он уснул крепким сном без сновидений.

Ватанабэ проснулся из-за назойливой мелодии, которой разразился его смартфон. Он потянулся к низенькой тумбочке у изголовья кровати. Выругался, тем самым заставив лежащую рядом девицу с растрепанными русыми волосами недовольно поморщиться. Имени девицы он не помнил. Ещё он не помнил, чем был обязан своему старшему коллеге Такеси рано утром в свой выходной.

– Было бы хорошо сегодня пробежаться по друзьям пропавшего парня, – не ходя вокруг да около, объяснился Такеси.

Бодрый голос старшего инспектора раздражал Ватанабэ, но он не подал виду. Лишь промычал в знак согласия.

– Спишь? – как нарочно спросил Такеси.