Хамид Эф - Вольный стрелок. Детектив

Петро поехал на квартиру Нефёдова – адрес ему выдал Саня. Там никого не было. Для вскрытия запертой двери пришлось пригласить участкового, слесаря и двух понятых. Обычная двухкомнатная квартира, аккуратно прибранная, чистая. Петро забрал ноутбук, вернулся в офис и углубился в изучение содержимого компьютера.

Зазвонил рабочий телефон. Петро поднял трубку.

– Дежурный, лейтенант Васильев. Здесь, у нас на проходной, молодая особа. Хочет заявить о пропаже человека, Нефёдова Василия Ивановича. Говорит, что пропал два дня назад.

– Срочно отправь её к нам!

В дверь постучали.

– Разрешите?

Вошла девушка, стройная, среднего роста, с коротко остриженными каштановыми волосами.

– Я о пропаже человека.

Петро указал ей на стул.

– Присаживайтесь. Представьтесь, пожалуйста.

– Алёна Дмитриевна Девяткина. Я работаю с блогером Нефёдовым Василием Ивано-вичем три года. Помогаю ему править статьи, в основном стилистику, выполняю различные поручения по сбору информации. Позавчера он прислал мне SMS, в которой было написано, что он идёт на встречу с одним человеком, и на всякий случай, если не позвонит до двенадцати вечера, надо приехать по адресу: улица Красина, дом 23, квартире 89.

– И Вы поехали туда?

– Да. Но дверь была закрыта. Я звонила несколько раз. Никто дверь не открыл и мне пришлось вернуться домой. Василий до сих так и не позвонил, поэтому я решила обратиться в полицию.

Петро показал ей фотографию.

– Это он?

– Да, – девушка расплакалась. – Что с ним случилось!?

– Он погиб. Соболезную. У него есть родственники?

Сдерживая слёзы, девушка ответил:

– Нет. Он детдомовский. И друзей близких тоже нет. Только я.

– Вам придётся поехать в морг на опознание. Санёк. Мы поехали.

– Момент! – Саня подошёл к ним.

– Прошу извинить, но мы должны найти убийцу. Алёна. Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Был ли среди знакомых Нефёдова человек, которого называли Маэстро? Может, художник?

– Он не общался с художниками. Хотя, … я как-то случайно услышала обрывок разговора, где он называл собеседника Маэстро.

– О чём они говорили!? Когда это было!?

– Я не прислушивалась. Месяц назад, или даже более.

– Понятно. Ещё один вопросик. Не было ли у вас каких-либо заморочек? Например, использование условных знаков в критических ситуациях. Ведь работа у вас, наверное, частенько связана с опасными моментами. Вам могли угрожать.

– Был один условный знак, но мы его ещё никогда не использовали. Отрезанный кончик бумажника.

– Очень интересно! Играли в шпионов!? В критических ситуациях на это у него просто могло не быть времени! Неужели нельзя было придумать что-нибудь попроще!? Да и бумажник нападающие обычно уносят с собой.

– Мы исходили из того, что испорченный бумажник никому не нужен. Документы, деньги возьмут, а бумажник выкинут. Отрезанный кусочек означает, что есть «крыса» в нашем ближнем окружении.

– Вон даже как! Какие вы вундеркинды! Спасибо, Алёна. Ещё раз приношу соболезнова-ния по поводу гибели Вашего друга. До свидания.

Терентьев вместе с двумя специалистами из техотдела осматривал квартиру Тарасова. Убийства совершили в зале. На большом столе посуда, напитки и закуска остались не тронутыми.

– Где же он мог спрятать флешку или что-то ещё!? Стены и потолок технари проверили эхолотом и пустот не обнаружили. Пол? Может, под диваном?

Капитану пришлось расположиться на полу и посветить фонариком в поддиванное пространство. Ничего там не оказалось. Он протянул руку и вдруг нащупал маленький предмет, вытаскивая который он ненароком зацепил ещё что-то.

– Флешка! – чуть не вскрикнул он. Однако сдержался и тут же засунул её в карман.

– Максимыч! Посмотри, что я нашёл!

– Это же игла-шприц! Молодец, Юрий Васильевич! Хоть что-то есть!

Константин Михайлович Серебряков. К сорока годам с карьерой у него так и не полу-чилось. Виной этому, наверное, был его очень нелюбимый начальством независимый и нелюдимый характер. Не сложилось и на личном фронте. Десять лет тому назад жена ушла к молодому и успешному бизнесмену с их маленькой дочуркой, оставив ему квартиру. К дочери бывшая жена его больше не подпускала, мотивируя тем, что у неё теперь новый папа и девочку нельзя травмировать. Внешне уход жены на Серебрякове и его служебных обязанностях не отразился. Но с этих пор он стал люто ненавидеть всех женщин.

На фирме Тарасова – ООО «Компоргтехника» – его встретила замдиректора, женщина средних лет, слегка полноватая, с опухшими от слёз глазами. Костя показал своё служебное удостоверение.

– Старший лейтенант Серебряков. Позвольте высказать Вам соболезнование в связи с кончиной Ивана Петровича. Извините, но я должен задать несколько вопросов. Кто мог желать его смерти?

– Да Вы что! Он же был милейшим человеком! Фирма наша маленькая. Конкурировать с другими компаниями она не могла. А после смерти жены он практически потерял интерес не только к работе, но и к жизни. Правда, всё же одна проблема у него была – внебрачный сын. Ему около двадцати лет. Хулиганил и даже отсидел пару лет. Он сильно переживал из-за этого.

– Понятно. Мне бы список поставщиков.

– Их всего-то пять. Сейчас отпечатаю.

Майор приехал в поликлинику №1, однако ему сообщили, что задержанного вчера на квартире Тарасова человека пришлось перевезти в психиатрическую больницу, так как он был через чур неадекватен и даже буйным. К нему подошёл главврач и протянул лист бумаги.

– Результаты анализа крови.

– И что у нас там?

– Ему вкололи наркотик из семейства опиатов.

– Не понял!?

– Героин, понятно?

– Поэтому он стал невменяемым и буйным!?

– Не совсем так. Концентрация героина незначительная и к таким результатам привести не могла. Но, каждый человек по-разному воспринимает наркотики. Возможно, отсюда и такая его реакция. Пришлось отправить его в психиатрическую больницу.

– Спасибо. Об этом анализе прошу никому не говорить. Даже своим сотрудникам.

Карасёв посмотрел через оконце на небольшую комнатку с решётками на окне. Человек лет тридцати пяти, с чёрными длинными волосами был привязан к железной кровати, которая, в свою очередь была привинчена к полу.

– Сильно буйствовал? – спросил он санитара.

– Еле скрутили. Силён, как бык. Вкололи успокоительное, спит.

– Когда проснётся?

– Не раньше вечера. Ему дали сильнодействующее снотворное.

– Понятно. Где кабинет главного врача?

– По коридору и направо.

– Вы делали анализ крови?

– Ещё нет. К нему невозможно было подступится. Разве в поликлинике не брали у него кровь на анализ!?

– Не смогли взять кровь для анализа. Он был в весьма в неадекватном состоянии.