Жюль Бёф - Дым и зеркала

– Он начинал писать статью о самоубийстве Эда Иглета, – Дон решил сделать шаг навстречу. – Как раз перед тем, как исчез из Лондона. Меня интересует, сохранились ли у него какие-нибудь материалы. Записи интервью, например.

– Ого! – сказал Стивен Клейн. – Этого я не знал. Очень любопытно. Наводит на кое-какие мысли, между прочим. А что бы вы хотели у него выяснить, Беннет?

– Мне необходимо узнать, о чем он говорил с Паоло Брачини, официантом из «Примаверы». Это в первую очередь. Ну и все остальное, что у него есть.

Стивен Клейн уставился в окно и надолго замолчал, потом повернулся к Дону.

– Скорее всего, Беннет, у него ничего уже нет. Ни диктофонных записей, ни расшифровок – ничего. Я думаю, что он с головой погрузился в свою книгу о кооперативах. И никак не согласится, чтобы хоть что-то отвлекло его от эпохального труда о рабочем движении. Могу ошибаться, конечно, но… Я вам вот что скажу, Беннет. Есть веские причины, по которым Мартина лучше не беспокоить – сейчас, во всяком случае. И в ближайшее время. Вы можете, конечно, настаивать, но в этом случае я потребую, чтобы вы очень убедительно доказали мне, что без этого просто никак. Что-то мне подсказывает, что у вас это вряд ли получится.

– А Паоло Брачини?

– Понятия не имею, кто это такой. Здесь у меня никаких возражений нет. Хотя не исключено, что могут еще появиться.

– Как-то странно, мистер Клейн. Вы тоже занимаетесь смертью Иглета?

– Ни в коем случае! Беннет, нас совершенно не интересуют ни Иглет, ни Крис Мартин, ни этот ваш Паоло. Мы просто ведем рутинное сопровождение некоей активности… помимо всего прочего… Так уж получилось, что мистер Мартин в какой-то момент возник на периферии наших интересов. Скажите, Беннет, а что вы знаете о судебных делах покойного мистера Иглета? Я имею в виду его иски против России.

«Сейчас он начнет уводить меня в сторону», – сообразил Дон. – «Будет подсовывать наживку. Ну ладно, пусть поговорит. Про сфальсифицированную запись у гаража приберегу под конец.»

– А почему вас это заинтересовало именно теперь, мистер Клейн? У Иглета были очень напряженные отношения с российскими властями, с того самого момента, как он появился в этой юрисдикции. Мы переговорили с адвокатом, который вел его дело об убежище…

– С Деланси?

– Да. И он сказал, что ни за кем из группы компаний «Круг» не велось такой охоты как за Иглетом. Когда Иглет умер, вам было самое время подключиться, по горячим следам.

– Мы не занимаемся расследованием загадочных смертей, Беннет. Это работа для Скотланд Ярда. И у этой уважаемой организации не было никаких оснований считать смерть Иглета чем-либо кроме самоубийства. Ваши бывшие коллеги, Беннет, были в этом настолько уверены, что пошли даже на небольшую подтасовку – положили под сукно отчет одного из экспертов. Я правильно припоминаю, Кроули?

Кроули заерзал в кресле.

– Я правильно припоминаю. Так что вы знаете о судебных делах Иглета, Беннет?

– Я знаю, что он выиграл у России четыре миллиарда долларов. Потом он затеял еще несколько процессов в разных юрисдикциях, пытаясь добиться принудительного взыскания, потому что русские добровольно платить отказались. Во Франции и Нидерландах ему отказали – указанные им источники взыскания оказались негосударственными. До решения в этой юрисдикции он уже не дожил. Но я знаком с материалами дела – тут вполне вероятна примерно такая же ситуация. Так что свое право на эти деньги он доказал, но денег нет. Вернее, есть, но до них не дотянуться.

– Все это правда, – произнес Стивен, в очередной раз промакивая глаза, – одна только правда, но не вся правда. Вот вы сказали, что он не дожил до судебного решения в этой юрисдикции, не так ли? А вы уверены, что он вообще обращался в лондонский суд с иском о принудительном взыскании?

– Было бы странно, если бы не обращался, – сказал Дон.

– Это вы предполагаете, не так ли?

– Предполагаю. Но можно уточнить у его адвокатов.

– Вы знаете, кто его представлял?

– Конечно. Фирма «Воган и Слайм».

– Да, – сказал Клейн. – Именно. Можете навести справки, конечно, но – насколько мне известно – с ними он это не обсуждал. Что объяснимо, впрочем. Если во Франции все было пятьдесят на пятьдесят, то относительно Нидерландов они просто обязаны были его предупредить… это не очень профессиональное поведение.

– Так вы считаете, что в лондонский суд он не обращался?

– Не обращался. Но это не значит, что он не размышлял на эту тему. А если размышлял, то мог и советоваться с кем-нибудь.

– Но не с «Воган и Слайм».

– Очевидно, что не с ними.

– Вы полагаете, что это может быть мотивом для убийства?

– Я впервые слышу, что его кто-то убил, – с нажимом произнес Клейн. – Убийства в наглухо запечатанном помещении случаются только в романах Картера Диксона. Не приходилось читать, Беннет? «Окно Иуды», например? Весьма занимательное чтение, Беннет, весьма, настоятельно рекомендую. Но в жизни в запертой на супернадежный замок ванной комнате может случиться исключительно самоубийство. О причинах мы можем только гадать. Финансовые проблемы например. Адвокатам он не платил уже полгода, там назревал крупный скандал. Или острый приступ клаустрофобии. Вошел в ванную, машинально запер за собой дверь, у него начался панический приступ, стал отпирать – руки дрожат, замок не поддается, вот и полез в петлю.

– У него там была установлена тревожная кнопка, – поправил Дон.

– Была. Но после того, как охранник уехал, в доме не осталось никого, кто мог бы услышать сигнал.

– А полиция?

– А в полицейский участок, насколько я знаю, сигнал не поступал. Может, неполадка какая-нибудь…

– А может он и не нажимал на кнопку?

– Может, и не нажимал. Я не настаиваю.

– Как человек, совершенно не интересующийся Иглетом, – с иронией заметил Дон, – вы очень и очень неплохо информированы, мистер Клейн.

– Это комплимент, Беннет? Я тронут. Но я на самом деле совершенно не интересуюсь Иглетом. Не исключаю, правда, что – при определенных условиях – он меня сможет заинтересовать. Сейчас оснований для такого интереса нет.

– А Мартин?

– Мартин – это совсем другая история. Применительно к нему необходимые условия для моей заинтересованности уже сложились. У вас еще есть вопросы?

– Есть один вопрос, сэр. Вы хотите найти русский след в деле о смерти Иглета?

– Это неприличный вопрос, Беннет. Я ничего не хочу. И не имею права давать вам какие-нибудь указания, подбрасывать версии или пытаться влиять на ваше расследование. Одна просьба у меня, тем не менее, есть. Если то, что вы называете русским следом, вдруг обнаружится, дайте мне знать. С мистером Кроули это согласовано.

– Вы не верите, что это было самоубийство, сэр?