Николай Леонов - Проклятый дом

– Дети, идемте гулять! Слава, Наташа, гулять!

По лестнице затопали ножки, дети скатились по лестнице и выбежали во двор. Татьяне пришлось их догонять.

– Ну, как у вас прошла ночь? Вас никто не беспокоил? – на ходу спросил у нее Гуров.

Гувернантка на несколько секунд задержалась в холле, чтобы ответить:

– Нет, вы знаете, все прошло на удивление спокойно. Только в середине ночи мне показалось, что внизу кто-то бегал, что-то стукнуло – дверь, а может, окно. А потом еще кто-то пытался открыть нашу дверь – я не спала, видела, как ручка поворачивается. Но дверь была заперта и не открылась.

– Ну и прекрасно, что она не открылась, – улыбнулся Лев.

Он не стал объяснять гувернантке, что это он бегал за неизвестным в балахоне и проверял дверь детской, закрыта она или нет. Зачем пугать женщину?

Татьяна вышла, и тут же наверху открылась дверь хозяйской спальни. Светлана Кириллова спустилась вниз, пожелала Гурову доброго утра и задала тот же вопрос, что и экономка Лена:

– Как прошла ночь, Лев Иванович? Все было спокойно?

– Да, – кивнул он. – Все в порядке. Нечистая сила никак себя не проявила. Кстати, там Юра приехал, просил передать вам, что готов к работе.

– После завтрака он должен отвезти Александра Григорьевича в аэропорт. А вы, Лев Иванович, далеко не уходите, минут через двадцать будем завтракать.

Пока они разговаривали, из своих комнат вышли супруги Новиковы и адвокат Бессонов. Кто-то отправился принять душ, кто-то решил прогуляться перед завтраком. А Гуров решил отыскать садовника Никиту, единственного из обитателей «проклятого дома», кого он сегодня утром еще не видел. Лев нашел его в задней части парка, рядом с сараем. Там стояли мешки с навозом, и садовник накладывал навоз в тачку.

– Доброе утро, Никита! – приветствовал его Лев.

Садовник медленно обернулся, угрюмо взглянул на Гурова и односложно ответил:

– Здравствуйте.

– Как идет работа? Как самочувствие?

Разговаривая с садовником, он при этом рассматривал его лицо, надеясь найти на нем какие-то царапины, как на лице водителя Юры. Ведь если это садовник был тем неизвестным, который так ловко сбежал от него ночью, то, продираясь через кусты, он вполне мог оцарапать лицо. Однако на лице Никиты Карпова никаких царапин не наблюдалось. На вопросы Гурова он отвечал нехотя, односложно, так что беседа сама собой угасла. «Да и что я к нему привязался? – подумал Лев. – Трудно себе представить этого увальня в роли хитроумного злодея, который придумал историю с нечистой силой и умело ее разыграл. Хватит искать черную кошку в комнате, в которой ее нет и никогда не было». И он вернулся в дом.

Все уже собрались в столовой. Татьяна Красовская продолжала разговор с детьми на английском, который затеяла, видимо, еще во время прогулки. Бессонов и Светлана Павловна вполголоса беседовали о хозяйственных делах. Экономка Лена накрывала на стол. Сейчас она выглядела повеселевшей, даже ставя прибор перед Настей Новиковой, не скорчила злобную гримасу, не фыркнула, чего можно было ожидать.

Детям на завтрак дали по упаковке йогурта и по стакану какао с печеньем, взрослые получили холодное мясо, порцию салата и кофе. А перед Светланой Кирилловой и Борисом Новиковым Лена поставила апельсиновый сок. Заметив заинтересованный взгляд Гурова, Борис счел нужным пояснить:

– Тут у нас с сестрой одинаковые вкусы. Мы с ней с детства привыкли пить свежевыжатый сок апельсина. Это дает такой заряд бодрости! Правда, сегодня у сока какой-то странный привкус… Может, апельсин был не очень свежий? Тебе, Свет, так не показалось?

Светлана Павловна сделала еще один глоток и поморщилась:

– Да, вкус какой-то необычный. Так что я, пожалуй, не буду допивать, – отставила она свой стакан в сторону.

– Ой, мама, а можно мне твоего сока с необычным вкусом? – пристала к матери маленькая Наташа. – Я так люблю все необычное!

– Ладно, пусть тебе Татьяна Борисовна нальет, – разрешила Кириллова.

Гувернантка уже взяла в руки пакет, чтобы налить сок ребенку, но тут Гуров внезапно заявил:

– Стойте! Не нужно наливать!

Все с удивлением посмотрели на него, а он спросил у Бориса Новикова:

– Какой именно необычный привкус вы чувствуете? Там есть горечь?

– Да, вкус горьковатый, – кивнул Новиков.

– В таком случае никто не должен пить этот сок, – твердо проговорил Лев и, обращаясь к хозяйке, спросил: – У вас найдется какая-нибудь бутылка с плотно закрывающейся крышкой? А лучше несколько таких бутылок?

– Я не знаю… – неуверенно ответила Кириллова. – Хозяйством у нас занимается Лена… Надо у нее спросить…

– Нет, у Лены об этом спрашивать не надо. С Леной мы об этом поговорим позже. Неужели вы без экономки не знаете, какая у вас имеется посуда?

Светлана Павловна молчала, но тут в разговор неожиданно вступила гувернантка:

– Знаете, я видела в детской комнате, в шкафу, бутылочки для питья. Там крышки плотно закрываются. Может быть, они подойдут?

– А вы не можете принести три такие бутылочки? – попросил Лев.

– Сейчас принесу, – сказала Татьяна Борисовна и вместе с детьми вышла из столовой.

Гуров повернулся к брату и сестре:

– Сейчас я соберу сок, который вы выпили. Надо будет послать его на анализ в криминалистическую лабораторию здешнего управления. И вам двоим тоже надо туда поехать, чтобы вас обследовали.

– Подождите… – медленно произнес Новиков. – Так вы что, подозреваете, что нас… что мы отравились?

– А что еще в таком случае можно подозревать? Вы пили свежий сок, очень дорогой марки. И оба почувствовали горьковатый привкус. Было бы логично предположить отравление.

В столовую вернулась Татьяна, неся три пустые бутылочки для детского питания. Гуров налил в одну сок, оставшийся в стакане Светланы Кирилловой, в другую – то, что осталось в стакане ее брата, а в третью вылил то, что оставалось в пакете. После этого надписал на стекле каждой бутылочки буквы «С», «Б» и «П» и, бросив взгляд на Бориса со Светланой, сказал:

– Все, теперь можно ехать.

– Так вы тоже поедете с нами? – спросил Борис.

– Конечно, поеду. Кто же доставит образцы на анализ? И вообще надо объяснить экспертам, что тут случилось. А кроме того, мне все равно нужно было повидаться с майором Кузнецовым.

– Хорошо, я только предупрежу Лену, что уезжаю, и дам ей указания о покупках на сегодня, – сказала Светлана Павловна.

– Да, конечно, скажите ей, что нужно, – кивнул Лев и тут же предупредил: – Только прошу вас: ничего не говорите о причинах нашей поездки. Ни слова о том, что я подозреваю отравление! Это может оказаться важно.

– Хорошо, я буду молчать об этом, – обещала Кириллова.

Она пошла на кухню, Борис Новиков поднялся в свою комнату переодеться в дорогу. Гуров тоже пошел к себе, чтобы накинуть куртку. Когда он спустился вниз, там его ждали не только брат с сестрой, но и Настя, жена Бориса. Она заявила, что хочет ехать вместе с мужем, и пояснила свое желание: