Валерий Ковалев - Русская рулетка. Криминальный детектив

– Чего молчишь, Алексей Иванович? – прервал размышления Орлова Левитин, сидевший между ним и водителем.

– Вспоминаю, как брали банду Черепа, – смял тот в пепельнице окурок.

– Лучше не вспоминай, крыша поедет. – Ты вот, раньше отправлял на небеса духов*, да ловил шпионов, а я всю жизнь в этом. Кстати, эта тварь, была не самая жестокая. Есть похлеще.

Взять тех же курганских. У них, чтобы войти в доверие, нужно убить кого-либо из друзей. Моему Кукушкину в этом плане повезло. У него, как у «приезжего», в Москве таких не оказалось, обошелся двумя гольяновскими.

Между тем, в салоне, настроение было более мажорным. Старший опер, Вася Нечай, рассказывал анекдот, остальные внимали.

– Было, значит, это, в СССР, при Андропове (пучил черные глаза). Поступает в ОБХСС* заявление бдительных граждан на старика-соседа. Мол, живет не по средствам. Каждый день ужинает в «Арагви», летом ездит на курорт в Крым, а зимой в Юрмалу – просим проверить. Начальник вызывает опера, поручает это дело. Вечером тот идет в «Арагви», все точно. За одним из столиков сидит объект, пьет армянский коньяк, закусывает балыком и черной икрою.

– Разрешите? – подсаживается к нему опер.

– Будьте любезны.

– Тот достает ксиву* – я из обэхээс. На какие деньги гуляем?

– Я заключаю пари и всегда выигрываю, – отвечает дед (мент сомневается).

– Ну что же давайте проверим. Спорим, на сотню, укушу свой глаз?

– По рукам, – кивает собеседник

Дед вынимает у себя один глаз (тот оказался стеклянный), кусает и вставляет на место.

– Ну, хорошо, – отдает сотню опер. – Это все?

– Почему? Могу укусить и второй. Спорим еще на сотню?

«Ну, это ты заливаешь, – думает мент. Ведь не слепой» И вслух, – спорим!

Дед, вынув вставную челюсть, кусает второй глаз (тот в трансе).

– Здорово, – отдает деньги. – А что еще можешь?

– Написать тебе в ладонь, и будет пахнуть «Шипром».

– Врешь!

– Точно.

Короче, спорят еще и идут в мужской туалет, где старик делает «пи-пи» куда следует.

– Что-то «Шипром» не пахнет (нюхает опер).

– Извини, сынок, фокус не удался. Держи сотню.

В салоне грохнул смех, анекдот понравился.

– А вот еще один, – сказал в прошлом боевой пловец, Миша Шутов. – Заходит военный моряк после возвращения из похода в бордель. Снимает девицу, поднимаются в номер, она спрашивает, – где дорогой служишь?

– На атомной подводной лодке.

– Так у вас же там радиация и все импотенты!

– Насчет импотенции брехня, – отвечает тот.– Нам выдают свинцовые трусы, они предохраняют. Потом раздеваются, ложатся на кровать и трахаются. А когда кончают, она глядит – у моряка на ногах нет пальцев

– А это что? – делает круглые глаза.

– Да понимаешь, на моих как-то резинка оборвалась.

Позади снова захохотали, а Левитин с Орловым переглянулись, – веселые у нас ребята.

На въезде в столицу начался дождь, перешедший в ливень. Дворники на лобовом стекле щелкали вверх-вниз, за окнами плыли ряды автомобилей и жилые массивы. Когда въехали на Лубянскую площадь, ливень прекратился, ярче засветились фонари и неоновые рекламы. Обогнув здание ФСБ с правой стороны, автобус свернул в Фуркасовский переулок, где, въехав под арку старинного дома, остановился перед глухими воротами. Металлические створки беззвучно отворились.

В утренних новостях сообщили, ночью, на юго-западе Москвы, произошла очередная бандитская разборка – обнаружено шесть трупов. По данному факту возбуждено уголовное дело.

За бортом воздушного лайнера размеренно гудели турбины, рядом, в кресле, дремал Боря Рыбаков, Орлов смотрел в иллюминатор. Там, в дальние страны, плыла армада облаков, подсвеченных неярким зимним солнцем. Оба летели в Киев, в служебную командировку.

Рыбаков был снайпером в спецназе ГРУ* в Приднестровье, а затем попал в отделение Орлова. По жизни был смелым и немногословным.

С момента создания «железным Феликсом» ЧК, система не терпела в своих рядах предательства. А когда подобное случалось, расправлялась с оборотнями, жестко и безжалостно. Причем, в любой точке мира, куда те порой сбегали. Двурушников* расстреливали неизвестные, давили автомобили, поражали смертельные болезни, а некоторые кончали самоубийством. Так было и сейчас – преемственность поколений.

Им надлежало в столице «вильной» Украины, привести к знаменателю очередного. С руководством вопрос был согласован, форма исполнения тоже.

Объект носил фамилию Гусятинский (кличка Гриша Северный). В прошлом старший лейтенант КГБ, в начале 90-х он уволился из системы, организовав в Москве банду, набрав соратников из спортсменов и бывших военных. Для начала окучивали торговые палатки, а затем, расширив сферу влияния, стали крышевать несколько московских рынков, ювелирных компаний и турфирм. Ну а после вошли в Ореховскую ОПГ и между лидерами начались распри. Главарь ореховских – Сильвестр, был подорван в собственном «мерседесе», а над Гусятинским стали сгущаться тучи. Не желая испытывать судьбу, он уехал в Киев, имея намерение там отсидеться.

Спустя полтора часа самолет стал снижаться, на табло зажглись таблички «No smoking». Рыбаков открыл глаза и зевнул, – уже прилетели?

– Похоже, – отозвался Орлов, подняв спинку кресла.

Лайнер, меж тем, зашел на посадку, коснулся шасси взлетной полосы и со свистом понесся по бетону. А когда остановился, к нему подкатил трап, пассажиров пригласили на выход.

Орлов, со спортивной сумкой на плече, спустился первым, Рыбаков, с удлиненным кейсом в руке, следом. На обоих вязаные шапочки без рисунка и темные «аляски»*. У входа в аэровокзал их встретил улыбающийся человек в дубленке, по фамилии Мартыненко.

– Рад видеть московских гостей, – поприветствовал Орлова.

– А я тебя. Это мой сотрудник, знакомься, (представил Рыбакова).

– Борис, – протянул тот руку.

– Виталий, – тряхнул ее киевлянин. – Это весь ваш багаж?

– Весь.

– Тогда идем за мною.

После чего, минуя таможенный контроль, провел обоих через «вип»* зал к выходу в город. Там все уселись в черную «Волгу», и она вырулила со стоянки. Оставив позади Борисполь, машина понеслась вперед, спустя полчаса въехала в столицу и остановилась у одной из гостиниц.

– Выходим, – выключил киевлянин двигатель.

– А снега у вас с гулькин нос, – взглянул по сторонам Орлов. – У нас много больше.

– Затэ мы гарно спиваем, – поднял тот вверх палец.

Номер на двоих был заранее забронирован, вскоре все трое, сняв верхнюю одежду, сидели в нем и беседовали. Мартыненко служил в СБУ Украины, где руководил подразделением по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. Они с Орловым нередко пересекались по работе и иногда проводили совместные операции, на что имелось межведомственное соглашение.