Александр Рыскин - Страж вишен

Казарьянц и не рассчитывал, что Огородникова примет его предложение и согласится встретиться с Никулиным. Ему важен был, выражаясь на профессиональном жаргоне, «первый контакт». Он еще не вполне ясно представлял, как можно использовать Огородникову, чтобы нанести удар по Сычеву и Никулину, но понимал, что лучшего союзника ему не найти.

Ровно через два часа после встречи с Оксаной он в сопровождении своего охранника спустился в пивбар с обыденным названием «Погребок», затерявшийся на одной из улочек на южной окраине Москвы. Там его ждал человек. Отправив сотрудника к стойке попить пиво, полковник присел за столик в дальнем углу.

– Ну? – хриплым голосом спросил тот, чье лицо невозможно было разглядеть из-за плохого освещения.

– Идет по плану. Передай, пусть Ваха не беспокоится. Я держу всё под контролем.

– Ваха сам будет решать, беспокоиться ему или нет, – произнес голос с сильным кавказским акцентом. – У нас мало времени.

– Я понимаю, – кивнул Казарьянц. – Делаю, что в моих силах.

– Ладно, полковник. Но если этого окажется недостаточно – пеняй на себя, – посетитель встал и двинулся к выходу. Из-за соседнего столика поднялись еще двое и пошли за ним. Значит, в случае чего расклад сил был бы не в пользу полковника…

Казарьянц заказал пива и раков. Настроение у него вновь упало. Он начинал жалеть, что связался с этими людьми. С богатыми «отморозками», у которых нет терпения. Когда они вышли на него и предложили 200 «штук» зелеными, первой его мыслью было вежливо отказаться. А, возможно, и взять этих типов в оперативную разработку. Но, подумав немного, Казарьянц решил, что в данном случае ему предлагают деньги за то, что он и так должен делать по роду своей службы. Ведь он обязан разрабатывать планы нейтрализации преступных группировок в масштабах области? Обязан. Так ведь чеченский «авторитет» Ваха просит от него того же самого. Только платить за это готов во много раз больше. А то, что вместо поверженных бандитов в город собираются нагрянуть другие – это проблема будущего. Кто знает, может, их к тому времени всех перестреляют уже…

Двести тысяч действительно поступили на счет Казарьянца, открытый для него в швейцарском банке (и это, по утверждению эмиссара Вахи, был только аванс). Теперь надлежало отрабатывать полученные доллары. Полковник не ожидал, что его заказчики проявят такое нетерпение. В тонкой игре, которую он затеял, никак нельзя было торопиться.

Павел Игнатьевич Никулин

Головная боль не отпускала. Давила виски. Наверное, опять давление скачет… Две таблетки новейшего американского средства, по-моему, только ухудшили дело. Домой я приехал лишь к полуночи – как назло, проблемы в банке наваливались одна за другой. Диана уже готовилась лечь спать.

– Паша, тебе звонили, – сказала она.

– Кто?

– Я не спросила.

«Хоть кол на голове теши», – подумал я. Все понимаю – женщины глупее мужчин. Но не настолько же…

Налив себе горячего чаю с лимоном, я устроился на кухне.

– Ты спать не пойдешь?

– Нет, я посижу немного.

Она дернула плечами и ушла… Мне сейчас было совсем не до бабских фокусов и обид. Дочь уже вторую неделю не звонила из Москвы. А Диану я уже устал просить поднять трубку и набрать ее номер. Сам я так крутился почти круглые сутки, что не находил времени для обстоятельного разговора (отделываться двумя-тремя вопросами типа: «Как дела?» и «Что нового?» очень уж не хотелось). Дочь в последнее время вообще предпочитала полную самостоятельность. Конечно, я чувствовал возникшее между нами отчуждение. Виною тому был не только мой брак с Дианой – подругой ее покойной матери. Я в какой-то момент упустил что-то главное, без чего нельзя построить нормальные отношения в семье. Всё думал – вот, сейчас, еще немного, и заживу нормальной жизнью, как все. Как все… А получилось – как обычно. Вот Лена и решила для себя, что отцу ее важнее подковерные игры и бизнес, чем судьба собственной дочери. И я не могу назвать ее полностью неправой… Деньги и власть очень быстро превращают человека в мыслящую машину. Вся энергия направлена на то, как бы не подставиться, не прогадать, не дать себя унизить… А если бы нашелся кто-то, кто спросил меня: «Зачем? Ради чего ты пошел на это?», то мой ответ наверняка бы его удивил. Ни один из тех, кто знаком с нынешним Павлом Игнатьевичем Никулиным, ПИНом, как зовут меня порою за глаза, не смог бы докопаться до истинных причин, почему я посвятил свою жизнь неустанной погоне за благами. Я этого никогда и никому не говорил. Да и не поверили бы, зная меня. А все дело было в… женщинах. Я им был не нужен, пока был беден (хотя внешностью меня природа не обделила). Но, Боже мой, сколько их возникло вокруг меня, стоило мне разбогатеть! Так и хотелось крикнуть: «Погодите! Меня на всех не хватит!». Но они упрямо продолжали осаду моего кошелька. Блондинки и брюнетки, молодые и не очень, фригидные и страстные, миниатюрные и высокие… Я наслаждался всем этим пару лет. А затем твердо сказал и себе, и им: «Стоп!». Начался долгожданный этап мести. Мести безразличием и презрением. Если же какая-нибудь из них проявляла особенную настойчивость, то я, собрав все эмоции и вложив их в свой тон, отвечал: «А где ж ты, тварь такая, была, когда у меня в кармане ветер свистел, но я был молодой, здоровый и мог на сто процентов удовлетворить твою мерзкую похоть?!». Как правило, это работало – дамочка тут же исчезала с моего горизонта.

Особое удовольствие доставляло мне чтение газетных объявлений в рубрике «Знакомства». Сплошные поиски спонсоров «с машиной, квартирой, обеспеченных, и т. п.». Ну как втолковать этим дурам беспросветным, что таких принцев на всех НЕ ХВА-ТА-ЕТ! Ни в какую не хотят они спать с обычными, молодыми интересными парнями. «Папиков» им подавай, мать их!.. Да ладно бы проявляли хоть принципиальность в этом своем стремлении к халявным «бабкам»! Так нет – при первой же возможности они этим «папикам» такие рога наставляют, что лосям впору позавидовать! Противно им, видите ли, делать ЭТО с жирными, старыми, волосатыми недомерками! А чем, спрашивается, ты раньше думала, стервоза?! Хотела и рыбку съесть, и чтоб хуже не было?!. Не выходит так в жизни. И хорошо, что не выходит, иначе б совсем обнаглели подруги наши ненаглядные. А их занудные оправдания, что, мол, не все же такие, я и слушать не хочу! С тем же успехом можно бить себя в грудь и твердить, что не все вьетнамцы малорослые. Ну да, конечно, можно при большом желании отыскать какого-нибудь двухметрового Нгуена. Но это уже будет патология.

Взять хотя бы моих «боевых подруг». Диана – стерва первостатейная. Еще при жизни Риммы строила мне глазки, хотя была ее лучшей подругой. Деньги мои покоя ей не давали. Да и Римма, царство ей небесное, не по любви за меня пошла. Тоже от нищеты спасалась, от папочки-алкоголика. Нет, все они одним миром мазаны! И когда какая-то из них прёт еще и в бизнес – тут уж пощады от меня не жди!..