Татьяна Ярославская - Золотой скорпион

– Да никто и не думает, что Садовский причастен к другим случаям, – заявил он в ответ на Машины сомнения. – Представляешь его прыгающим с крыши? И потом, ты же сама и обеспечила ему алиби, когда сказала, что он встретился тебе на пороге университета. А до этого его вообще видел целый ученый совет. Давыдова он тоже не убивал, на это время у него тоже есть свидетель, видевший его на другом конце города. Тут он только пытался подставить Зайцева, тот сегодня был у Сергея Николаевича, рассказал, как Садовский обманул следствие, показав, что он ссорился с Давыдовым и потом вместе с ним пошел в кладовку. Мне и Марина рассказала, что это было совсем не тогда и не так. Ректор даже пытался подкинуть в кабинет Садовского ключ от той самой кладовки.

– А откуда он взял этот ключ?

– Говорит, ему тоже подкинули. Я.

– Да, он мне тоже так сказал, но ведь это же неправда!

– Конечно, неправда. Но настоящий убийца вполне мог подкинуть. Отец говорит, завтра мы уже узнаем, кто это был.

Маша Рокотова видела, что родственница Давыдова, теперь она знала, что это его сестра, уже приехала в центр. Женщина была настроена очень решительно и без всякого страха доверилась академику Елабугину. Маша на ее месте умерла бы от ужаса, зная, что ей предстоит контакт с уже умершим человеком. Завтра расшифруют данные, и станет понятно, один ли человек действовал в университете и на стройке или это все же были разные люди.

Митя доел свою кашу и слушал их разговор молча, с интересом склонив голову к больному плечу.

– Ты молодец, Мить, – сказал ему Тимур, и протянул руку. – Я перед тобой в долгу, так что обращайся.

Гуцуев с достоинством пожал протянутую руку и тут же попросил:

– Скажи, пусть вернут мне моего скорпиона.

– Хорошо, скажу, – пообещал парень.

– И Кузю попроси, пусть придет.

– Да он уже тут, просто к тебе всех сразу не пускают. Сейчас я выйду, его запустят.

Но вместо Кузи пришел Ильдар Каримов.

– Привет, герой, – улыбнулся он. – Как чувствуешь себя?

– Нормально. Хреновая у вас охрана, – констатировал Митя.

– Учту. Такого, как ты, взял бы телохранителем, когда подрастешь. Пойдешь?

– Поживем – увидим. Скорпиона отдадите?

Каримов сдвинул брови. Митька насторожился.

– Понимаешь, Митя… Отдать отдам, гарантирую. Только дай мне пару недель с ним разобраться.

– В смысле?

– Да, видишь ли, не простой это скорпион.

– Знаю, золотой, – кивнул Гуцуев.

– Не золотой, это сплав. Но главное – у него внутри. Это робот, Мить.

– Робот?!

– Да. И черт-те чего там только не наворочено. Он напичкан электроникой больше, чем любой самый современный компьютер.

– И что он может делать? – Митькины глаза загорелись.

– Ничего уже не может. Он, похоже, сгорел. Там внутри много оплавленных участков. Наверное, попала вода…

– Это Кузя его… э, намочил. А потом мы его еще и в пруду помыли, – вздохнул мальчишка.

– Сегодня приедет из Москвы один программист, большой специалист по расшифровке данных. Мы должны разобраться, что это за штука была.

– Почините?

– Вряд ли, но мы попробуем, – пообещал Ильдар. – Я ведь к тебе не с пустом пришел, смотри.

Каримов вытащил из пакета, который принес с собой, деревянную коробку, раскрыл ее и протянул Мите.

Мальчишка открыл рот от удивления.

– Стрекоза…

– Да. Я тебе предлагаю пока поменяться. Это, правда, не робот, а простая статуэтка, но очень похожая на твоего скорпиона, правда?

Митя только кивнул, не отрывая взгляда от сияющего чуда.

– Возьми ее. Если захочешь, потом поменяемся назад, а нет, тогда скорпион останется у меня, а стрекоза у тебя.

В палату, наконец, прорвался Кузя.

– О, Митька, какая штука!

– Убери руки, – мальчишка поспешно захлопнул коробку и сунул под одеяло. – И все остальное тоже убери. Скорпиона уже сломал.

– Да ладно тебе…

Маша Рокотова и Ильдар Каримов оставили ребят пререкаться и вышли в коридор.

– Пошли ко мне в кабинет, кофейку попьем, – предложил он.

– Не хочется что-то.

– Ты тогда приезжала поговорить, я пришел, а ты уже сбежала…

– Потом, Ильдар. Сейчас настроения нет.

Он понял, что тему надо менять.

– Знаешь, Маша, я об этом мальчике рассказал Вере, она предлагает нам усыновить его. Ты не против?

– Я? – удивилась Рокотова. – Я-то почему могу быть за или против? Если ты готов…

– Да я не то чтобы готов. Просто так хочется что-нибудь для него сделать, что-нибудь настоящее, важное, нужное.

– Ему нужно только одно: найти мать, – вздохнула Маша. – Даже если ты его усыновишь, нельзя быть уверенным, что не сбежит на ее поиски.

– Найти мать? – Каримов задумчиво потер кулаком подбородок. – Надо подумать. А ну-ка, пошли к Антону Ильичу.

Эксперимент с сестрой Давыдова еще не начался, и Елабугин выслушал Каримова.

– Попробовать можно, – согласился он. – Только это будет стоить очень много.

– Моих денег хватит? – спросил Ильдар.

– Хватит. Нам нужен спутник и кровь мальчика на анализ.

– Надо купить спутник? – уточнила Рокотова.

– Да нет же, покупать не надо, надо арендовать как минимум на сутки, лучше – на двое-трое. И не любой, конечно, а тот, который я скажу.

– И что?

– И все. Я укажу вам на карте точное место, где находится человек, имеющий максимальное совпадение ДНК с тем, что в образце.

Эксперимент с сестрой Давыдова едва не провалился. Ее легко ввели в нужное состояние балансирования на грани жизни и смерти, установили канал передачи и сканирование информационной сферы держали под контролем. Но случилось то, чего так боялся Елабугин: женщина отказалась возвращаться назад.

– Я же говорил, – сокрушался Антон Ильич, пока с Татьяной Павловной работали реаниматологи, – я же предупреждал, что она не подходит. Она не замужем, детей нет, родители и брат умерли. Ее ничто в жизни не держит. А мы дали ей возможность прикоснуться к смерти. Конечно, ей захотелось остаться там.

– Но разве можно управлять этим процессом по собственной воле? – недоумевала Маша Рокотова.

Она опять весь день провела в центре и еще раз убедилась в своей правоте: все слишком неоднозначно, не понятно, чего больше в этих исследованиях, пользы или вреда.

– Пациент не может управлять процессом перехода, но препятствовать нам, когда мы пытаемся его вернуть, он может, – пояснил академик. – Вот она и препятствует.

Татьяна Павловна не умерла, но осталась в состоянии комы.

– Про убийцу ее брата что-нибудь удалось выяснить? – спросила Маша уже к вечеру у расстроенного Елабугина.

– Данные совершенно кривые, – вздохнул он. – Надо работать, расшифровывать. Единственное, что получилось четко, это, похоже, то, что женщина вбила себе в голову после визита к экстрасенсу: молодая красивая девушка за спиной у Давыдова.