Андрей Измайлов - Ангел ходит голым

– Или ты меня не слушаешь?

– Весь внимание! Нет, не отвлекаюсь. Предельно заинтересован.

– Вот ты сказал: супружеская верность. Для тебя это сакрально , да?

– Ещё б!

– Не ври! Откуда тебе знать! Ты же закоренелый…

– Книжки читал, книжки.

– Опять не ври!

– Что, не читал?!

– Читал-читал, верю. Иначе б тут не сидел.

– Так! Я встал и пошёл! Отсюда!

– Валяй дурака, валяй. Но не здесь, будь добр. У себя там – ради бога. Здесь – не надо. Сиди, говорун. На чём я остановилась? Ах, да! В книжках – с точностью до наоборот. Не будь измены как интриги, не было бы книжек, львиной доли книжек. Согласен?

Согласен. И?

Ну, слушай!

Значит, мужская измена: раз плюнуть! а чо?! Полигамен. Тогда как женская измена: спаси-сохрани, убью гадину! Моногамна. Кто сказал, кто? Ах, учёные? Те самые загадочные британские учёные , которые постоянно утверждают ? Спасибо, не надо британских учёных .

– Теперь представь… М-м, тебе, Виталь, цензурно или нецензурно?

– М-м, цензурно, чтобы нецензурно угадывалось.

– Дай мне подумать, пару минут.

– Даю. Ещё бокальчик?

– А то!

– Время истекло!

– Зануда! Хорошо, как тебе древние китайцы?

– В бесконечном восторге от них. Сунь-вынь, сунь-вынь!

– Пору-у-учик! Фу!

– Майор же.

– Майо-о-ор, фу!

– Виноват!

– Да уж!

– Лиль, не тяни. Давай, на худой конец, тогда хоть в манере твоей колоноки в «Секс и!», что ли.

– Скажешь тоже! Там – баловство, а тут – философия.

– О как!

– Ото так!..

И уже сговорились на древних китайцах. Значит, Инь-Ян.

Инь – цветок лотоса (то же пещера божественного лотоса).

Ян – нефритовый стержень (то же могучий воин ).

То и дело пребывает могучий воин в своей пещерке божественной , живёт он так. К обоюдному удовольствию. Но вдруг! Занесло в гости, в другую пещерку. Сам не понимает, каким образом. Обильное возлияние, неявный (явный!) зов, отказать неудобно. Вкусил. Отдал должное. Но – почти за полночь. Домой-домой! Жаль. Увидимся? А как же! Созвонимся. Всё было великолепно, никогда так не было! Но – домой! Обои отклеиваются, кран подтекает, ремонт пора. Тем не менее домой!.. Какие угрызения, какая вина?! Теперь и в гости не сходить? Вернулся даже не за полночь! Ну, за полночь. Но не под утро! Под утро? Мосты, мосты. Вернулся, главное! Никто сюда не заходил? Во-о-от, а тут я, могучий воин . Только сначала бай-бай, а потом… Спи, моя радость, усни.

Другое дело (совсем другое!), когда и если могучий воин усталый-но- довольный возвращается в свою (в свою!) пещеру божественного лотоса и обнаруживает: здесь был вор! Был, был! Всё переворошил, в каждом уголке пошарил, ещё липкую лужу посреди гостиной оставил. Такой смачный плевок в душу! Такая бессильная свирепость! И такое омерзение, такое! Всё! Дверью хлоп и – никогда больше в тот дом, бывший твой!

– Похоже?

– Ну… да. Типичный Ян.

– Угу. А теперь – с другой стороны. Со стороны Инь. Вот я – Инь.

Моя божественная пещерка – она моя! Мой дом! Кого хочу, того пускаю. Ты, могучий воин , что-то зачастил по гостям? Твоё право. Ну а я люблю гостей принимать. И не всякого приму. Только того, кто меня радует и сам рад. Бескорыстно. Моё право. Никакого расчёта, просто всем им в моём доме хорошо. Ах, ещё и всем им ?! Да! Всем им ! Со счёта не сбилась. Просто не считала!.. И начхать на драные обои, текущий кран, запустение.

В доме-то всё большее запустение, когда хозяин… не сказать реже стал, но какой-то не такой стал. Могучий воин по-прежнему, но после каких-то уже битв, одержанных побед. Юрк – в СВОЮ пещеру божественного лотоса. Что могучий, то могучий. И – мнительный: кто тут был, пока меня не было, кто?! Какое твоё дело! Спи давай. Не строй из себя. Тем более из меня. Дрыхни.

– И как тебе такое, Виталь?

– Ну, Инь, да. Но, м-м, нетипичная. Отчасти.

– От какой именно части?

– Право, теряюсь.

– То есть всякая Инь для тебя – трёх разновидностей, не более. Смиренно верная. Холодно продажная. И неуёмно жаждущая. Иначе и проще говоря: жена, путана, Ѣ. Четвёртого не дано. Хочешь поговорить об этом?

– Только поговорить?

– Виталь! Ви-та-лик! Не порть вечер, хер майор.

– Нет, я не прочь ещё поговорить, если иного не дано.

– Иного не дано. И не будет дано. И never say never [3] never say never (англ.) – Никогда не говори никогда. (Примеч ред.) – не-а!

– Я безутешен!

– Вот умничка!

Поговорили, называется. О сакральном.

– Ещё бокальчик налей?

– Сомлеешь.

– Не дождётесь! Шампусик меня только бодрит. Организм так удачно устроен. Сегодня ещё творить и творить. Граничу завтра до девяти ноль-ноль – сфинксов зомбирующих вынь да положь.

– Сфинксов?

– Даже не вникай! Я не брежу. Прочтёшь потом. Если захочешь. В «Талисмане». Сначала эту муру надо сотворить.

– Ночь, гм. Глубокая.

– Когда творить, если не ночью? Никто не мешает…

О-о, потягушечки! Просто выше сил! В ванную?

– Ступай, Виталь, ступай. Не в ванную! Вниз, к себе, на пост. Не умножай сущностей. Храни меня, мой талисман.

Храню. Охраняю. На страже. Ночной портье, Ѣ!

Талисман, значит? Нечто магическое, приносит удачу и счастье владельцу оного.

Способна. Что есть, то есть. На многое.

На зомби-сфинксов.

На грифонов-стражей.

На барсов-лизунов.

На (ближе к теме, ближе!) откровения в глянце «Секс и!» (Sexy!).

Всё так.

Но никак не ласточка , никак.

Ибо ключевое: «… не всякого приму. Только того, кто меня радует и сам рад».

Вот оно, вот оно.

Засим: в качестве классической ласточки

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Takifugu rubripes (лат.) – бурый скалозуб, или бурая собака, – рыба. (Примеч. ред.)

voilà une belle mort! (фр.) – Вот прекрасная смерть, – сказал Наполеон, глядя на Болконского. (Примеч. ред.)

never say never (англ.) – Никогда не говори никогда. (Примеч ред.)