Фридрих Незнанский - Операция

– Что все это значит?

– Ты должна говорить правду, и только правду. – Силлитоу присел рядом с Марго на корточки, пронзительно сверля ее взглядом. – Детектор лжи последнего поколения, вероятность попадания девяносто восемь процентов. Надеюсь, ты понимаешь, что с этой игрушкой лучше не шутить?

– Оставьте нас, – раздался за спиной Марго чей-то властный мужской голос.

Силлитоу вскочил и, не оборачиваясь, быстрым шагом удалился к лифту, прямо как ветром сдуло.

А через секунду Ляффон могла разглядеть лицо господина Аффенгеймера. Ничего выдающегося… Вылитый бур. Отнюдь не красавец, лет под пятьдесят, подтянут (не иначе как армейская выправка), плечи узкие, маленькие, близкопосаженные глазки, чуть вздернутый нос, тонкие губы, бородка клинышком, на лоб падает аккуратная челка, щеки впалые, но гладкие и загорелые.

– Фамилия, имя, дата и место рождения? – теперь он стоял перед Марго, деловито уперев руки в бока. – Отвечайте быстро, не задумываясь. И учтите… Я и так знаю о вас практически все.

– Агнешка Лябушински, тринадцатое сентября шестьдесят девятого, Лодзь.

– Когда ты перебралась на постоянное место жительства во Францию?

– В семьдесят пятом.

– Твои родители?

– Мать жива. Отец умер три года назад.

– Где сейчас находится твоя мать?

– В Лодзи.

– Где ты познакомилась со своим будущим мужем?

– На вернисаже абстрактной живописи.

– Когда это произошло?

– Точно не помню… Мы повенчались пятого ноября девяносто второго.

– Муж изменял тебе?

– Нет.

– Ты уверена в этом?

– Не знаю…

– А ты ему изменяла?

– Нет.

– Где ты работала?

– В салоне-парикмахерской, мастером модельных причесок.

– Ты училась на парикмахера?

– Да, я закончила курсы.

– Когда тебя завербовали?

– В восемьдесят девятом.

– Твой муж знал об этом?

– У меня тогда не было мужа.

– А позже, когда появился?

– Нет, не знал.

– Кличка агента, который тебя вербовал.

– Адольф.

– Тебя часто подключали к работе?

– Да.

– Твоя последняя миссия?

– Контакт в качестве газетного журналиста с послом Зимбабве, проникновение в его резиденцию под предлогом интервью и установка подслушивающей аппаратуры.

– Кто передал тебе микрофильм с планом «Кристалл»?

«Какой еще „Кристалл“?!… Спокойно! Представь, что ты на автомобильной свалке! Вокруг куча искореженного металла. Разглядывай каждую железяку. Созерцай. Заставь свое сердце биться медленно, ровно».

– Я не могу раскрыть эту информацию.

– Отвечать! – сжав кулаки, гаркнул Аффенгеймер. – Кто передал тебе микрофильм с планом «Кристалл»?

– Это очень ценный агент.

– Имя! Кличка!

– Вы играете не по правилам.

– Я сам устанавливаю правила!

– А я не имею права раскрывать агента и тем самым обрекать его на провал. Он действует без прикрытия. Он очень рискует жизнью. Его имени не знал даже мой непосредственный начальник.

– Он нам очень нужен.

– Мы так не договаривались. Я его не сдам, и не надейтесь.

– Ты забыла, что теперь работаешь на нас?

– Нет, не забыла.

– В таком случае, в чем проблема? Твой осведомитель автоматически становится нашим осведомителем. Мы не причиним ему зла. Мы выполним все его условия.

– Это уже другой разговор. Если вы хотите выйти с ним на связь – пожалуйста. Но только через меня.

Марго устало прикрыла глаза. Смерть прошла совсем рядом.

Кати ждала его у закрытых дверей кафешки, зябко пританцовывая на одном месте. Люк уже давно сдал смену, но пока бегал за цветами, пока снимал наличные деньги с кредитной карты (на непредвиденные расходы, а в том, что они будут, он не сомневался), часовая стрелка успела сделать круг.

Он был, что называется, примерным семьянином. Для него жена и дети всегда стояли на первом месте, ему и в голову не приходило «сходить налево». Наверное, некогда было. Все работа, работа, работа… И вдруг – случилось. Он никогда прежде не бывал в подобных ситуациях и сейчас совершенно не знал, как себя вести. Он боялся. Он думал о том, что совершает предательство, но в следующую секунду убеждал себя – нет, это всего лишь невинное увлечение, оно не зайдет далеко. И чем его привлекала Кати? Верней, не привлекала, а будто магнитом притягивала… А может, потому и притягивала, что была негритяночкой? Многие друзья Люка говорили ему, что если не попробовать негритянку, значит, жизнь прожита зря.

– Ты опоздал, – в этих словах не было ни недовольства, ни укора. Простая констатация факта.

– Так уж получилось. – Он протянул ей букет цветов. Недорогой, но составленный с тонким вкусом.

– Работа?

– Работа…

– Кстати, а почему ты не говоришь, где работаешь? Боишься, что я буду доставать тебя телефонными звонками? Не бойся, я не такая…

Он подавленно молчал, внимательно разглядывая носки своих ботинок.

– А хочешь, я угадаю?

– Попробуй.

– Ты физик-ядерщик, – прищурив глаза, таинственно произнесла Кати. – Ты разрабатываешь секретное оружие массового поражения и к тому же дал подписку о неразглашении военной тайны. Близко?

– Почти в точку попала, – натянуто заулыбался Люк.

– Почти? – Девушка радостно запрыгала на одной ножке. Господи, какая она молоденькая и цветущая! – Что значит – почти?

– Ты же сама сказала, что я давал подписку. Поэтому я не имею права отвечать на твой последний вопрос, – нашелся Люк, окончательно переводя весь этот томительный разговор в шутку.

Ему надо было срочно брать инициативу на себя, но он растерялся, как ребенок. Счастье, что Кати уловила его пораженческие настроения и сама пришла на выручку.

– Ну мы так и будем здесь торчать до ночи?

– Я не знаю… – пожал плечами Люк. – Все будет зависеть от твоего желания…

– Ты на самом деле такой скромный и стеснительный?

– Нет, притворяюсь…

– В таком случае своди же меня куда-нибудь! Будь джентльменом!

– А куда?…

– Ты меня спрашиваешь? – рассмеялась Кати. – Боже мой, с кем я связалась, мамочка дорогая! Ладно, так уж и быть, я тебя поведу. Тут неподалеку есть одно местечко. – Она ловко взяла его под руку и действительно властно повела Люка вдоль по улице, положив голову ему на плечо.

С этого момента он пребывал на вершине блаженства и потерял всяческий контроль над своими действиями и поступками.

Вечер выдался очаровательный. Люк и Кати провели его в безлюдном и очень уютном баре на окраине Парижа. Под тихие звуки сентиментальной музыки они тянули через соломинку терпкий коктейль и молча смотрели друг на друга. Слова им только мешали.

Люк даже не задумывался о том, что его ждут дома. Он словно впал в глубокий гипнотический транс. И был счастлив.

– Поедем ко мне? – предложила Кати. Не предложила даже, а констатировала факт, как что-то само собой разумеющееся.