Виктор Каев - Муть на глубине

В ответ он кивнул головой.

За окном машины промелькнуло несколько домов слева и справа от дороги. Потом снова начался сосновый лес. Ещё через несколько минут кроссовер проскочил перекрёсток федеральной дороги «Холмогоры».

А ещё через три-четыре минуты появились первые домики их родной деревни.

Никита, подъезжая к дому матери, спросил:

– Свет, тебя к дому подвезти?

– Не надо, – ответила она, – мне же недалеко. Я сама дойду.

Никита, замедлив машину, поинтересовался:

– А ты мою маму-то часто видишь?

– Конечно, – сказала она, – моя бабушка до сих пор с ней дружит, как и раньше. Она у нас часто бывает. И бабушка к ней тоже ходит.

У ворот своего дома Никита затормозил. Светлана вышла и аккуратно закрыла дверцу.

С лавочки во дворе поднялась Людмила Петровна и зорко всматривалась в лицо девушки, выскользнувшей из машины её сына. Потом она вышла за калитку. Никита тоже высунулся из машины и, не выключая двигатель, махнул ей рукой:

– Мамуль, привет!

– Привет! Это кто с тобой? Светка Буторина, что ли?

Светлана поздоровалась, и, словно оправдываясь, проговорила:

– Мы с Никитой в нашей школе встретились, и он предложил меня с работы подвезти.

Людмила Петровна ответила:

– Предложил? Это да. Он у меня хороший.

Светлана простилась, и, взмахнув на прощанье рукой, заспешила к своему дому.

Мать, пропустив во двор машину сына, вновь вставила жерди в отверстия столбов. Аккуратно загнав машину задним ходом в подклет, Никита вернулся на лавочку к матери и сел рядом.

Дозорка радостно вертелся у его колен, поскуливая, и позвякивая цепью.

Обняв мать, Никита коротко рассказал ей про свою поездку: и о том, как был у начальника ОМВД, и как рыскал по интернету в поисках частных детективных агентств.

Потом, как обзванивал адвокатские конторы и предприятия, и как зашёл, на удачу, в свою школу повидаться с учителями.

Мать спросила:

– А Светка-то там, что ли, работает?

– Ну, да. Учителем русского и литературы.

– Вот ведь! А я знала, что она учительница. Но не знала, что в твоей школе.

– В моей. Она её и заканчивала. Только гораздо позже.

– Она хорошая девочка. А вот мужик у неё, считай, что никакой. Он то живёт с ней, а то не живёт.

– Это как?

– Да они вроде тебя! Живут – не расписаны. Он ездит на вахты, в Якутию, кажется. Разнорабочим. Месяцами его нет. Деньги, конечно, привозит. Потом приезжает, гуляет тут.

– Пьёт?

– Ну, а как же? Елена, бабка Светкина, жалуется. Говорит: что в отъезде, что здесь – считай, что его и нет. Да и денег Светке перепадает мало. Больше прогуливает. Я, говорит, их заработал! Имею право!

Никита покачал головой, вспомнив смущённый взгляд девушки, и спросил:

– А он не наш?

– Нет, не наш. Он из Вельска. Его родители где-то на Октябрьской в двух комнатке живут, толи на четвёртом, толи на пятом этаже. Да там и второй сын с ними живёт. Школьник ещё. Вот он сюда и прибился. Елена говорит: сначала думали, что строиться будут на их участке. Да, что-то никак.

И перейдя на другую тему, она спросила:

– Так, ты говоришь, работы, значит, не нашёл?

Никита отрицательно мотнул головой и добавил:

– Ну-у! В райотдел меня бы, пожалуй, взяли. Но нужна вакансия. А если она и будет, то не раньше, чем через полгода. В адвокатуре можно пристроиться, но это всё будет за свой счёт. И ждать надо месяца два-три. А потом ещё очень долго нарабатывать свой авторитет в судах. Да и адвокатов здесь в Вельске по разным конторам немало, как оказалось.

Помолчав, он добавил:

– Я думаю, что можно попробовать получить лицензию частного детектива. На это уйдёт месяца полтора и всего 7500 на оплату госпошлины. Правда, сначала мне надо будет здесь зарегистрироваться по месту жительства.

Мать задумчиво посмотрела на сына, и сказала:

– Это же надо этих, клиентов? А они будут ли? Как-то всё не очень надёжно.

И она ворчливо, но ласково заметила:

– Ты бы, может, не торопился пока? Уехать из Питера, конечно, легко. А вот тут потом получить нормальную работу, ой, как непросто. Да и Ира твоя, думаю, будет против.

Никита сочувственно посмотрел на мать:

– Ма! Ты пойми, я не хочу больше оставлять тебя одну. И это не обсуждается! А Ирина, она рано или поздно согласится. Ну, а если нет, то… Поживём какое-то время отдельно. Пусть думает. А я не уступлю!

– Нет, ну как же так? – всплеснула она руками, – А ей работа здесь найдётся ли? И, получается, если она сюда переедет, её родители будут брошены?

Но он был неумолим:

– Послушай, они у неё ещё хоть куда! Матери – пятьдесят шесть, отцу – около шестидесяти. Они вполне здоровы! Оба работают. Он – заведует кафедрой, профессор в морском техническом университете. Она – врач в крутой частной клинике. Есть у нас там такая: «Эстетик Альянс». Во-первых, они оба совсем не бедствуют. А во-вторых, там ещё одна дочка есть. Старшая. И тоже живёт в Питере, и хорошо обеспечена. А работу Ирине мы здесь подберём. Она же айтишница! Сейчас на них большой спрос! Короче, у Ирки нет никаких причин отказываться от переезда. Главное, было бы желание!

Мать недоверчиво покачала головой, вздохнула, а потом, опять сменив тему, спросила:

– А ты как сынок, насчёт того, чтобы картошку окучить?

Никита усмехнулся:

– Да, запросто!

– Тогда подымайся, и пошли в огород.

Мать с сыном встали, и отправились выбирать тяпки.

Работа с тяпкой в огороде – дело привычное, но нелёгкое. Никита, несмотря на свою хорошую физическую форму и прошлый деревенский опыт, устал довольно быстро.

Через полчаса заныла спина. Ещё через некоторое время он заметил на правой ладони пару набухающих мозолей.

Никита понял, что порядком отвык от деревенского труда. Но участок был большой, и надо было рыхлить его тяпкой ещё не меньше получаса. Хорошо ещё, грунт был – супесок 12 12 Рыхлая почва, содержащая большое количество песка. , и легко рассыпался под ударами тяпки.

А мама работала, не останавливаясь. И, хотя продвигалась вперёд медленнее сына, но окучила уже немало рядков.

Было жарко. Солнце палило нещадно.

По голой спине Никиты уже ручьями тёк пот. От каждого удара тяпкой поднималось облачко тонкой пыли.

Мать ушла с огорода пораньше. Надо было помыться и приготовить обед.

Никита потратил ещё уйму времени, чтобы доделать работу до конца, и тоже пошёл обмыться в импровизированную душевую.

Вода в большой стальной бочке, стоявшей сверху на душевой кабине, к полудню хорошо прогрелась, и горячие струйки душа отлично смывали вместе с мыльной пеной накопившуюся пыль. Наконец, был перекрыт кран душа и Никита промокнул себя полотенцем.

Ощущение свежести и чистоты разошлось по всему его телу.

Уже в избе мать, усмехнувшись, спросила у сына: