Михаил Байков - Скульптор жизни. Сборник. Том I – II

Губернатор остался на месте, несмотря на убедительные уговоры охраны.

Все произошло еще быстрее и слаженнее, чем это можно описать. И через час все официальные лица Лимска, присутствующие на выставке, сидели в кабинете губернатора.

– Печально, да? – спросил губернатор у гостей, которые попивали глинтвейн.

– Ужасно… – сказал директор выставки.

– Трагично… – проронила директор департамента образования.

– Вот же ***** ! – почему—то по—русски воскликнула герцогиня.

В кабинет вошла Екатерина Алексеевна, взяв чашку глинтвейна и выпив ее залпом, сказала:

– Две плохие новости.

– Какие? – спросил прокурор.

– Первая, рядом с выставкой, в реке найдена выпускница вашего, Марина Васильевна, триста восьмого лицея, убитая.

– Господи! – всхлипнула руководитель департамента образования.

– А вторая? – спросил прямолинейно секретарь Михаила Александровича, в таких обстоятельствах обычно проявляющий такт.

– Тут тоже ужасная новость… Герцогиня, ваше ожерелье украдено, и довольно грубым способом, – на одном дыхании проговорила Екатерина Алексеевна.

– Фи… Как предсказуемо, – тихо фыркнул Михаил Александрович, смирившийся с произошедшим и просто думающий, как выкрутиться из этой ситуации.

***

– Итак, давайте рассуждать логически, – предложил губернатор, оставшимся у себя в кабинете епископу, прокурору и Екатерине, – Некто совершил теракт… Кстати, жертв нет? Ну, и слава Богу… Так вот, группа лиц, или один человек, совершил теракт, после этого, воспользовавшись суматохой, смогли, или смог, украсть ожерелье. Убийство рассмотрим потом. Давайте установим, кто же…

– Михаил Александрович, я понимаю, что вы тоскуете по практике, но это не совсем ваша обязанность, – непривычно оживленно перебил прокурор.

– Сергей Васильевич, – ничуть не обидевшись, или только сделав вид, ответил Божесов. – Если я не ошибаюсь, ничто, а тем более никто, мне не запретит в моем кабинете обсуждать вопросы, связанные с безопасностью моей области. Поэтому, сделайте одолжение, дайте закончить мою, не менее профессиональную чем вашу, мысль. Позволите?

– Да, пожалуйста, – обычным своим голосом согласился Смолов.

– Спасибо большое… Итак, давайте установим подозреваемых в этом деле. Не тех, кто мог, а тех, кому надо. Начнем с абсурдного, сама герцогиня.

– А зачем ей это? – спросила Екатерина Алексеевна, находившаяся под сильным впечатлением от короткой ссоры между прокурором и губернатором.

– Ну, ожерелье принадлежит семье, а не ей лично, вполне возможно, что у нее возникли какие—то трудности, финансовые, например… И представился хороший случай, – высказался Михаил Александрович довольно опрометчивую мысль для детектива. – Но с другой стороны, это мог сделать племянник герцогини, по этим же причинам, что гораздо более вероятно, тем более, что взорвавшаяся машина принадлежит ему…

– Михаил Александрович, – обратился секретарь губернатора, немного взволновано, – Вам звонят и… думаю, вам будет нужно ответить как можно быстрее.

– Прошу прощения, – ласково обратился к присутствующим губернатор. – Никому не расходиться!

Пройдя в одну из своих комнат, Михаил Александрович поднял трубку.

– Слушаю?

– Михаил Александрович, – послышался голос , который так любят пародировать в нашем скучном мире, когда смеются над политиками. – Добрый день.

– Вообще—то вечер, – без всякого трепета перед голосом поправил губернатор.

– Я просто сейчас в Японии, тут уже день, – тоже без всякого сомнения ответил он . – Даже здесь я услышал о вашем происшествии. Надеюсь, жертв нет?

– Если это был теракт, то он прошел неудачно.

– Вот и славно… Еще мне доложили, что у герцогини Кервинской было украдено изумрудное ожерелье. Я настоятельно вас прошу, проведите самое тщательное расследование, как можно в более сжатые сроки, при этом без скандалов. Если потребуется, к вам приедут профи из Москвы… Но лучше вам справиться самому, в конце концов министерство юстиции имеет многих кандидатов в свои руководители. И они в международных скандалах не замешаны… Надеюсь, вы меня поняли?

– Я тоже надеюсь, – ответил губернатор, а собеседник положил трубку.

– Ну что ж, – потянулся Божесов. – Это шанс!

– Дети мои! – воскликнул Михаил Александрович, врываясь в кабинет в прекрасном расположении духа. – Отбросим вражду. Давайте и правда заниматься каждый своим делом! Сергей Васильевич, – обратился губернатор к прокурору, – прошу прощения, разумеется думать обо всем произошедшим я должен меньше всех, – с улыбкой сказал губернатор, – Поэтому доверяю вам расследование сего дела, – говорил и говорил Божесов, обхватив прокурора за плечо и потихоньку выводя его из кабинета. – Так что, работайте! Родина вас не забудет!

– И… – начал о чем—то прокурор.

– Докладывать мне! Мне, конечно! До свидания!

В кабинете остались епископ, Екатерина Алексеевна и секретарь, впрочем, все очень удивленные поведением губернатора.

– Я пойду? – первой спросила Екатерина Алексеевна.

– Конечно, конечно. Не смею вас задерживать! Хотя постойте! И для вас у меня так же есть поручение! – остановил ее губернатор уже в дверях.

– Да?

– Вы придете завтра ко мне, в этот самый кабинет, и мы с вами поговорим о сложившейся ситуации. Поняли?

– Хорошо, – ответила Екатерина Алексеевна и вышла.

– Что ж, – уже с меньшими эмоциями сказал Божесов. – Даниил Николаевич, вы можете оставить нас с епископом?

Секретарь удалился.

– Михаил Александрович, неужели и ко мне у вас будет просьба? – хитро щурясь спросил епископ.

– А ты не смейся, – дружески ответил губернатор. – Ты мне будешь очень полезен.

– И чем же? – с широкой улыбкой спросил епископ.

– Ты ведь всегда хотел заняться следствием?

– Ну, были желания.

– Вот тебе и предоставляется такая возможность. Я доверяю тебе, независимо от официальных действий, провести свое расследование убийства выпускницы и, разумеется, сообщить все лично мне. Так что давай. Я в тебя верю. Через два дня жду в этом кабинете.

– Я польщен таким предложением, но неужели ты считаешь меня достойным вести такое важное дело?

– Ну, не надо, не надо! Не скромничай! Я уверен в тебе, к тому же, ты вряд ли навредишь официальному следствию.

– Тогда я пойду? Час поздний, пора уже спать.

– Да, иди. Не задерживаю. Пока.

Стоило епископу покинуть кабинет, как тут же ворвался Даниил Николаевич.

– Михаил Александрович, что же такого сказал он , что вы так сильно поменяли свое поведение?

– Меня сильно обрадовали, Даня! Сильно обрадовали! Благодаря такому делу, я смогу стать министром уже очень, очень скоро!