Егор Neбо - Асур

Я пишу роман, я пишу его уже два года, но кому он будет нужен, мой роман? Кто сейчас покупает книги, если почти все книги, что были когда-либо созданы на планете, можно получить бесплатно на экран монитора, нужно нажать всего пять или семь кнопок? Ничего и никогда я своим романом не заработаю, как бы ни был он хорош.

Потому я хожу в офис, продаю моторное масло и слушаю, варюсь, бездельничаю и пустословлю со всеми этими людьми, которые меня окружают. Я мимикрирую, приспосабливаюсь, подстраиваюсь под них – я заметил, как легко я уже бесконечно говорю с ними о погоде, том, что в моде, о том, что не в моде, и опять о погоде. Я так и умру, кажется: или в этом офисе, или по дороге туда, или по дороге обратно. Скорее всего – по дороге туда, смайл. От тоски из-за предстоящего нового дня.

Хочется выть от всего того, что меня там окружает. Хочется бежать оттуда со всех ног, хочется лететь с балкона, ломая ветки тополей.

А ведь ты чего-то хотел, мальчик.

Ведь ты чего-то такого хотел, мальчик Юра, когда читал Стругацких и Лема, когда слушал об актрисе Весне и билете на самолет с серебристым крылом. Ты чего-то хотел тогда, когда запоминал строки о том, как ленивым переползом жирного короткого пальца Великий Стратег переправил через Керченский пролив в декабре 1941 сто двадцать тысяч наших ребят и всех без боя отдал немцам. Или когда запоминал строки о том, как шел через крытую колоннаду дворца Ирода Великого пятый прокуратор Иудеи, Всадник Золотое Копье.

Вряд ли ты хотел сидеть на офисном стуле большую часть своей жизни, договариваться о пяти коробках вязкости 10w40 «где-нибудь к концу дня». Вряд ли хотел тайком передавать откаты из одних потных от страха ладоней в другие потные от страха ладони, заказывать транспорт на пятницу, тонны две. Очень вряд ли.

А чего? Чего ты хотел?

Это нужно поскорее забыть, чего ты хотел. Хотя бы уже дома. И это можно забыть легко: открыл, выпил, закусил, включил снукер по евроспорту – и все вроде бы отлично, и ничего вроде бы уже и не парит и не подгорает вроде бы нигде.

Еще налил, еще выпил, еще закусил. А нормальное пальто, Григорий? Отличное пальтишко, Константин. И жена красавица – это объективно. И сын у меня прекрасный сообразительный и умный. И зарабатываю же – как у людей все, все как у людей.

К черту какое-то там Предназначение, о чем это? Тебе не 18 лет, Юрочка, тебе уже 32. У тебя обязательства и ответственность. У тебя надежды родителей. И ты оправдываешь вроде бы, ты стараешься. И тянешь эту лямку, которая душит, каждый день душит. Погоди, еще рюмочку. А что там рюмочку, давай сразу две подряд – что ты там говоришь? Какие лямки, в выходные едем на дачу, я же купил бассейн. Прекрасный бассейн, хоть и пластиковый. Как все. Все в нашей жизни отчего-то стало сейчас таким – пластиковым, ненастоящим каким-то, поддельным. Э, не, брат, опять куда-то тебя не туда понесло. Вот же коньяк, а ну-ка еще по пятьдесят и лимончиком вот, закуси.

Кристина (жена) хочет, чтобы я не пил. А я не могу не пить. Да ты просто не представляешь, Кристина, во что превратится моя жизнь, если я не буду пить. Это будет череда серых, унылых, безрадостных дней. Дней без надежды, без солнца, дней без анестезии, в конце концов.

У нас уже каждую неделю из-за этого скандал.

Ну что же, давай разведемся.

Уходи. Лично мне ничего не жаль. Никогда ты меня не любила так, как я хотел, никогда. Да, может быть, любила как-то, может быть, я и был для тебя чем-то важным, кем-то нужным, но все это не то.

Когда-то мы были воинами. Наши замки были из темного сырого гранита. В груди наших женщин билась трепетная птаха. А в наших глазах отражались наши облака, наш ветер и смех наших детей (с).

Вот как я хотел.

Ничего этого ты мне не можешь дать, и ничего такого, чего хотела ты, не мог дать тебе я.

Уходи.

Не страшно.

Переживу».

Комментов: 5. Комментировать эту запись.

Москва со своими обычными и бесконечными пробками очень быстро утомила Семена. Поэтому, когда Севастьянов отклонился от маршрута домой и поехал к зданию банка, Кляйн мысленно выматерился.

– Что мы тут, надолго? – как можно более вежливо, но с долей яда спросил Семен. Очевидно, Севастьянову нужно было что-то порешать в банке.

– Деньги вот тебе с карты сниму в банкомате и дальше поедем, – ответил Сеов.

Семен сказал про себя «упс» – ему стало неловко. Они остановились у банка, Кляйн вышел вместе с Севастьяновым из машины, достал сигареты и закурил.

– Кстати, курить в машине можно, – улыбнулся Паша.

– Спасибо, – ответил Семен.

Сеов пошел к банкомату, а Семен подумал о том, что в который раз в своей жизни думает о людях хуже, чем они есть. Как-то нужно было эту черту характера в себе корчевать, но как – Кляйн не имел представления. Кажется, с течением времени он менялся в лучшую сторону – ну хотя бы стал задумываться о такой нехорошей черте своего характера. Но изменения эти были какими-то медленными и малозаметными.

Искристая жизнь повелителя виртуальных пространств беззаботной была для Семена Кляйна недолго.

В какой-то момент Кельвин стал замечать изменения, которые начали происходить в отношении к киберпреступникам со стороны российских спецслужб.

Надо сказать, что до определенного момента в действиях российских хакеров было очень много свободы. Так происходило потому, что силовикам нужно было наводить порядок в первую очередь не в виртуальном пространстве, а в реальном – где одни граждане страны страстно, жгуче хотели жить кучеряво за счет других граждан страны. Россия после развала СССР провалилась в средневековье. Весь путь до цивилизации ей нужно было пройти снова и как можно быстрей.

Желание многих граждан страны не работать, а жить за счет других, было настолько несгибаемым и необоримым, что из-за этого желания граждане, не очень задумываясь, калечили, пытали, резали и убивали друг друга и с тем же незатейливым желанием часто шли сами на смерть.

Также причиной, по которой за киберпреступления в Росси не брались всерьез, было одно неписаное правило русских хакеров – «не работать по ru».

Процентов на 90—95 российские хакеры находили себе «заработок» в Европе и США, тем самым занимая тамошние спецслужбы и отвлекая на себя немалый их ресурс. Остальные 5—10 процентов или быстро обучались и исправлялись. Или спокойно «сливались» в МВД своими же. Потому что все сообщество прекрасно понимало, что относительное спокойствие для российских хакеров может быть возможно, только если соблюдать это самое негласное условие: «не работать по ru».

Однако, начиная примерно с конца нулевых, силовикам, в ведомствах которых уже были созданы специальные отделы, занимавшиеся как киберзащитой, так и кибератакой, стало не хватать своих кадров. То есть кадры, конечно, готовили: и в Высшей школе КГБ, и в МИФИ, в МИЭМ и МФТИ. Но спрос на IT-специалистов к концу нулевых годов настолько вырос и со стороны СВР, и ФСБ, и МВД, что своих подготовленных людей хватать перестало. Это было совсем неудивительно – кубометры мирового виртуального пространства каждый год умножались на десять, на сто, а порой и возводились в степень.