Евгения Черноусова - Утятинский демон. Книга вторая

Через пять минут подъехала полиция. Шеметов подошел к ним:

– А вы что же, не купались? Ты Руслан, да? Ну, показывай, Руслан.

Кирилл двинулся за ними, но его вернули. Шеметов пошел к женщине на мостках, а остальные стали по тропинке спускаться с обрыва. Один из милиционеров разделся, взял у Руслана маску и нырнул. Вынырнул, спросил что-то у Руслана, еще раз нырнул. Вышел на берег. Посовещались. Еще один разделся. Нырнули втроем. Несколько раз всплывали по очереди. За это время часть берега обнесли лентой. От дороги шел мужик с ключами. Снял замок с цепи, держащей одну из лодок у мостков. Двое сели на лодку и подвели ее к месту, где барахтались ныряльщики. Потом что-то гулко плеснуло, и у ее борта появился большой темный тюк. Его отбуксировали к берегу. Руслана развернули и подтолкнули к тропинке. Не дойдя до нее, он согнулся, и его стало рвать. Потом он поднялся к сидящим на траве и рухнул на подстилку. Грета и Кирилл сочувственно молчали. Подошел Шеметов. Грета набросила на Руслана полотенце и сказала:

– Иван Иванович, можно, мы домой пойдем? Если надо что-то написать, в помещении это удобнее будет сделать.

– Конечно, Риточка. Только дождитесь следователя, никуда не уходите пока.

За время, пока вытаскивали утопленника, берег заполнили люди. Они теснились у огораживающей ленты, вытягивали шею, чтобы что-нибудь разглядеть. Пока Руслан одевался, он немного пришел в себя. Когда Шеметов отошел, он шепнул: «Не Катя».

– Точно?

– Мужик. Говорят, несколько месяцев в воде.

Когда Грета со спутниками шли к дороге, все на них глядели, но с разговорами не приставали. Наверху тоже были люди. На тротуаре стояла Таня с несколькими женщинами, среди которых были Таисия и Лена Шпильман. Таня их перехватила:

– Грета, бедненькая. Испугалась?

– Да я и не видела ничего. Его Руслан нашел.

– Его? Это не Катя?

– Нет, мужчина. Говорят, несколько месяцев в воде. Мы пойдем, Татьяна Ивановна? Руслану переодеться надо.

– Да, Греточка, конечно. Только вот… познакомься, это Елена Карловна, подруга детства твоей тети и Таисия Андреевна, тоже подруга.

– Очень приятно. Татьяна Ивановна, не будет наглостью, если я соберу гостей в Катином доме?

– Вы же его сняли, почему нет? А может, у нас?

– Я хочу сама принять гостей. Давайте завтра вечером, как удобнее? Часов в шесть? Пригласите, пожалусйста, тех, кто знал Татьяну Ивановну: вас, Таисию Андреевну, Елену Карловну, Елену Игнатьевну, конечно, кого там еще? Если погода не испортится, я во дворе накрою. Сколько там за столом поместится?

– Если из зала стол вытащить, то до двадцати, – сказал окончательно пришедший в себя Руслан.

– Я попозже зайду к вам, когда менты уедут, – сказала Таня. – Идите, ребята, Руслан замерзнет.

– Я вот думаю, не Славка ли это, – сказала доселе молчавшая Шпильман. – Ты уж извини, Руслан, что я о неприятном напоминаю, но в чем он был одет?

– Там не разобрать. Но на ногах сапоги. Такие раньше носили… в войну.

– Славка, – как-то обреченно выдохнула Елена Карловна. – Бедная Наташа. А голова у него на месте?

– Ищут. А вы откуда знаете? – у Руслана округлились глаза.

– Таня перед отъездом сказала, что Славку найдут без головы. Да не гляди ты на меня так, это не я ему голову оторвала.

– Я ему объясню, Елена Карловна, – сказала Грета и потянула Руслана за руку. – Жду вас завтра в шесть.

Отходя, она шепотом сказала:

– Моя тетка перед смертью приезжала сюда, и ей приснился вещий сон. Она видела этого деда Славку, идущего по дороге без головы. Это факт широко известный, так что не греши на старушку.

– А тетка твоя не могла его убить?

– Картина Репина «Приплыли». Я же тебе сказала: перед смертью.

– Если дед был неважный, так может, она решила напоследок доброе дело сделать.

– Для доброго дела еще силы нужны.

– А, ты в этом смысле.

Чтобы успокоить нервы, Грета взялась за пылесос. Постепенно неприятные воспоминания о сегодняшних событиях притупились, и она даже стала напевать. Когда она домывала третье окно, то, сидя на подоконнике, пела уже в полный голос, забыв, что в доме не одна:

И в час последнего прощанья

Прости невольный мой обман.

Дадим друг другу обещанье,

Что будет кратким расставанье,

Как этот утренний туман.

– Какие тут таланты открываются! – с издевкой, как показалось, сказал Руслан, заглядывая в дверь. Грета не смутилась. В общем-то, его мнение насчет ее вокальных данных ее не особенно волновало. Поэтому она просто сказала:

– Прости, я забыла, что не одна.

Зато Руслан неожиданно смутился. Он стал неловко оправдываться, что ему действительно понравилось ее пение. На их голоса вышел из кухни Кирилл. И Грета стала рассказывать им легенду об утятинском демоне, а потом и о сне на заводской остановке. Увлекшись, она чуть не перешла на рассказ от первого лица.

– Это же только сон, – сказал Кирилл.

– Но где!

– Что где?

– Ты помнишь, что «заказанного» можно вернуть с перекрестка трех дорог? А что такое перекресток трех дорог? Да просто дорога с ответвлением!

– Нет, – вмешался Руслан. – Это будут две дороги.

– Встань на этот перекресток. Отсюда ты можешь пойти в трех направлениях: в Утятин, в Васильевку и на кладбище. Получается перекресток трех дорог. Или, по правилам дорожного движения, трехсторонний перекресток. Здесь и стояла моя тетя, когда мимо нее прошли эти обреченные. Одну из них она остановила. И, может быть, до конца жизни мучилась, что не остановила остальных. Хотя бы детей.

– И сколько человек можно двумя руками удержать? – снова вступил в разговор Кирилл. – Нет, если рассматривать это дело с рациональной точки зрения, то ее действия оптимальны. Алкоголик Макар; беспризорные дети и злобная бабка, ведущие асоциальный образ жизни; дед, который тиранит своих родных. И молодая женщина, ждущая ребенка. Кстати, а ребенок-то выжил?

– Жива девочка, – ответил бесшумно возникший в дверном проеме Шеметов. За спиной его маячил еще один мужик, с папочкой под мышкой. – Танечкой назвали. В честь вашей тетушки, надо полагать.

– Ну, они-то о её сне не слыхивали.

– Тут такое дело… Лида ведь в том котловане не то спала, не то бредила. И в этом бреду ее кто-то позвал «Таня!» и вывел на дорогу. Получается, у них общий сон.

– Ну, вы ваще! – выдохнул Руслан. – Общий сон, общий бред. Это гриппом вместе болеют, а с ума сходят поодиночке.

– А ты, милок, поживи в Утятине. Вместе с нами бредить начнешь. Так, значит, Лидочку демону заказали. Милая девочка, никому не мешала… кроме свекрови. Ну, ничего, теперь этот демон у нее в доме поселился. Сынок-то ее, почитай, каждый день колотит.

– А как же Лидочка? – вмешалась Грета. – Как она с ребенком в такой обстановке?