Наида Баширова - Затянувшийся отпуск

Внимательно разглядывая тарелки с едой, которые через полчаса официант поставил перед ней, Наргиз не удержалась от хвалы:

– Эти блюда могли бы стать украшением царского стола.

Молодой официант даже вспыхнул от удовольствия.

– Эти русские национальные блюда восстановлены по старинным рецептам, – приятным голосом проговорил он. – Вы получите большое удовольствие, попробовав их. Приятного вам аппетита!

Чингиз поблагодарил его кивком головы, отпуская, но не торопился приступать к еде. Он откровенно разглядывал свою спутницу.

– Ты сегодня просто восхитительна, – сделал он комплимент.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Наргиз.

– Ты не только необыкновенно умная женщина, но и одна из самых очаровательных, которых я когда-либо встречал.

Слова Чингиз не столько обрадовали, сколько удивили и озадачили ее. Что бы они значили?

– Обычно, – осторожно проговорила она, – комплименты говорят в том случае, когда от человека что-то нужно. Что ты хочешь от меня?

– Ничего. Неужели тебе никогда не говорили комплиментов просто так?

Наргиз не стала отвечать на его вопрос, она демонстративно поменяла тему разговора.

– Вчера в ресторане «Грот» нам подали салат-коктейль «Бриз» из крабов с коньяком. У меня до сих пор остался во рту его вкус. Однако, как мне кажется, «Ласточкино гнездо» нисколько ему не уступает.

– «Грот» – любимый ресторан Макса. Это он тебя туда повел?

Наргиз кивнула.

– Вы, как я вижу, подружились, – Чингиз сказал это ровным, ничего не выражающим голосом. Было непонятно, радует его сей факт или, наоборот огорчает.

– Ты что-то имеешь против? – невинным голосом поинтересовалась Наргиз.

Чингиз медлил с ответом.

– Имею. – Он в упор посмотрел на нее. – Максим мой самый близкий друг. Я очень люблю его и хочу, чтобы он был счастлив, но… но только с другой женщиной.

– Почему? Ты считаешь, что я не принадлежу к женщинам, с которыми твой друг может быть счастлив?

– Ты неправильно поняла. Наоборот, ты именно та женщина, которая нужна Максу.

– Тогда в чем же проблема? – недоуменно спросила Наргиз.

– В том, – медленно, подбирая слова, проговорил он, – что мне не хотелось бы никому тебя отдавать, даже Максу. Ты заинтересовала меня.

С минуту она молчала, а потом весело рассмеялась.

– Кажется, я не сказал ничего смешного, – с каменным выражением лица произнес Чингиз.

– Прости, я не хотела тебя обидеть. – Наргиз говорила искренне, однако в ее глазах продолжали плясать смешинки. – Кстати, что значит «заинтересовала»? Насколько я помню, совсем недавно тебя интересовали такие девушки, как Лариса. Или у тебя за несколько последних дней изменились вкусы?

– Ты же сама говорила, что на таких женщинах, как Лариса, не женятся, им не предлагают руку и сердце.

– Надеюсь, ты не предлагаешь мне то и другое?

– Почему бы и нет?

– Потому что я в это никогда не поверю.

– Почему? – повторил он.

– Во-первых, потому что только недавно ты уверял меня, что не собираешься жениться в ближайшие пять лет.

– Я передумал.

– Во-вторых, – продолжала Наргиз, – ты ошибся в выборе. Если тебе и нужна жена, то только не такая, как я.

– Об этом мне судить.

– Ты совсем меня не знаешь.

– Это нетрудно исправить.

– Ты не знаешь, – продолжала она, не обращая внимания на его реплики, – что я была однажды замужем и вынесла из замужества не самые лучшие впечатления.

– Расскажи об этом.

Наргиз слегка нахмурилась. Ей не очень приятно было вспоминать прошлое, но она исполнила его просьбу.

– Мой муж был слабым инфантильным человеком, который временами превращался в настоящего деспота. Сначала он вызывал у меня жалость, потом презрение, в конце концов, я начала его ненавидеть. Ты же знаешь, как у нас, на Кавказе, даже сейчас совершаются многие браки. Никакой любви, никаких теплых чувств между нами не было. Мы едва знали друг друга. Однако он долго не хотел отпускать меня. Я до сих пор удивляюсь, что он все-таки сделал это.

– Не все мужчины такие, как твой бывший муж. Надеюсь, я тоже.

– У меня двое детей: дочь и сын…

– Которым нужен отец, – закончил за нее Чингиз.

– Я не представляю тебя в роли мужчины, воспитывающего чужих детей.

– Ты плохо меня знаешь, – повторил он ее слова.

– Возможно. Но я знаю точно, что ты не влюблен в меня.

– Ты недооцениваешь себя. Ты потрясающе умна…

– Упаси Боже, Чингиз! Женщину можно полюбить за что угодно, но только не за ум. Умная жена, как-то сказал Ромен Роллан, что громоздкая мебель.

– Он ошибался.

– Возможно, – не стала спорить Наргиз.

– И красива, – продолжал Чингиз, как будто она его не прерывала. – Ты разительно отличаешься от всех тех женщин, которых я когда-либо встречал.

– Именно последнее обстоятельство, признайся, и привлекло тебя во мне прежде всего. Удивительно, что ты не сказал этого сразу. Обычно другие в первую очередь указывали именно эту причину.

– Другие?

– Представь себе, но мне довольно часто предлагали замуж, особенно в студенческие годы. Случалось это через день-два, максимум через неделю после нашего знакомства, а иногда и в тот же день. И у всех была готова одна и та же фраза: «Ты так отличаешься от всех других». Понятно, что ни о каких чувствах и речи не было. Их привлекала лишь моя непохожесть на других.

По мере того, как она говорила, выражение его лица становилось все более удивленным.

– Вот не подумал бы, что ты до такой степени закомплексована.

– Закомплексована? – Наргиз даже заморгала глазами.

– Неужели раньше тебе этого никто не говорил? Странно. Почему ты думаешь, что непохожесть на других сама по себе не может привлечь мужчину, пробудить в нем какие-то чувства? Любая другая женщина приняла бы за величайший комплимент, если бы кто-то сказал ей, что она единственная в своем роде, что такой, как она, больше нет и быть не может. Ты производишь впечатление уверенной в себе женщины, а тем временем… – Он не докончил фразы. Не сводя с нее задумчивых глаз, он неожиданно произнес: – А может, все дело в том, что ты не любила никого из тех, кто предлагал тебе замуж? Иначе ты восприняла бы их слова как комплимент. Ты вообще любила кого-нибудь в своей жизни?

Наргиз пожала плечами:

– Я не хочу отвечать на этот вопрос.

– Значит, нет, не любила, – в голосе Чингиза звучала уверенность. – Это становится интересно. Я могу только позавидовать мужчине, который сможет разбудить в тебе это чувство, а лучше страсть.

– Ты умываешь руки? – саркастически улыбнулась Наргиз.

– Нет-нет, я попробую.

Чингиз в эту минуту выглядел как охотник, почувствовавший добычу, и Наргиз со смехом сказала ему об этом.

– Что ж, – он нисколько не обиделся, – мужчина в душе всегда охотник. А если ему удастся поймать в свои сети такую женщину, как ты, он может считать себя счастливчиком и победителем.