Валентин Колесников - Тайна старинного портрета. Повесть

Алеся поднимается рано, еще до восхода солнца. С первыми его лучами она каждое утро торопится к своим питомцам – соболям. Дорога на звероферму проходит лесом и тянется к обширной вырубке, где длинными рядами стоят клетки с выдвинутыми чуть вперед корытцами кормушек.

Свежий ветерок, каждое утро ласкает, выбившуюся из-под цветастого платка, прядь, гладит румяные щеки. Вот и сегодня, изящным движением тонких пальцев, убирает волосы и быстро ступая, спускается с горки вниз к лесу. Стройные сосны встречают ее приветливым шепотом ветвей. Углубившись несколько десятков шагов в коллонаду стволов, Алеся запрокинула голову к верхушкам. Там уже зарозовели тонкие ветки. Первые солнечные лучи зажгли желтоватую кору на стволах и сплелись в причудливой золотой вязи, играя ажурной светотенью. Просвистела несмело иволга. Где—то невдалеке в ветвях отбил дробь дятел. Отозвалась синица, потом шорох сучьев да трепыхание крыльев птицы наполнило лес. И брызнул многолесьем птичий хор. В этой чирикающей, стрекочущей и свистящей карусели летнего леса вышла на просеку девушка, как дирижер, этого многоголосого лесного хора. Алеся давно заметила, что Лес слушает ее шаги, ее дыхание. Видит ее взгляд и подчиняется ей. Она включает птичий хоровод. Как здорово беззаботно порхать в ветвях синицей, или побыть хоть на мгновенье бельчонком, чтобы ощутить ближе ту упоительную красоту и свежесть девственной природы именно так, как чувствуют ее птицы, звери, какой видит ее все живое.

Алеся любит свою работу зверовода. Ей нравится суетливая возня зверьков, их блестящий черный с серебристым отливом мех. Качество меха в прямой зависимости от режима кормления и разнообразии кормов. И, понимая всю ответственность за свой труд, она каждое утро поднимается чуть свет.

За поворотом показалась арка с надписью: «ЗВЕРОФЕРМА».

Ворота уже открыты. У ее участка она заметила звероводов в темно-синих халатах, столпившихся и человека в белом. Сердцем, чувствуя неладное, Алеся ускорила шаг, подошла к кучке людей, которые не сразу обратили внимание на подошедшую девушку. Алеся не понимала, что произошло, только спросила:

– Что?!

На земле лежал с остекленевшими открытыми глазами охранник. Его белый тулуп был перепачкан кровью, крупными пятнами видневшейся на нем. Молодой парень, только недавно демобилизованный солдат из десантных войск лежал головой к конторе с протянутой закоченевшей рукой. Похоже, из последних сил тянулся к порогу, туда, где была оставленная по неосторожности связь, но так и застыл у клеток со зверьками.

Алеся вздрогнула от неожиданного прикосновения к ее локтю:

– Понимаешь, Алеся, лучшие зверьки, отобранные для аукциона. – говорил сокрушенно человек в белом халате, держа девушку за локоть, – Все как один!..

Он говорил ей еще что—то, но она ничего уже не слышала. Лишь там, в кабинете директора до сознания Алеси донеслось:

– Потравлен весь взрослый приплод лучшей породы соболя! Это примерно на два, а-то и на три миллионов долларов.

Человек в белом халате уже сидел за письменным столом. У стен небольшого кабинета расположились работники зверофермы. Среди них, с заплаканным лицом и выбившимися из—под измятого платка прядями, всхлипывала Алеся, утирая время от времени носовым платком слезы.

– Соболь этой породы конкурентоспособен на международном рынке. И, как отмечалось за последнее время, является лучшим мехом на Лондонском аукционе пушнины. Сами понимаете, что добиться получения таких мехов от зверьков, выращенных в неволе огромный успех не только нашего звероводческого хозяйства, а и вообще в целом по стране. Винить Алесю Михайловну в гибели зверька нет никаких оснований. Корма, которые она закладывала, были хорошими и соответствовали всем требованиям. Так что успокойтесь Алеся. Кто отравил зверька и убил охранника, товарищи из милиции разберутся.

Старший лейтенант СБУ Украины Валерий Смирнов (таким именем его звали на службе) спал в кресле, у себя дома, перед потухшим камином. Огарок свечи, стоявшей в подсвечнике, бросал медные блики на красивое лицо, оживляя тонкие его черты.

Голова, чуть откинута назад, покоится на спинке кресла. Подбородок от этого, резко выдвинут вперед, подчеркивает и без того мужественные черты лица. Правильный греческий нос, росчерк бровей и маленький рот с тонкими чувственными губами, делали его похожим на античного героя из эпоса древних Эллинов.

Свет свечи медленно таял, растворяясь в синем полумраке летнего утра. Четче вырисовывались предметы обставленной комнаты. Это была гостиная, служившая раньше кухней. Комната одноэтажного деревенского домика. Большая печь, переделанная в камин, занимала треть комнаты. Окно, выходящее в садик, смотрит предрассветным светом, падающим в спинку кресла, на черные волосы спящего в нем Валерия. Стены сплошь уставлены книгами от пола до потолка. Большая часть из них представляет труды по теории вероятности, строительству и архитектуре, а также полные собрания классиков отечественных и зарубежных писателей. Комната обставлена в стиле уютной библиотеки. Книги же в некотором роде отражали род занятий Валерия Смирнова по первой его специальности.

Он с отличием закончил факультет архитектуры и строительства Киевского строительного университета, затем аспирантуру по специальности геодезия. Специализировался на строительстве зданий в условиях крайнего севера, на грунтах из вечной мерзлоты в Якутии. Вернувшись из Якутии в свой родной город Киев, стал работать в инженерно—строительном институте города и учился на заочном отделении физико-математического факультета Киевского университета им. Т. Г. Шевченко. Перед окончанием университета он неожиданно для самого себя сделался сотрудником Службы Безопасности Украины. Архитектура отошла на второй план. Теперь под именем Валерия Смирнова числился в списках сотрудников СБУ Украины молодой человек с блестящими способностями математика и аналитическим складом ума. Товарищи, работающие с ним в одном инженерно—строительном институте, знали его под своим настоящим именем. Ему было тридцать два года. Все одноклассники по средней школе и университетам создали давно уже свои семьи. Многие получили хорошие квартиры кто в Киеве в Украине, кто в Минске в Белоруссии, а кто и в Москве. Валерий же по-прежнему проживал в пригородном селе, в доме своей матери, в 28—ми километрах от Киева, если ехать шоссе, ведущему из Киева в Белоруссию, на Брест. Дом он отремонтировал своими руками и обставил, приложив навык архитектора, дизайнера и строителя. Теперь это был не дом, а строение, напоминающее старинный особняк эпохи возрождения. Высокая черепичная крыша и широкие окна придавали схожесть со старинным замком.