Наталья Андреева - Попробуйте позвонить позднее

— Получается так. Но я не имею отношения к убийству Олега. Для меня это был удар.

— Вы что, хотели опять сойтись?

— Ничего мы не хотели. Впрочем, хотели. Я его, а он меня. Это все. И я рада, что у меня будет ребенок. Да, это удар для Евдокии Германовны.

— Она уже знает?

— Узнает.

— Она ведь тоже его любила, — тихо сказала Инна.

— Тогда почему он умер? Не ее ли любовь его убила? У меня нет никаких доказательств того, что рыжая сучка приложила руку к покушению на Олега, я сердцем это чувствую. Под которым ношу его ребенка. Не без ее участия это случилось.

— Значит, Морозов сказал тебе, что Веня хотел меня проучить?

— Не проучить, — мягко поправила Лида. — А научить. И я его понимаю. Посмотри на себя! Какая ты стала! У тебя даже взгляд изменился. Попробуй тронь тебя теперь! Ты научилась защищаться.

— И пить коньяк, — горько улыбнулась она.

— Это не самое страшное. Лиха беда начало.

— Да, кстати — спасибо тебе.

— За что?

— За то, что не взяла к себе на работу. Я должна тебе денег…

— Потом отдашь.

— Хорошо. Деньги мне сейчас нужны.

— Инна… Я не хотела тебя расстраивать, но…

— Что еще? — насторожилась она.

— Плату за обучение в гимназии повысили. Желающих очень уж много.

— Господи, откуда у людей деньги?

— Об этом все спрашивают. Даже те, кто дома строит и квартиры покупает: «А у других-то откуда?» Все из одного источника пьют, — усмехнулась Лида. — Но каждый думает, что его местонахождение знает лишь он один, а другие на водопой еще куда-то ходят.

— И… сколько? Сколько я теперь должна платить?

— Пятьдесят тысяч. В месяц.

— Сколько?!

— Пятьдесят.

— Они что, с ума сошли?!

— Такие расценки. Я на днях туда ходила, в гимназию. Мне позвонили. Предупредили.

— Но у меня нет таких денег! — отчаянно сказала Инна.

— Тебе надо найти другую школу.

— Но я из-за этого вкалывала все лето! Экономила на всем!

— Успокойся.

— Нет, они с ума сошли!

— Это элитная гимназия. В классе не может быть тридцать человек. Даже двадцать не может. Все хотят, чтобы их дети изучали иностранные языки и попутно бальные танцы.

— Зачем я тогда это делала, а? Работала от зари до зари, пустила квартирантов?

— Инна…

— Зачем?!!

— Я должна была тебе сказать.

— Спасибо, — ответила она убитым голосом.

— Это не конец света.

— А что тогда конец? И где он, конец?

— Там, где свет в тоннеле, — усмехнулась Лида. — Думаешь, мне сладко? У меня впереди тяжелые роды, не менее тяжелая тяжба в суде. Мне троих детей растить, одной без мужа.

— У тебя хотя бы деньги есть.

— А легко они мне достались, эти деньги?

— Но они у тебя есть. Твоя Катя будет ходить в элитную гимназию, а моя Даша… Что же мне теперь делать?

— Ты уже задавала мне этот вопрос. И как видишь, выход нашелся. Ты сама все придумала.

— Куда же делись эти проклятые миллионы?

— Деньги «Бикини-Банка»?

— Да.

— Никто не знает.

— И где, в конце концов, мой муж? О чем он думает? И это Веня! Добрый, внимательный, чуткий! Идеальный муж, каковым я его всегда считала!

— Его милиция ищет, — тихо напомнила Лида.

— Но почему он не даст о себе знать, а? Ну, хоть намекнул бы, что он жив?

— Его и бандиты ищут. Ты знаешь, чьи деньги он взял.

— Но мне-то что делать?

— Если у тебя появятся средства, чтобы оплачивать элитную гимназию, все сразу поймут… — Лида замолчала.

— Поймут что?

— Ты сама знаешь. Мой тебе совет: пусть Даша пойдет в обычную школу. И… подальше отсюда.

— Подальше — это где?

— Хотя бы в городе, где живет твоя мама.

— Но что будет с ее языками? А уроки бальных танцев?

— Тебе что дороже — танцы или жизнь ребенка?

— Неужели все так серьезно?

— Более чем, — кивнула Лида. — Я сужу по тому, как они за меня взялись.

— Почему же меня не трогают?

— А ты все знаешь? Кто твои квартиранты? Этот Виталий, к примеру?

— Тренер по карате.

— Молодой, красивый, ездит на дорогой машине, и похоже, деньги у него есть. А свободного времени много, раз он с тебя глаз не спускает. Я не спорю, ты тоже красивая женщина. Но не верю я в сказки, пойми. Не верю.

— Почему тебя могут любить молодые красивые мужчины, а меня нет? — ревниво спросила она.

— Потому что… Ладно, время, покажет, — махнула рукой Лида. И пробегавшему мимо официанту: — Счет, пожалуйста. Пойдем, дети ждут.

…К совету подруги Инна решила прислушаться. Лида наверняка знает больше, чем говорит. Вспомнилась и машина с тонированными стеклами, ехавшая по пятам. Дашу нельзя привозить в Москву. Ребенок весь день будет дома один! Или работу бросать? Если не элитная гимназия, зачем тогда так упираться? И Инна решила, что в сентябре у нее будет два выходных в неделю, а то и три. Надо обзавестись сменщицей и вообще искать варианты. С ребенком проводить больше времени и больше отдыхать.

— А сколько ты берешь за квартиру? — спросила Валя, вернувшаяся в конце августа. Начиналась горячая пора, сборы в школу. Услышав цену, ахнула: — Это ж так мало! Бери больше! Стой… А когда они съезжают, твои квартиранты?

— Пока молчат. Мы на полгода договаривались.

— Съедут — меня к себе пусти. За такие-то деньги!

— Ладно. Если ничего в моей жизни не изменится… — вздохнула Инна. — Как отдохнула?

— Отлично! Дома речка чистая, ягод-грибов в лесу полно! Прямо рай на земле! Жаль, что берега у реки не кисельные.

— А вместо воды не молоко.

— Точно. Скучно там, на родине. Работы нет, развлечений никаких. Женихов тоже нет. Слушай, когда ж и для меня принц найдется? Скоро буду, как Юлька, на луну выть и стервозничать. Праздника хочется — сил нет! Надо бы поляну накрыть. Отпуск-то отгуляла!

— Э, нет! Моя очередь! Я все ждала, когда вы вернетесь из отпусков.

— Может, скинемся? — предложила Валя.

— Лучше разделимся. Праздников больше. Сейчас гуляем на мои.

— Давай в воскресенье вечером? Пока твоя хозяйка с юга не вернулась.

— Идет!

…В воскресенье вечером бабы гуляли. Спиртное купила Инна, она же принесла нарезку: буженину, колбасу, рыбку горячего и холодного копчения. Девочки с первого этажа сделали, хотя за их спинами висел грозный плакат: «Нарезка запрещена!»

Для своих делали все, в том числе и скидку. Фрукты практически подарили. «Стакан нальешь, и ладно», — подмигнула Раиса, огромная бабища, толкающая мешок с картошкой от пола на прилавок, как штангу с помоста, но не для телекамер, а для капризного клиента: «На, бля! Гляди! Такая же, как на витрине!»

Торт для Инны выбрали свежайший: «Лучшее, что у нас есть! Пальчики оближешь!» Все помогали, и никто не навязывался: «Время будет — забегу». Она была частью нерушимого братства, возглавляемого Матерью. Та принесла баклажаны по фирменному рецепту, оладьи из кабачков и домашние соленья. «Поляна» цвела и пахла. Серебристая головка шампанского была вершиной горной цепи разнокалиберных бутылок.