Наталья Андреева - Попробуйте позвонить позднее

— Ну, девочки, за мою прописку! — подняла Инна пластиковый стаканчик с коньяком.

— За Бояринову!

— Здоровья тебе крепкого!

— И счастья!

— В личной жизни!

Мать улыбалась. Выпив, расслабились и заговорили разом.

— Почему нет счастья в личной жизни, девочки? — завела любимую пластинку Юля.

— Ты ж на курорте была!

— Ну, была…

— И как она, любовь под звездами? — подмигнула Валя.

— Какая там любовь? С кем?! – взвыла Юля. — Которые мужики были — все уже занятые. Безобразие! Вся голова седая, а рядом юная жена и малыш! И на этих уже очередь! На старых пней! Причем из девочек двадцатилетних! Нам-то что делать, тем, кому за тридцать?

— Я в газете читала, сейчас мужики тоже на панели подрабатывают, — сказала флегматичная Алла. — Есть в агентствах такие услуги.

— Телефончик не подскажешь? — тут же вцепилась в нее Юля.

— Отстань! У тебя денег столько нет!

— А я накоплю!

— Девочки, ну ее, любовь! Давайте за дружбу!

Инна улыбалась. По всему телу разливалось приятное тепло, рядом были подруги. Одно ушло, другое пришло. Права была Лида, когда говорила: «А вдруг такая жизнь тебе понравится?» Были, конечно, и минусы, но были и такие вот «производственные вечеринки», обмен новостями и сплетнями, вкусная обильная еда, а, главное — чувство локтя. Не одна она такая.

Неожиданно для всех пришел высокий светловолосый парень, который все время улыбался. Улыбка у него была детская, открытая. И сам довольно симпатичный.

— Это девчонки, Генрих, мой сын, — представила его мать. — Ты чего, Генка? Что-то случилось?

— Деньги привез. Зарплату.

— Тебе за работу заплатили?!

— Держи, мать. — И парень принялся совать Катерине пачку денег. Несколько тысячных купюр упали на пол, Инна и девочки кинулись их подбирать. Генрих засмущался, а Катерина расчувствовалась. Все время повторяла: «Генка, Генка, неужто и на моей улице праздник? Неужто ты за ум взялся?»

— Эх, и праздник у нас! — рассмеялась Валя. — Гуляем, девочки!

— Эй, кто это там? Куда прешь? Заперто, не видишь! — крикнула Алла.

— Алка, цыц! Мужчина, заходите! — вскочила Юля. — К нам, к нам на огонек!

Инна обернулась: Вит! Собственной персоной и с бутылкой шампанского! Вспыхнула и сказала:

— Это ко мне.

Юля так и села.

— Гуляем? — широко улыбнулся Виталий и водрузил среди тарелок с закусками шампанское. Инна вспомнила, что говорила утром своим квартирантам о том, что домой вернется поздно.

— Ты зачем пришел ко мне на работу? — сердито спросила она. А подружки так и ели красавчика глазами!

— Решил тебя подвезти, — сказал Вит, открывая шампанское. — Зачем тебе тратиться на такси?

— Не надо, не надо! Я и так уже пьяная! — замахала руками она.

— Я буду! Я! — протянула свой стаканчик Юля.

— Я тоже люблю шампанское, — пробасил большой ребенок Генрих. Подставила свой стаканчик и Алла.

Раздался хлопок, девочки завизжали. Костерок веселья, в который подлили горючего, вспыхнул, и пламя взметнулось до небес.

И тут появился Илья. Тоже с бутылкой.

— А это чье? — оторопела Юля. — Ничего себе мужчинка!

— Это мой…

— Брат, — выручил ее Илья. — Двоюродный брат.

— Ну, разливай, родственник, — кивнул на шампанское Вит.

— Вот тебе и девичник! — рассмеялась Мать.

— Сколько мужчин! — с восторгом сказала Юля. И тут же подсела к «брату».

— Пора устраивать танцы! — прокомментировала Валя. — Кавалеров теперь на всех хватит. Надо, девочки, дверь закрыть, а то сюда скоро весь торговый центр сбежится! Глянь, сколько у нас молодых да красивых! И не женатых!

— У них есть жены, — сказала Инна, но ее голос утонул в поднявшемся шуме-гаме.

— Сколько Генке лет? — шепнула Валя на ухо Матери.

— Тридцать.

— Может, мне за ним поухаживать?

— Да какой из него муж! — замахала руками Катерина. — Он сам еще ребенок!

— Тебе жалко, что ли? Глянь, около него уже Алка крутится! Вот тебе и флегма!

— Все, пора по домам! — громко сказала Мать. — Я вижу, вы, девочки, разошлись!

— Дай хоть жизни порадоваться, — отмахнулась Юля. — Отстань, Мать!

И все опять загалдели. Справа от Генки присела Валя, слева Алла, а в плиточника мертвой хваткой вцепилась Юля. Вит тихо смеялся и шептал Инне на ухо:

— А сосед-то попал! Ты скажи блондиночке, что он женатый.

— Это ее не остановит.

Расходились неохотно. Праздник удался, компания подобралась что надо! Главное, Инна и ее подружки вновь почувствовали себя женщинами. За ними ухаживали, их развлекали молодые симпатичные мужчины. Юля от плиточника так и не отставала.

— Мне в область ехать, — канючила она. — Далеко, темно, страшно.

— Она и самого черта не испугается, если он в штанах! — хихикнула Валя. — Во врет!

— Ген, такси поймаем? — томно посмотрела на большого ребенка Алла.

— Везти, так всех, — вздохнул Илья. — Ну, говорите: кому куда?

В конце концов Валя села в машину к ним с Виталием, а остальных повез плиточник. Юля уселась рядом с Ильей на переднее сиденье, Алла прижалась к Генке, который устроился сзади вместе с матерью.

Сначала они отвезли домой Валю. Оказалось, что та живет недалеко. Доехали с ветерком, с музыкой, с шутками. Было около полуночи, когда они повернули в сторону дома. Инна выпила больше обычного и чувствовала себя как воздушный шарик, наполненный гелием. Ей все время хотелось взлететь и взглянуть на Москву с высоты птичьего полета. Вит то и дело брал ее за руку, словно бы что-то чувствовал. Она смеялась:

— Как же, улетишь тут!

— Тебе хорошо? — тихо спросил он.

— Да!

Это было странное чувство. Вставать каждый день на работу и толкаться в общественном транспорте было противно и тяжело, как и все, она чувствовала раздражение и так же ругала свою работу. Ругала эту собачью жизнь, пробки, толпу в метро, капризных покупателей. Но иногда…

Иногда она ловила себя на мысли, что радуется всему этому. Радуется тому, что у нее есть работа, что она, как и все, куда-то спешит, чем-то занята, у нее нет ни минуты свободного времени, ей некогда скучать и некогда задумываться о смысле жизни. Она — часть этого огромного мира, маленький винтик, который тоже участвует в работе механизма созидания. Они все что-то делают, и это их объединяет, тех, кто работает с утра до ночи, мерзнет в очередях на автобус и маршрутку, толкается в метро. А раз они что-то делают, то имеют право ругать эту собачью жизнь и возникающие на пути созидания препятствия. И маленькие радости жизни в этой кутерьме и клубке бесконечных проблем только ярче.

Раньше у Инны этого чувства не было. Были и праздники в ее жизни, но все спокойно, без остроты ощущений, без резких перепадов настроения. То ли дело сейчас, настрадавшись, наревевшись, разозлившись как следует на всех и вся… А жить-то, оказывается, не так уж плохо! И это главное: жить…