Дмитрий Федулкин - Две пули

Не успел Женя рассмотреть устройство получше, как экран загорелся, там появилась цифра 10 и в следующий момент запустился обратный отсчёт – и десятка эта обозначала секунды. Как только запустился таймер, сигнал пошёл к взрывчатке, который был нашпигован практически каждый квадратный метр дома.

– Твою то мать, бомба! – закричал Перс.

– Женёк беги! Успеешь? – спросил Севр, но ответа не последовало.

Таймер равнодушно продолжал отсчитывать секунды: 8,7,6…

– Перс отвечай, успеваешь? – но вместо ответа Севр слышал лишь учащенное дыхание Жени, который видимо решил не тратить силы на ответы на вопросы.

5,4,3 – секунды стремительно приближались к нулю.

Севр не отвлекаясь смотрел на один из мониторов, на котором был снимок со спутника и хорошо был виден дом Перса, а также быстро и ярко мигал его маркер, и маркер этот ещё находился на территории дома.

2, 1, 0 – бомба завершила свой смертоносный отсчёт.

Раздался невероятный по своей мощности взрыв, одновременно сдетонировали все заряды взрывчатки, находящиеся в доме. Казалось, что весь земной шар содрогнулся от силы этого взрыва, но было в нем что-то и чудовищно красивое.

Двухэтажный дом буквально разнесло на части, обломки разлетелись на несколько десятков метров вокруг, огненный гриб от газа и бензина из подвала, диаметром добрых метров семь, взметнулся вверх метров на десять, и казалось был виден за несколько километров отсюда.

У близлежащих домов от взрыва выбило окна, в ужасной мелодии слились сигнализации от машин соседей. Перепуганные люди выбежали на улицу, одетые буквально в первое что попалось под руку, посмотреть, что же случилось и не началась ли война, потому что такие ужасные взрывы им приходилось видеть только по телевизору.

Огонь постепенно опустился и пламя облизывало немногие обломки что остались от дома после взрыва. На место огненного гриба, в небо, на несколько десятков метров, поднялся столб дыма, и лишь только обломки и крупные хлопья пепла медленно оседали на землю.

Макс как зачарованный смотрел в монитор и видел хоть и нечеткую картинку, но даже она показывала, что за сильнейший взрыв там был и что осталось от дома. Лишь когда огонь немного успокоился Севр пришёл в себя и попытался выйти на связь с Женей.

– Перс! Женя! Отзовись! Женя ты жив?! – Севр кричал в микрофон в надежде что его друг откликнется.

Но ответа не последовало.

Макс насколько можно приблизил картинку со спутника, в надежде увидеть мигающий маркер Перса, на даже намёка ни на какое свечение не было, а было лишь пламя от взрыва, дым и пепел. Макс снял с головы наушники и бросил их на стол. Он откинулся на спинку кресла, закрыл ладонями лицо и лишь утробный рык вырвался из его груди – он только что потерял лучшего друга.

Не только Севр наблюдал за этой огненной вакханалией, но и сам Сумароков, с заднего сидения своего джипа, который медленного пробирался сквозь лесную чащу по чуть видной тропинке. Но у него картинка была намного лучше, так как перед отъездом они запустили в небо квадрокоптер, камера с которого сейчас транслировалась картинку прямо на ноутбук, лежащий у него на коленях.

Рядом сидела Анжелика, рот у неё был заклеен скотчем, и третьим с ними сидел один из телохранителей Сумарокова с автоматом на коленях. Анжелика, не сводя взгляд смотрела на монитор ноутбука и тоже видела всю картину. Из её глаз медленно стекали слезы.

Машина свернула к небольшому одноэтажному строению, больше похожему на сторожку лесника.

Сумароков посмотрел прямо в глаза Анжелике, и в её взгляде он прочитал злость, вперемешку с отчаянием, и, если бы её руки не были связаны, она со всей силой вцепилась ему в лицо.

– Ну вот видишь дорога моя, не такой он везучий и бессмертный, хотя я дал ему целых десять секунд. – сказал Сумароков Анжелике и злорадно ухмыльнулся, – Ну что господа, – это он уже обращался к бойцам в машине, —игра началась господа, игра началась. – и сказав эти слова он захлопнул ноутбук.

Его игра началась, и он сделал первый ход.

Севр не мог поверить в происходящее, всё это казалось для него каким-то ужасно сюрреалистичным сном. Взрыв в штабе, смерть Перса – что ещё мог предпринять этот псих Сумароков? Складывалось впечатление, что для него вообще нет ничего невозможного.

С этими мрачными мыслями Макс вернулся к экранам мониторов, бегло просмотрев неутешительную сводку из штаба – жертвы всё прибавлялись и прибавлялись. Он ещё раз взглянул на экран, где показывалось место взрыва дома Перса и уже хотел позвонить начальству, чтоб доложить о случившимся, как вдруг увидел еле уловимое взглядом, слабое мигание.

Он в начале не поверил своим глазам и подумал, что это наваждение, но увеличив насколько это возможно картинку со спутника, убедился, что это был не обман зрения. Очень и очень слабо, но маркер Перса мигал и находился он метрах в восьми напротив от подорванного дома.

Макс попытался позвонить Жене.

– Давай дружище, отвечай, давай же. – бубнил Севр в ответ на гудки в трубке, но ответа так и не последовало.

Он набрал вновь и не сводя взгляд, смотрел на маркер, который начинал светиться и мигать всё ярче и ярче.

***

В это самое время, на обочине дороги, лежал чудом спасшийся Перс. Буквально за секунду до взрыва, он успел выбежать из дома, и в следующий миг взрывная волна подкинула его в воздух, отбросила не добрый десяток метров и уже в полёте от сильного удара он потерял сознание. И сейчас, лёжа в куче обломков он с трудом смог открыть глаза, однако даже это движение принесло ему ужасную боль. Ощущение было такое, будто в каждую клетку тела вонзили раскалённые иглы и вращали ими из стороны в сторону – боль была невыносимая.

Это только в фильмах рядом с персонажем может взлететь на воздух цистерна с бензином, и взрыв лишь слегка шелохнет волосы на голове героя, не причинив ему ни капли вреда, в жизни же все гораздо прозаичнее и, порой, страшен даже не сам взрыв, как взрывная волна, удар от которой может превратить внутренние органы в кровавое желе, переломать кости, а то и вовсе лишить жизни.

Вот и по Персу она удалила не слабо, из ушей текла кровь, в голове стоял невыносимый звон, мир перед глазами двоился и расплывался. Собрав остатки сил, Женя со стоном боли перевернулся на живот, кое как встал на четвереньки, попытался подняться, но ноги его подводили, и он опять плюхнулся на траву. Тяжело дыша, буквально выталкивая воздух через нос и рот, он пролежал с минуту и предпринял новую попытку, на этот раз более удачную – встать ему всё же удалось.

Утробно кашляя, весь испачканный в саже и пепле, с красовавшимися на лице и руках ссадинами и кровоподтёками, он больше напоминал война, прошедшего мясорубку Сталинградской битвы.