M Delirius - Загадка пенсиона Вальдберг

- Не было ещё случая за мою многолетнюю практику, чтобы я ошибся, давая сигнал к аресту, - твёрдо сказал Холмс и продолжил. - Мои принципы таковы: я многократно проверяю все факты и улики, и только на основании стопроцентной уверенности делаю окончательный вывод.

В этот момент появилась миссис Даплхор. Не успев что-либо сказать, она ахнула, увидев вырубленную в полу дыру и портье в наручниках. Потеряв дар речи, хозяйка прислонилась к косяку двери с широко раскрытыми глазами.

После недолгой паузы, вызванной замешательством миссис Даплхор, Холмс заговорил вновь, невозмутимо, как будто не прерывался.

- Ещё минут десять назад я подозревал двоих, конюха и вас, портье. Мистер Даплхор отпадает. С его комплекцией по туннелю не пройти. Конюх же мог знать о существовании потайного хода, так как работал здесь ещё при бывшем хозяине. Незадолго до вашего прихода, герр Штайгер, я просил Тома осмотреть подпол. Спускаясь в люк, он взял стоящую рядом керосиновую лампу, которую я поставил умышленно поближе. Этим он доказал свою невиновность. Вы же, не взяли стоящую рядом лампу, а потянулись за поодаль стоящим потайным фонарём. Почему вы не взяли лампу, а взяли фонарь, хоть это было неудобно? Потому что вы знаете, как выглядит тоннель. Стенки его покрыты мохнатой пылью, которая скопилась там за десятилетия, и если вы спуститесь туда с керосиновой лампой, то девяносто девять шансов против одного, что возникнет пожар, - воспламенится пыль, и вы сгорите там заживо. Вы знали это, потому как, уже бывали там. Об этом говорят и ваши глаза, сохраняющие ещё незначительные следы раздражения. Двигаясь по туннелю, вы завязали рот и нос платком, чтобы не задыхаться от пыли, не чихать и не кашлять. Глаза вы завязать не могли. Револьвер вы пышно укутали материей, по-видимому, большим полотенцем, дабы заглушить звук выстрела. Естественный звук сразу бы поднял тревогу. Жильцы соседних номеров его услышали бы и вас, как одного из работников пенсиона, сразу могли спохватиться. Например, помочь открыть дверь в номер или вызвать констебля. Пройти же по очень низкому тоннелю, вернуться незамеченным в свою комнату и придать себе надлежащий вид спавшего человека - быстро - невозможно.

Теперь об истории со шкафом в семнадцатом номере. В этом случае одна ножка шкафа стояла на люке. Люки, я говорю о них во множественном числе, так как они имеются во всех комнатах второго этажа, устроены так: под полом коридора этого этажа имеется проход, из которого в каждую комнату в районе входной двери есть люк. Место это выбрано не случайно. Пространство перед входной дверью всегда свободно. Так вот, люки, имея хитрые устройства, опускаются сначала параллельно полу, а потом сдвигаются в сторону. Опускание пола под ножкой шкафа, замечу, здесь явная ошибка злоумышленника, заранее не убедившегося, свободна ли поверхность люка, вызвало его сильный наклон. Отсюда открытие дверцы и выпадение содержимого полок.

Миссис Даплхор тихо ахнула от услышанного.

- Шум выпавших вещей напугал злоумышленника, и он, закрыв люк, как можно быстрее ушёл восвояси. Происшедшее оказалось тогда необъяснимым. Мотив попытка воровства. Я правильно излагаю, мистер Штайгер? Если я где-то ошибусь, вы поправьте меня, - обратился Холмс к арестованному, который, не реагируя на его слова, сидел на краю люка, сверля глазами пол.

- Нижняя часть крышек люков со всех сторон шире верхней и перекрывает щели по периметру, не позволяя обнаружить пустое пространство под полом. Теперь мотив этого преступления. Портье устранил свидетеля его участия в попытке ограбления банка четыре года назад. Я уверен, это подтвердится в Скотланд-Ярде.

Инсценировка самоубийства была придумана несколько опрометчиво. Зачем человеку, решившему покончить счёты с жизнью, ехать для этого из Лондона в Девоншир, снимать гостиницу, заказывать завтрак на утро в номер, а потом стреляться в три часа ночи. Ведь уйти из жизни можно было без особых хлопот и в Лондоне. А зачем, скажите, Роланду Штайгеру ехать в колонии? Узнав от отца о тайне пенсиона, он решает покинуть Лондон, где его разыскивал Скотланд-Ярд. Он приезжает сюда и устраивается на работу в пенсион. Видимо зная, так же от отца, что о туннеле никому из здешних обитателей не известно, он решает разбогатеть, обворовывая богатых постояльцев. Делая это изредка и необъяснимым для непосвящённых образом, рассчитывал оставаться неуязвимым для правосудия.

Клерк Джордж Пин, остановившись случайно на ночлег в пенсионе, сталкивается здесь с Роландом Штайгером - портье, и узнаёт в нём одного из грабителей банка. Естественно, что и портье узнаёт в постояльце свидетеля событий четырёхлетней давности.

Джордж Пин, собираясь сообщить в полицию, но, по-видимому, не ранее чем на следующий день (в тот вечер был ливень), сделал вид, что не признал в портье грабителя. Он явно не рассчитывал на то, что ночь в пенсионе будет для него последней.

Удачно проверив (случай со шкатулкой) потайной ход, портье решает убрать свидетеля, инсценируя его самоубийство. Клерк волновался и чутко спал, так как не получил, обедая в ресторации, снотворного в напитке, как это было в остальных случаях. Портье почти не помогал в тот вечер за стойкой бара. Он был напуган, увидев свидетеля. Несмотря ни на что, глубоко ночью, он пошёл на преступление, предпочтя побегу убийство. Рассчитывал он на сильный шум дождя, но жертва услышала в последний момент убийцу. Вскочив, свидетель был тут же убит выстрелом в сердце. Это и объясняет, инспектор, почему выстрел был произведён с очень близкого расстояния, но не в упор.

Супружеская чета Даплхор владеет пенсионом уже пятнадцать лет, и столько же прошло лет, как семейство Штайгеров покинули эти места. Тогда Роланду было, если не ошибаюсь, лет двенадцать - тринадцать. За это время утекло много воды: сильно изменился выросший и повзрослевший Роланд Штайгер, да и обитателей здешних мест многих уж нет. Поэтому все эти годы сын бывшего хозяина жил здесь под другим именем, никем не узнанный. В этом его расчёт был верным. Это, пожалуй, всё, господа, - закончил своё повествование Шерлок Холмс.

На протяжении всего рассказа Холмса, арестованный так и не проронил ни слова, слушая пояснения, с опущенной на грудь головой, которые были, без сомнения, абсолютно верны. Но вот он поднял голову, и я увидел печать безысходного отчаяния на его лице: щёки были мертвенно-бледны, взгляд остекленел.

- Ну, дорогой Стэнли Хопкинс, - обратился мой друг к инспектору, поздравляю вас с очередным раскрытием. Остальное всё за вами. Ну, а нам с доктором надо спешить на станцию. Надеюсь, экипаж уже готов.

Щёки инспектора порозовели, он был явно смущён сарказмом Холмса, тешившего, таким образом, своё некоторое тщеславие, скрывавшееся под его обычно сдержанной, наставительной манерой.